А затем вспоминаю, как непредсказуем стал Ленни, и быстро отрываюсь от парня. Не хватало еще, чтобы Таос сейчас решил меня проведать, и застать нас вот в такой позе… Черт, этот порыв был слишком опасен!

— Да что с тобой твориться?!

Я вздрогнула. Лицо Тима возникло передо мной — снова злится, в глазах чужак, который взбешен, и. Страдает? Я сошла с ума, или явно вижу боль в его зрачках?

— Тим. Прости, что тебе пришлось увидеть то, что ты не должен был видеть. Но то, что было между нами год назад — это в прошлом. Я помолвлена, и ты не должен меня касаться. Пожалуйста, не стоит больше этого делать.

Все это я произнесла, глядя в сторону, чтобы не видеть этих голубых глаз, и морщинки между бровей, которую так хотелось разгладить. Я до боли в пальцах вспомнила, как позволила себе провести в том месте после бала — мы тогда тоже лежали в этой самой постели. Но сейчас было нельзя. А хотелось по страшному.

— В прошлом, говоришь? — тихо прошептал он, склоняясь и нависая надо мной.

Мой подбородок обхватили сильные пальцы, заставив поднять взгляд. На лице Тима застыла решимость — и в прежде чем я успела хоть что-то сделать, он быстро наклонился, и прижался к моим губам.

Это было похоже на взрыв. В моей душе, будто после засухи, огромным цунами ворвалась вода, затапливая до краев, даря необыкновенное удовольствие и возбуждение. Тут же живот наполнился сладким томлением, а губы сами собой раскрылись, впуская — нет, забирая! — его дыхание вглубь себя. Я не осознавала, что делаю, и быстро обхватила его шею, прижимаясь ближе, не заботясь, что одеяло сползает, открывая оголенные участки кожи. Наоборот, мне хотелось, чтобы одеяло исчезло, чтобы стать ближе к этому горячему источнику, что медленно и чувственно целовал, покусывая, посасывая мои губы, скользя руками по щекам и шее, вызывая дрожь и искры по всему телу.

Тим не долго терпел. Быстро обхватил мои плечи, сжимая и впиваясь пальцами в горящую кожу, углубил поцелуй, добавляя страсти. Я со стоном схватилась за его волосы на затылке — и тут же получила ответный рык, заваливаясь вместе с Тимом на кровать. Его руки хватают мои, зажимают оба запястья одной ладонью, и держат над головой. А язык соскальзывает с губ на шею, целуя и царапая зубами, словно ему мало просто касаться кожи — и он хочет проникнуть под нее, ближе, острее, чувственнее.

Звонок моего телефона с трудом вырвал сознание из тумана и страсти. Я настроилась на знакомую мелодию, пытаясь внести ясность в мысли, и замерла, перестав извиваться под Тимом. Тот, уловив происходящее, поднял голову, и я на миг вновь утонула в глазах, полных одного единственного слова: «Хочу!».

Но телефон был настойчив, и я начала выбираться, показывая желание ответить. Оборотень тяжело прикрыл глаза, и не глядя, нашарил где-то рядом мой телефон, перебросив трубку мне.

Стараясь выровнять дыхание, я прижала мобильный к уху.

— Алло.

— Ада, ты очнулась? Как ты себя чувствуешь?

Голос Стефи звучал приглушенно и взволнованно. Я мысленно вознесла благодарность подруге — если бы не ее звонок, неизвестно, чем бы кончились наши поцелуи! Хотя нет, вру, известно.

— Да, я выспалась, — даже хихикнула в трубку, показывая, что со мной все в порядке, — чувствую себя отлично. Ты влила в меня всю настойку?

— Нет, но докупить еще придется, а то на будущие побои не хватит. Оборотень у тебя?

— Да, — ответила, а сама взглянула на Тима.

Тот замер, кажется, не дыша. Что это с ним?

— Вот ведь! Настырный какой, даже я не смогла его вытурить! Я ему, кстати, сказала, что ты скорее всего упала, но он не поверил. Слушай, у нас тут обед, тебе принести чего — нибудь?

Я фыркнула объяснению подруги. В животе забурчало, напоминая о долгом сне и желании поесть.

— Да, спасибо. Я бы сама спустилась, но ведь все думают, что я болею…

— Мне не сложно, поверь. Ада, слушай. В этот раз все ведь еще хуже. Я больше не могу это выносить. Я боюсь за тебя.

— Стефи, — перебила я подругу, с опаской глядя на почти деревянного Тима, — прости, что тебе приходиться это терпеть. Я могу съехать.

