— Найди себе канаву и там издохни, — предложил Артемис.

Новая битва вот-вот грозилась назреть, но Сецуна прервала их одним единственным словом.

— Судьба.

Все развернулись, чтобы посмотреть на нее, включая Коннора и Артемиса.

— Это единственное объяснение, которое у меня есть для данной аномалии.

— Так все это предрешено? — Макото многозначительно взглянула на Рей (но так как она не помнила про собственную нить, то взгляд не был настолько многозначительным, как мог бы быть).

— Нет, — отметила Сецуна. — И именно это-то и странно. Каким-то образом мы пошли против самого Судьбы.

— Самого?

— Говорила же, — пробубнила Рей.

Сецуна вздохнула.

— Не знаю, смогу ли я объяснить, но я попробую. В мире за пределами нашего существует множество дверей, врат и проходов. Например, Врата Времени, которые сторожу я. Также есть и Врата Судьбы, которые охраняются существом, который, как и мы, является потомком бога или богини. Я узнала о нем благодаря твоей маме… То есть, королеве Серенити.

— Но как о нем узнала моя мама?

— Твоя мать прожила очень и очень долгую жизнь. Может, не такую долгую, как я… — она внезапно запнулась, а затем попыталась скрыть всхлип. — В общем, свою жизнь она посвятила путешествиям и познаниям. Как следствие, еще до рождения принцессы Серенити, королева обнаружила, что помимо сенши и ее самой, существуют и другие потомки богов. Множество, если быть точнее.

— Так она разговаривала с судьбой? Или она встретила его?

— Не знаю, она никогда в открытую не говорила о нем, разве что иногда упоминала, что он охраняет врата в одиночестве и что у него всего один помощник. Но иногда она говорила, что у него есть и другие помощники, трое женщин. Но из ее речей было очевидно то, что у него очень тяжелая работа, и без помощника ему было не обойтись.

— Странно, — прокомментировала Рей. — Я помню, что королева всегда была открыта и прямолинейна.

— Верно. Но, какая бы ни была причина, королева всегда описывала Судьбу как одного из деми-богов, или полубогов. Одного, среди многих. Как и мы, он является аватаром, но даже его защита не безупречна. И я боюсь, что я непреднамеренно усложнила его работу.

— Что такого ты могла натворить?

— Скажи-ка мне, Усаги. Твой кристалл не вел себя как-то странно в последние несколько недель?

— Э, не то что бы. Вроде, все было нормально. Вот, смотри.

Она передала его Сецуне.

— Ну, возможно, это происходило, когда ты… была несколько занята другими вещами — кристалл реагирует на тебя, так как он связан с тобой. Но, думается мне, за последние несколько недель ты загадала желание, причем очень могущественное, и, с помощью силы кристалла, ты изменила ход времени и судьбы.

Усаги побледнела.

— Но я не хотела… Я даже не знала…

— Разумеется, ты этого не хотела, — успокоила Сецуна. — Скорее всего, это произошло бессознательно — ты могла просто спать в это время. Ты просто пока не до конца понимаешь силу кристала, в особенности, когда он подчиняется потомку Лунных богов. В особенности, если он подчиняется тебе — он становится самым сильным артефактом во Вселенной, который даже может прорвать завесу времени. И, боюсь, именно это и произошло, когда четыре недели назад время исказилось.

Усаги крепче прижалась к стулу, не сводя глаз с кристалла, который выглядел как обычный драгоценный камень.

— Мы, — произнес Джейд. — Это мы «искажение времени»? — Сецуна с грустью посмотрела на него, удивляясь пониманию в его взгляде. — Нас не должно быть здесь.

Медленно, она сделала кивок головой.

Нолан зарылся лицом в ладони, и Макото стоило большого труда сдержать непонятное желание пересечь комнату и успокоить его. Или просто заплакать. Рей была сбита с толку: ее догадки подтвердились, но тогда почему она почувствовала такую грусть? Почему глаза начало щипать?

Взгляд Зоя метался между Ами и Коннором, но никто из них не знал, как его встретить.

— Что ты хочешь сказать? — потребовал он ответа. — Хочешь сказать мне, что то, что я здесь, с моими друзьями, моими братьями, и с… этими леди, с моим господином и лучшим другом, — он уже готов был расплакаться. — Хочешь сказать мне, что меня не должно здесь быть?!

