Мамору всю ночь бодроствовал, наблюдая за ночным небом за окном.

Он знал, что будет жутко вымотан к завтрашнему (или уже сегодняшнему) свиданию с Усаги, но заснуть никак не получалось. Он развернулся и посмотрел на тумбочку, верхний ящик которой словно манил к себе.

Наконец, он выскользнул из кровати и прошел к тумбочке, медленно открывая ящик. Несмотря на темноту кругом, он прекрасно знал, что находится внутри. Он аккуратно провел пальцем по четырем гладким, прохладным и твердым предметам.

Словно откликаясь на прикосновение, камни задрожали и засветились. Во тьме Мамору уловил отражение лиц, подобных белоснежным призракам, только совсем не страшных.

Со вздохом, он присел рядом с тумбой.

— Что с вами стало? — задался вопросом он. Нечеткие силуэты закружились в темноте, но не издавали и шороха.

— Почему все закончилось так? Почему вы закончили так?

Тьма словно следила за ним, не предлагая ответов.

— Почему? — выдохнул он, вероятно, в тысячный раз. — Почему только меня удалось спасти?

Образы лиц будто стали четче, но затем снова скрылись под покровом теней.

Мамору грустно улыбнулся. Не то, что бы он хотел вернуть этих мужчин, которых он почти не помнил, но о которых часто думал… Если бы только обстоятельства сложились немного иначе.

«Нельзя сражаться с судьбой», — эхом раздался голос в его голове, похожий на голос Кунсайта. Мамору чаще посещали воспоминания из прошлого, когда он дотрагивался до камней.

«Нельзя сражаться с лунным светом», — отшутился он в ответ в своей памяти. Тьма вновь не ответила.

— Нет, — сказал он через несколько мгновений. — Ты можешь сражаться с судьбой, и именно поэтому все ощущается столь неправильным. Если вы не можете помочь самим себе, то за что вас наказывать?.. За что?.. — повторил он, уставившись на камни. Он подумывал о том, чтобы попросить их выйти, но он знал, что это причинит им больше боли, если они увидят его. Или ему хотелось так думать, смотря на их прозрачные лица, на которых отражались глубокое сожаление и горе, от чего и казалось, что они испытывают несравнимую ни с чем боль.

— Возможно, таково мое наказание, — ответил он самому себе. Он отнял руку с камней и захлопнул ящик.

— Или это просто последняя насмешка Берилл.

Он вновь улегся в кровать, накрываясь одеялом с головой.

Из всех них, размышлял он, разумеется, именно он заслужил наибольшее наказание, именно его следовало винить. Разве не он пошел против воинов? Не он ли столь бесцеременно предал принцессу? Но если тогда это был не он, то тоже правило, скорее всего, применимо и к Шитенно.

И судьба наградила его вечным счастьем?

— Все не может так закончиться, — пробормотал он, почувствовав жуткую усталость, — Она бы, в конце-концов, этого не хотела…

— И вы не нашли следов наркотиков у мистера Джонсона? — осведомился голос с металлическими нотками.

Инспектор полиции покачал головой.

Зою было трудно разобрать интенсивный диалог на японском между консулом и полицейским, но, к счастью, Джейд делал все возможное, чтобы все ему перевести.

— Понимаю.

Консул пронзил Зоя испепеляющим взглядом.

— Проникли ли Вы в эту страну, чтобы распространять наркотики? — спросил он.

— Нет, сэр.

— Каковы же были Ваши намерения?

— Я просто хотел учиться, сэр, — сглотнул Зой.

— Похвально, — улыбнулся консул.

Железная статуя пошутила? Джейд и Зой обменялись взглядами.

— Не многие люди Вашего возраста так стремятся к учебе, — продолжил консул, закладывая руки за спину и медленно наклоняясь вперед. — Это хорошо Вас характеризует, мистер Джонсон.

— Спасибо…

— Но мне интересно, и думаю, инспектор Химура меня поддержит, — если вы так заинтересованы в учебе, что же Вы делали на улице Красных фонарей так поздно ночью, разговаривая с человеком, который связан с якудза?

