Рей крепко стиснула зубы — в последнее время это имя являлось не просто больным вопросом — от него она прямо-таки взрывалась.

— Это вообще не твое дело! — прорычала она. — И, мне кажется, ты излишне драматизируешь. Как обычно.

— Рей, просто сделай это!

Повелительный тон сыграл на нервах мико.

— Не приказывай мне, Мина.

— Как твой лидер, говорю тебе — у нас нет времени на эти россказни, понятно? Я просто хочу, чтобы ты сделала то, о чем я тебе говорю, и не задавала мне лишних вопросов.

— Ну, а если ты, блин, ошибаешься?

Тут взорвалась и Рей. Вся ее выдержка словно испарилась — она чуть не швырнула коммуникатор на другой конец парка. Случайная парочка у фонтана поспешила ретироваться в другое место — подальше от нее.

— Ты хоть когда-нибудь думаешь головой, Минако? Правда. Приходит ли тебе, хотя бы иногда, в голову мысль о том, что умозаключения, к которым ты приходишь, могут оказаться ошибочными? Приходит? Или ты так уверена в своей непогрешимости?

Рей сделала паузу, чтобы отдышаться, и, с неожиданным опасением, принялась ожидать реакции на другом конце провода. Она не могла рассмотреть лица Минако из-за темного салона такси, но ей нужно было понять, какой эффект произвели ее слова. Она ведь вышла из себя — а этого она поклялась никогда не делать.

Рей вновь глубоко вздохнула, успокаивая себя.

— Я… Прости Минако.

Молчание продолжилось, и опасения Рей переросли в пугающее беспокойство.

— Мина…

— Все хорошо. Я просто…

Шокированная Рей обнаружила, что ее подруга вот-вот заплачет.

— Что такое? — спросила она, и ее голос стал намного мягче. Как она могла поступить как последняя дура, и потерять контроль над собой?

— Рей-чан, — Минако изо всех сил старалась, чтобы ее голос не дрожал. — Хотару пропала, и я не имею ни малейшего понятия, как найти ее, или что с ней вообще все хорошо. Все вспомнили прошлое, кроме меня. Как я могу вести всех за собой, если я даже не могу…

— Ты лучший лидер, — перебила ее Рей решительно. — Правда. Я не хотела сказать тебе, что это не так. Я просто… Я просто устала, и поэтому ворчу.

— И ты беспокоишься.

— Да, и я беспокоюсь.

Минако сдавлено хихикнула.

— Так вот, что тебя беспокоит, Мина-чан?

— В основном, да.

Рей вздохнула.

— Давай, расскажи мне все, и тебе станет легче.

— На самом деле, мне уже пора — мы почти подъехали к квартире Мамору.

— Мина-чан.

— Ладно, ладно. Правда в том, что, — Рей наблюдала за тем, как светлая тень, являющаяся лицом Минако, приблизилась к экрану настолько близко, что в итоге превратилась в расплывающееся пиксельное пятно.

— Что случится, если они вернут его назад?

Рей не требовалось уточнять, кто имелся в виду под словом «его»… Или что тогда случится.

— Не вернут.

— Но что, если так? Что если?

— Не вернут, — прервала ее она. — Потому что мы не позволим этому случиться.

Минако рвано вздохнула.

— Правда? Потому что я не думаю, что… То есть, мы только нашли друг друга…

— Понимаю.

— Рей-чан…

— Я понимаю, — повторила она мягко и задумалась о чем-то. — Я чувствую то же самое.

— Спасибо.

Рей вынырнула из своих мыслей и улыбнулась.

— Всегда пожалуйста. Прости, что накричала на тебя.

— И ты прости. Подруги?

— Конечно.

— Отлично! Тогда поторапливайся и тащи свою задницу сюда, чтобы мы смогли разработать план как начистить рыло этой Королеве Призраков.

— Принято.

Рей выключила свой коммуникатор и пригладила волосы рукой. Ночной воздух приятно ласкал ее разгоряченное лицо. Она практически выздоровела — ее организм всегда быстро прогонял вирус высокой температурой. И она была рада этому, ведь это означало, что она может вернуться к своим обязанностям в храме, а также к детям (включая ее дедушку). Но она так устала. Устала думать. Устала вспоминать.

