– Успокойтесь, мисс. Продолжайте.

– Да… Прошу прощения. В тот день они и подловили его на улице. Некоторые наши воспитанники рассказывали, что видели, как те хулиганы мучали щенка на глазах Виктора. Но что было дальше они не видели. Говорят, что испугались и убежали. Но… Спустя несколько минут, хулиганы разбежались, а Виктора мы нашли ночью, на том же самом месте, с мёртвым щенком в руках и всего в синяках… Господи, боже! (Женщина снова плачет).

Допрос был прерван. Следующая часть дотирована спустя 3 дня.

– Пожалуйста, продолжайте.

– Да, конечно… Ммм… Так вот… В ту ночь мы нашли его с мёртвым щенком. С того мгновенья он ни с кем не разговаривал и даже не отвечал на наши вопросы. Как бы мы не старались, но не смогли вытянуть из него и словечка. В конечном итоге, врачи решили дать ему время. Мы оставили его в лазарете, чтобы он поспал и успокоился, но он… Он… (Женщина снова едва не сорвалась, но, успокоившись, продолжила). Он украл из лазарета канцелярский нож и им же убил семерых детей. Как он сам потом признался, это были те хулиганы, которые и…

– Продолжайте.

– Как потом выяснили ваши коллеги, тех хулиганов было восемь человек. Виктор убил только семерых, а восьмой не был нашим воспитанником. У него есть семья, и живёт он неподалёку. Это и сохранило ему жизнь…

Конец протокола.

Ханк непреднамеренно ухмыльнулся. Такого капитан явно не ожидал.

«Интересный малый. Очень интересный».

В изучении личного дела Виктора Ханк провёл до глубокого вечера. Но всё, что ему было нужно, он выяснил ещё несколько часов назад. Решив, наконец, лично доложить ему о «переводе», Ханк вызвал Виктора к себе в комнату на «личный разговор».

Виктор прибыл, не заставив ждать капитана и пяти минут.

– Капитан, – поприветствовал боец и на команду «вольно» среагировал, как подобает.

– Поздравляю тебя, боец. Тебя переводят.

Виктор искренне удивился. Переводят? И это вся кара за убийство двух бойцов USS?

Будучи в шоке, что Амбрелла не прислала по его душу хотя бы убийц с ядовитыми розами и отравленным тортом, Виктор поинтересовался:

– Перевод? И всё?

– Это альтернатива судебному разбирательству со всеми вытекающими. Лишняя морока не нужна ни моему руководству, ни, как я полагаю, тебе.

– И куда меня переводят?

Ханк коротко и в тезисах пояснил бойцу, что его место не в рядах регулярной армии, а в более экзотическом роде войск. В USS.

После короткого диалога, в котором Ханк убедил бойца, что понимает, как Виктору тяжело тут, что его место не здесь, а там, где его навыки, мировоззрение и прочие достоинства, как солдата, оценят по достоинству, там, где он будет востребован, Виктор согласился. На самом деле, в рядах регулярной армии он порой чувствовал себя натуральным изгоем и совершенно лишним. Навыки в бою и то, как Ханк умело манипулирует его солдатским естеством, Виктора впечатляли в крайней степени. Он всегда следует собственным убеждениям и в этом его не ограничивают. Эти и многие другие моменты весьма и весьма заинтересовали Виктора, даже упоминание о внушительном «гонораре» сыграло не самую важную роль.

– Я согласен.

1.1

Виктор уже собирал свои вещи в казарме. Ханк дал ему время до завтрашнего полудня, чтобы ещё раз обдумать, задать интересующие вопросы и собрать вещи. Джилл, прознав от полковника о переводе Виктора, едва не лишилась рассудка… Она только-только набралась смелости, чтобы признаться ему о том, что неравнодушна к нему, и уже собиралась развить отношения, расшевелив человечность Виктора, и заставить его признать самого себя, а тут такое известие… Девушка едва не заплакала, но сдержала эмоции.

«Это последняя ночь, когда он здесь! Святый боже… Я не могу его так просто отпустить! Не могу!»

Думала Джилл, направляясь к нему в казармы. Только она добралась туда, Виктора там уже не было.

«Чёрт!!!» — выругалась она, бросаясь к комнатам офицеров, пытаясь найти его.

Но, на счастье девушки, Виктор сам показался в проходе, с сумкой в руках. На часах, что висели в коридоре, время показывало всего 22:17 вечера, а он уже собрался.

«Точно… Он уходит… Нет! Не смогу отпустить! И не отпущу…» — решилась Джилл, подходя к Виктору и глядя в его чёрные глаза.

– Прости, Валентайн. Но мне тут больше делать нечего. И ради твоего же блага…

– Заткнись! – прошипела она.