— Я не о том говорю! — возмутилась подруга, — даже не думай! Чит, перестань на него так смотреть! Это не тебе, Ада. Нам срочно нужно что — то придумать. Я не брошу тебя в этом! Мы обязательно выберемся!

— Стефи. — обреченно начала я, но подруга сбросила трубку.

Неугомонная! Надо будет серьезно поговорить со Стефи, а то она может пострадать, спасая меня.

Я растерянно разглядывала Тима, в глазах которого расползалась тьма. Он придвинулся ко мне, и заговорил голосом, от которого все волоски на моем теле встали дыбом.

— Будущие побои?.. — тихо прошипел оборотень, и я поняла, что мы со Стефи полные дуры.

Не учли, что слух у оборотней гораздо лучше обычного мага, как и все другие органы чувств. И не спасло даже то, что мой телефон стоял на самой маленькой громкости звука — я и сама с трудом слышала, что говорила мне подруга. А он услышал все. Твою ж.

— Объясни.

Я опустила голову, но меня тут же заставили поднять ее обратно. Пальцы на подбородке сейчас не ласкали, а сжимали, показывая, как оборотень взбешен.

— Тим… Это мое дело.

— Ада. Это дело МОЕ.

Глубоко вздохнула.

— Прости, но нет. Ты всего лишь мой преподаватель.

— Тебе показать, что ты чувствуешь к своему «всего лишь» преподавателю?! Или опять скажешь, что все это было в прошлом?!

Я замотала головой, прекрасно осознавая, что не выдержу еще одного такого поцелуя. Но и сказать правду я не могу. Что же делать?!

Видимо, что-то такое отразилось в моих глазах, потому что Тим вдруг отодвинулся, и глубоко вздохнул.

— Меня это достало, — твердо заявил он, — можешь и дальше делать вид, что у тебя все в порядке. Я сам все узнаю. И когда узнаю.

Он резко выдохнул, поднялся, и на нечеловеческой скорости покинул мою спальню. А я обессиленно откинулась на подушку.

Тим

Я быстро несусь по коридору, надеясь успеть. Злость сдавливает грудь, но держусь. Я все узнаю, все пойму, скоро мне станет ясно, какого черта творится с этой блондинкой.

Судорожно выискиваю глазами нужную фигуру, и наконец мои глаза цепляются за рыжие волосы. В обеденном зале шумно, толкучка и куча студентов. На преподавателя, что медленно (хотя хочется метнуться со всей скоростью) продвигается сквозь толпу, никто особо не обращает внимания. Рядом со Стефи Ричард — мой друг сидит рядом, и смотрит, как огненная ест. Я даже замираю от этой картины — мой товарищ, кажется, помешался. Следом Рик вскидывает взгляд, и смотрит прямо на меня. Хмуро и непонимающе — мои эмоции его удивляют. А уж когда я уверенным шагом подхожу к Стефи, мой будущий бетта делает невозможное — поднимается со своего места, и преграждает мне путь.

— Уйди, — рычу еле слышно, зная, что друг услышит.

Ричард хмурится, и я вижу борьбу на его лице. С одной стороны — мои бешеные эмоции, а с другой — девушка, что ему не безразлична. Я решаю упростить ему задачу.

— Не трону. Успокойся. Я хочу поговорить.

Друг чуть принюхивается, улавливая, говорю ли я правду. Наконец, отходит в сторону, все еще внимательно следя за мной.

Я осторожно трогаю Стефи за плечо, и та удивленно поднимает голову.

— Давай выйдем, — прошу, стараясь сделать голос менее злым.

Та делает глаза по два блюдца, и осторожно начинает вставать. Но на моем пути вырастает новое препятствие — ее друг, бывший очкарик, что внезапно отрастил мускулы, и, видимо, уверенность в себе.

— Куда ты ее зовешь? — грозно шипит он, одновременно загораживая девушку от меня.

Я удивленно смотрю на Ричарда, спрашивая взглядом, мол: «Что у вас тут происходит?», но тот только чертыхается, и качает головой. Зато рыжая ловко обходит возникшее препятствие, и ласково произносит:

— Все в порядке, Чит. Я сейчас вернусь.

Ричард и Тим молча провожают нас до выхода, и будь я в менее взбешенном состоянии, обязательно бы поинтересовался у друга, что у него творится в отношениях. Я ясно видел, каким взглядом смотрит Чит на свою подругу, и было непонятно, почему Ричард терпит подобное…