Лицо Зоя окрасилось пятьюдесятью оттенками зеленого прежде, чем он смог что-то ответить:

— Я не знал, сэр, я просто… Хотел…

— Отдохнуть от колледжа, — вставил Джейд, расправляя плечи, чтобы встретиться с высоким консулом взглядом, что оказалось весьма непростой задачей, даже для непробиваемой воли Джейда.

— А Вы быстро встали на сторону мистера Джонсона, — заметил консул хладнокровно. — Кажется, Вы считаете, что он достоин Вашей дружбы?

— Да, сэр, — ответил Джейд, нахмурившись, и добавив нотку сарказма к последнему слову. Консул, может, и выглядит страшнее Крестного отца, но он тот еще напыщенный индюк.

— Правда? — поднял аккуратную бровь консул, словно вовсе не заметил сарказма в словах человека перед ним. — Весьма рад это слышать. — Затем он развернулся к Нолану, который умудрялся сохранять молчание на протяжении всего допроса. — И Вы тоже встанете на защиту этого молодого человека? — подначил он.

Нолан кивнул в знак согласия, его темные глаза встретились с консулом, не выражая и тени замешательства или смущения.

Консул едва заметно улыбнулся, словно был чем-то доволен, хотя сказать наверняка было затруднительно, ведь его лицо походило на деревянную доску — оно не выражало абсолютно ничего.

«Изумительный покерфейс», — подумал Джейд.

— Прошу простить меня, — сказал мужчина.

Трое мужчин ждали, затаив дыхание, когда консул и двое полицейских покинули комнату. Спустя, казалось, час, который на самом деле длился не более десяти минут, консул и полицейские вернулись. Консул обратил внимание на мертвецки бледное лицо Зоя и позволил себе улыбку, которая, предполагалась, поможет ему немного успокоиться.

— Что ж, прежде, чем инспектор Химура отпустит вас по домам, я хотел бы лично переговорить с вами тремя, — объявил консул.

Зой облегченно вздохнул, от чего губы консула немного дернулись.

— Мы можем идти? — с надеждой уточнил он. Нолан даже подумал, что такими темпами парнишка точно отбросит копыта.

— Верно, как только я переброшусь с вами парой слов, — подтвердил консул.

Полицейские, включая инспектора, покинули комнату, предварительно поклонившись консулу. Когда дверь захлопнулась, трое молодых людей подпрыгнули.

— Джентльмены, прошу вас, присядьте.

Все они последовали этому приглашению: Джейд настороженно, Нолан спокойно, а Зой с большим облегчением.

Консул соединил свои длинные пальцы и внимательно посмотрел на них. Джейд изо всех сил старался не затрясти ногой — он понимал, что консул прекрасно умеет читать язык тела, к тому же, таким типам нравилось оказывать подобное влияние своим присутствием.

— Я живу в этой стране вот уже три года, два из которых я занимаю пост в американском консульстве. Как вы думаете, сколько мне лет?

Вопрос застал их врасплох. Консул с интересом следил за ними.

Спустя мгновение, Зой легонько кашлянул:

— Тридцать пять? — предположил он робко.

Консул слегка покачал головой.

Нолан был сбит с толку — у этого мужчины были абсолютно седые волосы, но, даже если учитывать преждевременную седину, он не мог быть слишком молодым, раз являлся консулом.

— Я бы сказал… двадцать шесть, — ответил Джейд.

Зой и Нолан посмотрели на него так, словно он сошел с ума. Джейд же не сводил глаз с консула, когда внезапно между ними пробежало взаимопонимание.

— Отлично, мистер Изуми. В мае мне исполнится двадцать семь. И знаете, чего бы я хотел на свой день рождения? — спросил он.

Нолан и Зой уставились на мужчину, задаваясь вопросом, не помутился ли тот рассудком из-за недосыпа.

— Я бы хотел стать самым молодым заместителем генерального консула в мире, — ответил он с маленькой, но счастливой улыбкой.

— Амм… — начал Зой.

— Видите ли, мистер Джонсон, — продолжил консул, эффектно пригвоздив Зоя к стулу ледяным взглядом. — Чтобы я получил то, что хочу, я должен быть уверен, что отношения между Америкой и Японией остаются… благожелательными. Итак, что думаете случится, если произойдет еще один подобный инцидент?