Взвалив на себя ношу и помогая себе заклинанием, я втащила тело под одеяло, положила голову на подушку, проверяя пульс. Она спит. Наконец-то выспится, бедняжка. Я чувствовала, что сделала очень доброе дело, как вдруг в дверь постучали.

— Вы там не один? — елейным голосом произнесли за дверью. — Ваше Высочество! Мы пришли сменить белье. Если вы не один, то так и скажите!

Мысли о том, что где-то работает целая фабрика по выбиванию денег и сбору компромата, заставила меня действовать решительно. А потом скажут, что была девственница, невинная и наивная девушка, которую охмурил и едва ли не обманул бессердечный, но очень богатый принц. Однако, свадьба, вполне может исправить ситуацию!

Я метнулась к огромному старинному шкафу, открыла дверь и увидела золотую надпись: «Шкаф, устойчивый к заклинаниям и механическим воздействиям. При потере ключа — выбросить шкаф и его содержимое».

Спящая красавица не хотела сползать с кровати, но я тащила ее под подмышки к раскрытой двери старинного пустого шкафа для одежды и ценных вещей.

— Ценить нужно женщин! — вздохнула я, запирая шкаф на ключ и бросая его в карман. С заклинанием я переусердствовала, поэтому есть вероятность, что пару дней красавица проспит дивным и сладким сном.

Спокойно, без лишних движений, я открыла дверь.

— Как вы могли! — запричитала какая-то толстая служанка, вытирая платком сопли-слезы. — Она же совсем еще ребенок! Неискушенное дитя! Вы, как мужчина, должны иметь хоть каплю чести и со…

Я пропустила делегацию, видя, как слезы заботливой мамы, мечтавшей выдать дочурку за совестливого принца, мигом просыхают.

— Где она? — спросила мать, осматривая кровать со съехавшим одеялом.

— Ушла. Я, как истинный принц, сказал ей, — пафосно начала я, изображая рыцаря в сверкающих доспехах. — Что не сорву цветок, предназначенный другому! Не трону нежных, девственных прелестей! Мне не позволяет честь и достоинство! Вы за кого меня считаете? Я — наследный принц!

— Простите, — тут же опомнилась мать, кланяясь до земли и тут же выпихивая всю делегацию слуг за дверь. — Я так и подумала! Просто у вас на лице написано благородство! Ах, как же я, глупая такая, могла заподозрить вас.

Я усиленно выкидывала меркантильных родственников спящей красавицы, чтобы обессилено упасть на кровать. Сладкая дрема подкрадывалась, затаившись среди мягких подушек и уютной перины, по которой я с наслаждением водила рукой, расположившись в позе морской звезды. Немного повалявшись, я села писать свои версии внезапных смертей, но пока что кроме заражения крови от треснувшей губы, в голову ничего не шло. «Демонические артефакты, шантаж и слабонервные мажоры, банкротство родителей, идиотизм», — вот, собственно, все, что пока мы имеем.

— Тук-тук! — послышалось возле двери, а я встала и нехотя поплелась открывать, в надежде, что это торжественно несут мой запоздалый ужин.

На пороге робко мялся маленький благообразный старичок в золотом пенсне со стопочкой бумаг в руках.

— Домашнее задание делать будем? — спросил он с порога, поправляя золотую дужку. — Вам как? На пятерочку, на четверочку, на троечку? Советую не экономить! Десять золотых на пятерочку. Если берете два — три предмета у меня предусмотрены скидки. Даю гарантию, что работа будет выполнена качественно и получит ту оценку, о которой мы договарива.

Я молча закрыла дверь, понимая, что ученье — свет, а за свет нужно платить. Коробочка была раскрыта, а в полумраке приглушенного света сверкали драгоценности, а в кресле сидел демон, откинувшись на спинку.

— Приступим, — негромко произнес он, глядя на меня странным взглядом. — Сейчас буду любить тебя.

Я поперхнулась, чувствуя, как в горле комом застряли такие витиеватые выражения, которые просились на стены и заборы.

— Сама загадала желание, — произнес он, вставая с кресла и подарив мне улыбку, от которой хотелось поменять внешность, паспорт и местожительства.

— Эм… — потерялась я, осматриваясь по сторонам, понимая, что любовь требует взаимности, а ничего увесистого под рукой как назло не оказывалось. Должна же я как-то ответить на пылкие чувства? Дать, так сказать, сдачи с обожания?