Воспоминания стали практически единственным, что открывал ей огонь. Она часами стояла на коленях, стараясь прочесть будущее, но огонь желал открывать лишь прошлое. Это сводило с ума. В особенности, когда там появлялись вещи, о которых она не хотела вспоминать.

Например, ее первая встреча с Джедайтом. Эта его благоразумная и поддразнивающая улыбка, которую он ей подарил... Как будто он видел ее насквозь.

А затем, их первый разговор. Она должна была найти Серенити — настал ее черед, так как Юпитер и Меркурий слегли с простудой (из-за чрезмерно промозглой и холодной погоды), так что кому-то пришлось взять обязанности на себя. Она прибыла на Землю, ожидая, что она ей не понравится. Но она понравилась. Планета сильно отличалась от Луны — более беспорядочная, более яркая… более живая. И он нашел ее прежде, чем она нашла Серенити. Самой ей этого не хотелось, но прежде, чем она осознала, они уже вступили в перепалку.

Этим они постоянно и занимались — бесконечно ругались друг с другом. Разве что со временем их ссоры становились все длиннее, и, что удивительно, менее яростными, но более страстными. И, в тайне ото всех она начала ожидать их с нетерпением.

Он был умен, и умел сдерживать свой темперамент и хранить свои секреты не хуже, чем она. Даже лучше, если честно. Ей хотелось узнать, о чем он думает на самом деле. Ей хотелось сорвать с него маску.

А затем… Настала последняя ночь, когда Эндимион сделал предложение Серенити, и та поведала ей про свою помолвку. Джедайт остановил ее после… и все ей рассказал. Даже несмотря на то, что она не хотела слышать. Тогда она наконец поняла, каково это, видеть сквозь его маску.

Это было ужасающе, по многим причинам. В основном потому, что это раскрыло истинную ужасающую природу ее эмоций…

За несколько сотен километров Харука и Мичиру сидели бок о бок в самолете, держась за руки. Показывать свои эмоции на публике в открытую было для них нехарактерно, но в их касаниях не было ни флирта, ни страсти — лишь нежность и поддержка.

Мичиру не отводила взгляда от окна. Тусклый свет над ее местом позволял ей видеть свое отражение.

Выгляжу так, словно я не спала годами…

Ну, это почти что правда. Она практически не сомкнула глаз с того момента, как Хотару пропала, и, казалось, что прошли годы. Длинные, бесконечные годы.

— У боли память коротка*, — процитировала она мягко самой себе, стараясь не потревожить Харуку. — И вспомнить трудно ей как началась …

— И где была вне сущности своей, — закончила Харука.

Мичиру взглянула на нее, отмечая, как сонное нежное лицо, с едва скрываемой любовью и беспокойством, обернулось к ней.

— Я не знала, что ты проснулась. Или что ты читаешь мои книжки со стихами.

— Я вообще-то умею читать, знаешь ли. За этой симпатичной мордашкой есть и мозги.

Мичиру, вопреки самой себе, улыбнулась.

— Это я знаю, — ответила она. — Но я думала, что ты читаешь только журналы про мотоциклы.

— Мне интересно все то, что интересно тебе.

Мичиру ничего не могла на это ответить, и Харука это знала. Она нежно сжала ее ладонь и откинулась на спинку кресла, готовая вновь заснуть. Иногда это ее удивляло — глубина понимания между ними разрушала всю необходимость анализа.

— Сецуна говорит, что мы должны встретиться с этими Шитенно.

Глаза Харуки оставались закрытыми, но она продолжала разговаривать с Мичиру.

— Вот как? — отозвалась наполовину погруженная в свои мысли Мичиру.

— Ага. Она говорит, что они — родственные души, или что-то вроде того, поэтому они будут рядом.

— Тогда мы должны хорошо вести себя с ними.

— Ага. Ну, да.

— Забавно, — начала Мичиру. — Я плохо их помню.

— Как и я. Ну, девочек мы в прошлом тоже не встречали, верно?

— Кажется, нет.

— До тебя доходили слухи о них?

— О девочках?

— Нет, об их парнях.

— О, — Мичиру задумалась. — Возможно. Ходила байка о дворцовых интригах и тайных ухаживаниях.

— Ну об этом мы ничего не знаем.

Мичиру хмыкнула.