9. Лунтик
Вы заходите в туалет. Возле дальней раковины сидит на корточках вечно улыбающийся паренёк с лысиной на голове. Это Вова Лунатенко по прозвищу Лунтик. Ему тридцать два.
Если у него спросить:
– Лунтик, что ты делаешь за сигарету?
Неизменно получите ответ:
– Нюхаю писюн!
Это было очень давно – лет шесть назад, когда Лунтика сюда только положили. Но, как часто случается, этот случай запомнился всем надолго, и от этого клейма Вова уже не смог избавиться. Например, у группы «Quest pistols» есть песня, где поётся:
– То самое чувство, когда ты круче всех!
Многие дразнят Лунтика, водя перед ним сигаретой и напевая:
– То самое чувство, когда понюхал член!
Лунтик попал сюда после того, как накурился синтетической смеси и убил свою бабушку ударом с ноги. Уголовное дело заводить не стали и списали на несчастный случай, самого Лунтика навсегда упекли сюда и лишили дееспособности. А его тётя предприимчиво отжала себе двухкомнатную квартиру, доставшуюся тому от матери. Если вы спросите Лунтика, за что он здесь, то услышите ответ:
– У меня пять принудок. Два изнасилования, убийство бабушки и две ещё за наркотики. Оставьте, пожалуйста, покурить!
Тётя Лунтика неизменно привозит ему по два блока сигарет каждый месяц, но их у него забирает местный блаткомитет.
– Лунтик, тебе же два блока вчера привезли? Куда ты их дел? – спросил его кто-то любопытный.
– Ну-у, блок я отдал Стасику, ещё шесть пачек Фарику, а остальные раздал. Оставишь покурить?
– Зачем ты свои сигареты раздаёшь? Сколько ты сам скурил из своих двух блоков?
– Зато Стасик мне покурить оставляет. Где-то полпачки сам скурил.
– И почему ты к Стасику не идёшь?
– Не знаю. Оставишь покурить? Чуть-чуть. На пару тяг!
И тут вмешивается Стасик.
– Лунтик, что ты делаешь за сигарету?
– Нюхаю писюн! – на автомате ответил тот.
– У тебя есть возможность заработать себе покурить! – сказал Стасик. – Давай!
– Ну это же шутка, я же больше так не делаю! – грустно сказал Лунтик.
– Две сигареты!
– Ну правда, это же шутка просто, это же некультурно!
– Три сигареты! – повышает ставку Стасик.
– Три сигареты, кто больше! – вмешивается в разговор Лысый. – три сигареты раз, три сигареты два, три сигареты…
– Пять сигарет! – сказал кто-то.
– Шесть сигарет, и точка! – отрезал Стасик.
– Шесть сигарет раз! Шесть сигарет два! Шесть сигарет три! Продано!
– Ну что, Лунтик, приступай! – сказал Стасик и снял штаны.
Лунтик нехотя подошёл к нему, встал на колени и сделал то, что должен был сделать. Весь туалет взорвался смехом.
– И чем пахнет? – спросил его ухахатывающийся Лысый.
– Ну не знаю. Как обычно! – грустно промямлил Лунтик. – Стасик, ты же дашь мне шесть сигарет?
– Нет, – ответил Стасик.
– Почему? – обиженно спросил Лунтик.
– ПОТОМУ ЧТО ТЫ ЛОХ, И Я ТЕБЯ КИДАЮ!!! АХАХАХАХАХХ!!! – рассмеялся Добрый, а вместе с ним и весь туалет. Лунтик с грустной физиономией ушёл обратно в угол и сел на корточки.
После этого все разойдутся, и в туалете останетесь только вы с Лунтиком.
– Извините, а вы не оставите мне, пожалуйста, покурить? – спросит он у Вас.
И вы оставите ему покурить, а то и целую сигарету дадите. Ведь мир не без добрых людей.
10. Операция «Процедурка»
Половина десятого. Прошла вечерняя раздача таблеток, отделение готовится ко сну. И только первая палата не дремлет. Как говорится, город засыпает, просыпается мафия.
– Ну что, братва, как насчёт нашего плана? – спросил Стасик. – Карбид и cвинина ждут нас!