— Мне кажется, что ты как-то не так меня любишь, — прищурилась я, чувствуя странное волнение. — Понимаешь, покупать девушку дорогими безделушками, это не та любовь, которую я имела в виду.

— Хорошо, что в твоем понимании «любовь»? — с улыбкой заметил демон, доставая роскошный блокнот из драконьей кожи и «нарядную ручку». — Перечисляй по пунктам.

— А! Я и забыла! Ты же демон, поэтому плохо разбираешься в людях. Ну что ж. Начнем с малого. За девушкой…эм… сначала нужно ухаживать, — начала я издалека. — Оказывать ей знаки внимания. Делать комплименты. Да!

— Ты сегодня выглядишь просто изумительно, — усмехнулся демон, глядя на меня. — Особенно правый глаз. Он мне нравится больше, чем левый. Сама понимаешь, я — демон, поэтому я плохо разбираюсь в людях, поэтому стараюсь, как могу!

Он прищурился, приложил палец к своим губам, осматривая меня с ног до головы.

— Мне очень понравилось твое левое ухо. Оно намного меньше выпирает, чем правое. Тебе часто говорили об этом? — с придыханием спросил демон, пока я прикидывала, куда бежать. Чего бояться я уже решила! — О, какие у тебя дырочки в носу!

— Ты когда-нибудь в своей жизни любил? — скептически спросила я, с трудом представляя себе женщину, которую удалось уложить в постель при помощи столь убойных комплиментов.

— Да, любил. И не один раз, — послышался голос демона, а мне почему-то казалось, что он просто издевался.

— И что с ней случилось? — поинтересовалась я, видя, как демон стал серьезным и задумчивым.

— Я ее повесил, — наконец-то спокойно и с легкой грустинкой произнес демон, делая отмашку моим мурашкам, которые наперегонки побежали по спине.

— Ааа. — округлила я глаза, с опаской глядя на садиста. Бедная девушка! она даже не подозревала, с кем связалась. — Повесил. Понятно.

— Вторую любовь, я приказал закопать, — пожал плечами демон, вызывая у меня горячее желание не стать третьей. — С третьей все было просто. Она разбилась.

Я присмотрелась к нему, видя опущенную голову. Лицо спряталось среди каскада волос, поэтому раскаяния я не увидела, хотя надежда теплилась.

— А ты всегда так поступаешь с любовью? — осторожно спросила я, мысленно прикидывая пути к отступлению. Я чувствовала себя невинной овечкой, которая мирно пасется на зеленой лужайке, а маги-натуралисты, снимающие неподалеку репортаж про драконов, с заинтересованными взглядами переводят камеры на меня. Ме-е-е!!!

— Нет, — послышался голос, а на меня смотрели с улыбкой. — Только с картиной, цветком и вазой.

Я изобразила кислую, но очень понимающую улыбку, пытаясь вспомнить его имя.

— А теперь серьезно, — тут же лицо демона стало спокойным и отрешенным, словно разговор уже давно зашел в тупик, а сейчас тихо скребется о погоде. — Ты сказала, полюбить тебя всем сердцем, не так ли?

Я сощурилась, пытаясь на всякий случай вспомнить анатомию демонов. Память услужливо подбросила выдержку из книги «Мракобесие и демоны», которую не рекомендовали читать впечатлительным детям на ночь. Взрослым ее рекомендовали к прочтению только при наличии ночного горшка в шаговой доступности. «Мир демонов ужасен и отвратителен! Выжженная пустошь, страшные города и тысячи голодных тварей, которые рыщут в ожидании того, кто их вызовет! Демоны приходят в бестелесном обличье, но на самом деле они страшны настолько, что не каждый маг выдерживал ритуал!». Собственно, это — единственная страница, которую давали прочитать в библиотеке, ибо остальное, видимо, казалось настолько ужасным, что магическая цензура потребовала скрыть это заклинанием невидимости.

— Еще раз, — деловым голосом произнес демон, доставая блокнот и «нарядную» ручку. — Ты сказала, что я должен полюбить тебя всем сердцем, но не уточняла каким из шести!

Я тихо сглотнула, рисуя очень сердечное чудовище, доедающее человеческие останки.