— Мне кажется, я не совсем понимаю, — тихо проговорил Коннор.

— А мне кажется, что я не смогу объяснить, но я попытаюсь, — Сецуна выпрямилась.— В прошлом вам четверым было суждено погибнуть на Луне, умереть в битве за Серебряное Тысячелетие, после чего возродиться дем…

— Не произноси этого! — зашипел Зой, зажмуриваясь.

— Врагами, — поправила она себя. — А затем оказаться побежденными сенши. Этому суждено было случиться, и так оно и случилось. Но теперь время, и, возможно, судьба, изменились.

Тишину нарушало только тиканье часов Мамору в коридоре.

— Наши жизни под угрозой, — внезапно процитировал Джейд, взглянув за Сецуну. — Она сказала, что наши жизни под угрозой, потому что мы нарушили законы Судьбы.

— Полагаю, это было несколько… преувеличено, — ответила она. — Я не могу понять, откуда у Королевы Призраков столько власти, разве что она является посланником Судьбы, в чем я очень сомневаюсь.

— Я уже устал задавать этот вопрос, — вздохнул Мамору. — Но что мы будем делать? — Все с удивлением посмотрели на него. — Ну, очевидно, Королева Призраков не получит Усаги. А если она решит забрать у меня вас четверых, то она точно чокнутая. Скорее всего, так оно и есть, ведь почти все наши враги одной ногой стояли в психиатрическом отделении…

— Мы будем бороться, — подтвердила Усаги, беря его за руку. — Я тоже не хочу, чтобы они уходили. Если кристалл привел их сюда, значит, так и должно быть, и не имеет значения, что об этом говорят другие.

Пара посмотрела на Сецуну, которой этот образ напомнил картину, которую она уже видела столетия назад, когда та же самая пара пришла к ней с таким же абсурдным предложением и с той же самой уверенностью, что все сбудется.

Она с трудом сдержала улыбку.

— Что ж, хорошо, если Судьба решит напомнить о своих правах, он попытается отыскать Шитенно и я буду вынуждена вернуть их на законное место в реке времени (если такое вообще возможно).

— А если этого не произойдет?

Ее глаза потемнели.

— Ладно, согласны, — кивнул Джейд. — Это будет тяжелая битва. Но когда бывало иначе?

— Но тогда, — нерешительно начала Ами. — Если твои слова — правда, Сецуна, тогда получается, что эти мужчины были возвращены в эту жизнь до того момента, как Берилл переманила их на свою сторону. Так?

— Похоже, что так.

— Значит, они никогда не предавали нас, — закончила она. — Они никогда не были нашими врагами.

— Говорил же, — буркнул Зой.

— Класс! — выкрикнула Мина, и у нескольких людей чуть не остановилось сердце.

— Я чуть не померла, спасибо, — прорычала Рей.

— Порадуйся хоть раз хорошим новостям, — объявила Минако, ударив Рей по спине.

— Но, постойте, — остановила Усаги. — Если они из прошлого, и их вернул кристалл… Тогда почему они прожили полноценную жизнь?

Сецуна внимательно взглянула на мужчин.

— Вы все живете нормальной жизнью? С семьями?

— Ага. У меня есть дядя и тетя, которые остались дома, — начал Зой, доставая телефон, чтобы показать их номера.

— У меня тоже есть семья, — отозвался Нолан, который заговорил впервые с того момента, как ему открылась правда. Он все еще выглядел потрясенным.

— Похоже, что кристалл даже сильнее, чем я могла полагать, — протянула Сецуна. — Он сложил все воедино, словно кусочки пазла, — она с восхищением посмотрела на Усаги. — Твои желания поистине невероятны.

Усаги покраснела, но выглядела довольной собой.

— Разумеется, Усаги хотела, чтобы у них были семьи, — улыбнулась Мако. — Не ты ли всегда говорила, что хотела бы жить нормальной жизнью?

— Еще бы! — засмеялась Усаги, но тут же прикрыла рот рукой.

— Да уж, не разбрасывайся тут своими желаниями, — усмехнулась Рей. — Кто знает, чем это может грозить?