Свининой в дурдомовской среде называют циклодол – таблетки, корректирующие побочные эффекты галоперидола и других нейролептиков, также иногда используемые для лечения болезни Паркинсона. При передозировке вызывают возбуждение, повышенное сердцебиение, прилив энергии и галлюцинации, а спустя какое-то время бессонницу и депрессию. Также циклодол называют мотоциклом, циклом или дурдомовской скоростью. У него есть аналоги – например, безак и акинетон – но наибольшей популярностью пользуется именно циклодол. Его вы, кстати, нигде не достанете без рецепта – он продаётся только в государственных аптеках под очень строгим контролем. А карбид – это карбамазепин, противосудорожное. От него тормозят, залипают и засыпают.
– Звучит заманчиво! – говорит Комар. – Палыч уже в говно, спит в четвёртой палате. Жаба в дежурке, Рая – на том продоле. Надо их обеих отвлечь.
– Я беру на себя Жабу, – говорит Стасик.
– Рая на кого? – спрашивает Фара. – я её сегодня раздраконил, так что чур не я.
– Как раз ты и извинишься! – говорит Комар. – скажешь ей красивые слова, и она отвлечётся, а мы по-быстрому туда и обратно.
– Бля, ну только не это! – возмущается Фара. – В списке людей, которых бы я, не задумываясь, пристрелил, Рая была бы на первом месте.
– Братан, а кто, если не ты? – вмешивается Стасик. – Ты прямо от всего сердца перед ней извинись! Скажи, что кинул фразу сгоряча. На благо общего, брат!
– Бляяя, Стасик, ну это жесть.
– Ты сможешь, брат! Ради нашей движухи.
На том и сошлись, и немедля приступили к выполнению:
– Жанна Ивановна, а вы давно здесь работаете? – Стасик подошёл к посту.
– Ой, знаешь, Стас, давно. Двадцать восемь лет. Вот помню, в девяносто шестом году, когда заведующим был Николай Вадимович…
* * *
– Тёть Рай, вы меня простите, я же сгоряча! – начал тем временем на другом коридоре Фарик. – Я бы на вас в последнюю очередь подумал!
– Ой, Мамедов, и обидел ты меня! – начала тётя Рая. – Я же за пятнадцать лет работы ни разу себе даже близко такого не позволила! Да я же, я же…
* * *
Тем временем Комар, прошедший на цыпочках за спиной у тёти Раи, тихо прошмыгнул в процедурный кабинет. Там было тихо и пусто. Идеальные условия. Только таблеток почему-то нигде не было видно.
– Ёбаный в рот, где эти ссаные колёса? – выругался он вслух.
3. Лёша Комаров в поисках циклодола
Открыв пару шкафов, он ничего не увидел. Неужели убрали? Он уже начал бесцеремонно рыться по ящикам с лекарствами, стоящими под кушеткой, но всё тщетно…
* * *
– И тогда ещё наше отделение было на первом этаже, и главврач больницы был Василий Аркадьевич Богатыренко… Ох, я столько насмотрелась за это время! – разговорились Жанна Ивановна. Стасик делал вид, что внимательно слушает.
* * *
– А ты знаешь, сколько раз я не давала людям выносить отсюда продукты? За столько лет я ни разу себе ничего не позволила… – продолжала тётя Рая. – Да я же…
* * *
И тут она остановилась.
– Что это за шум в процедурном кабинете? – удивилась она.
Фара сглотнул.
– Тёть Рай, я вас всегда очень любил и уважал! С тех пор, как оказался здесь. Вы очень хорошая и порядочная женщина!
Рая отвлеклась.
– Ой, спасибо тебе! – покраснела она. – Так, пойду проверю процедурный…
В этот момент из процедурного кабинета вышел Комар.
– Так, и что у нас принудчик делает в процедурном кабинете? ЖАННА! – заревела на всё отделение тётя Рая. – КОМАРОВ В ПРОЦЕДУРКЕ!
Комаров, уже отчаявшись что-либо исправить, быстро пробежал от процедурки до туалета.
– Братва, все за мной! – крикнул он.
Жанна Ивановна и тётя Рая тут же раскусили весь хитроумный план, но было уже поздно. Фара, Комар, Герман, Стасик и Лысый были уже в туалете. Стас держал дверь обеими руками, пока с обратной стороны её пыталась открыть Жанна Ивановна. Тем временем Комар выворачивал карманы прямо в раковину.