Она была готова.

Она была решительна.

Она была беспощадна.

Она просто впихнула его обратно в помещение, откуда Виктор вышел. Свет он предусмотрительно выключил. Помещение это принадлежало лейтенанту Чену, погибшему в том вертолёте, в котором летела Джилл, поэтому оно было пусто. Свободно. Джилл, только они скрылись в темноте, жадно впилась своими губами в губы Виктора. Но парень не терял самоконтроля. Он схватил Джилл за руки и не грубо, но сильно отстранил её от себя.

– Джилл… – начал он, переходя на шёпот. – Прошу тебя, не совершай ошибку.

– Я уверена в выборе, Виктор, – она мягко приблизилась к его телу, прикасаясь ладонями к лицу. – Я уверена…

Она снова поцеловала его. На этот раз парень ответил на поцелуй, ибо понимал, что это последняя ночь, когда они вместе. И если она желает, чтобы он остался с ней сегодня, то он покорится. Она заслуживает лучшей ночи с лучшим мужчиной, однако Виктор был уверен, что эти слова не про него. Но он не откажет ей в этой услуге. И сделает всё, чтобы она запомнила эту ночь…

Джилл ловко расстегнула пуговицы на своём комбинезоне и сняла пояс, позволяя Виктору сделать всё остальное самому. После чего, не разрывая поцелуя, принялась за его одежду. Виктор не стал медлить. Он, постепенно теряя контроль над собой, снял с Джилл комбинезон и опустился губами на её шею, лаская её кожу руками. Сперва на спине, затем опускался всё ниже и ниже…

Джилл постепенно таяла, отдаваясь его ласкам, и уже не снимала с Виктора одежду, а срывала.

Поцелуи наполнились страстью, дикой, необузданной. Одежда уже не обременяла их тела, и они полностью отдались друг другу. Её идеальное тело с красивой грудью, светлой кожей и прелестными ножками вскружили голову парня. Отказываться от такого дара невозможно.

Виктор уронил Джилл на кровать и занял позицию над ней, не переходя в «наступление» сразу же. Он снял с неё трусики и припал языком к другим губам девушки, заставляя её откинуть голову от нахлынувшего вожделения. Он водил языком внутри неё, слушая удовлетворительные стоны. Это продолжалось долгие минуты и Виктор, поняв, что пора приступить к «разогреву», оторвался от половых губ Джилл, на которых уже стал проступать её сок. Его движения были твёрдыми, но невероятно нежными. Он гладил её по спине, бёдрам, сжимал и целовал её грудь, покусывая соски, заставляя Джилл сладко стонать… Но, прежде чем войти в неё, решил сперва провести «разведку боем». Он осторожно начал двумя пальцами массировать её клитор, проникая ими всё глубже и глубже… Стоны девушки становились всё громче и нетерпеливей. Виктор пытал её, подливая масла в огонь её жажды, и с каждой секундой она испытывала мучительное наслаждение всё сильнее и сильнее.

Вот он нащупал небольшой бугорок и принялся всё сильнее массировать его пальцами. Стоны Джилл утонули в поцелуе, но она нашла в себе силы, чтобы простонать ему:

– Давай… Я хочу быть твоей…

Но разведка ещё не была окончена. Виктор лишь глубже проникал в её тело, пытая её сладким ожиданием. Он испытывал её нервы на прочность, и результат его вполне устроил. Божественная прилюдия продолжалась ещё несколько минут. Виктор целовал её, гладил и сжимал до синяков её бедра, теряя себя. Джилл продолжала стонать, утопая в этих нежных ласках. Но она хотела большего…

Тут Виктор медленно раздвинул её ножки, устраиваясь удобнее. Его орган уже встал на исходную позицию, и вот-вот начнётся соитие. Он медленно начал входить в Джилл, слушая её стоны, и вот он, момент истины. Как вдруг Виктор наткнулся на препятствие внутри девушки.

«Так значит…. Она ещё невинна? Джилл, зачем? Почему я? Надеюсь, ты простишь меня…» — это была последняя мысль Виктора, прежде чем он окончательно потерял рассудок и ворвался внутрь, словно в бой. Джилл закричала. Она охватила его руками в порыве страсти, впиваясь ногтями в его сильную спину, оставляя на ней глубокие царапины. Ей было больно, но эта боль таяла на фоне того вулкана удовольствия, что извергался внутри неё. Виктор ускорялся, проникая вглубь до самой матки, чем провоцировал все новые стоны наслаждения. Он властвовал над ней, почти час, пока Джилл не кончила, в момент выгнувшись кошкой и издав хриплый вскрик. Но это была только первая линия обороны.