Дед Стрельбун был настоящим ветераном N-горской психушки. Ему было плевать абсолютно на всё – что есть, в какой палате лежать, чьи вопли слушать, какие лекарства получать – ничего не имело значения. Раз в неделю к нему приезжала сестра, привозя ему скромнейшую передачку всегда одного и того же содержания: пачка газет и блок сигарет «прима». Последними он никогда ни с кем никогда не делился.
– Дядь Вов, дайте сигарету… – жалобно проскулил как-то Масяня.
– Шшигарету? – прошепелявил Стрельбун.
Потом снял штаны, вывалил на всеобщее обозрение своё достоинство и закричал:
– ДЕРЖИ ШШИГАРЕТУ! Шошательную! Жа обе щеки! С красным фильтром! Будешь курить?
В общем, он клал эту свою сигарету на всё и на всех, и поэтому, невзирая на крики Жабы, подошёл к туалету и дёрнул за ручку. На двери висел замок – она не поддавалась.
*ШАРАХ!*
– ТУАЛЕТ ЗАКРЫТ! – словно робот, в третий раз орёт Жаба.
– Жакрыт? А куда мне шрать тогда, а? А? – С некоторым напором в голосе спрашивает Стрельбун.
– НЕ МОЯ ПРОБЛЕМА!
– Не ваша? ГДЕ ГОВНО, ТАМ И ПАРАША! – крикнул непокорный дед.
После этого он сел на корточки и под всеобщие аплодисменты справил большую нужду прямо у закрытой двери туалета.
*ШАРАХ!*
– СТРЕЛЬБУН! – заорала Жаба. – В СЕДЬМУЮ ПАЛАТУ!
Дед, натянув штаны, послушно побрёл в наблюдательную. Ему по барабану было, где лежать. А Жанна Ивановна через пару минут открыла туалет – её желание самоутвердиться было удовлетворено. Популярно мнение, что Жаба после смерти попадёт в ад, и в аду туалет будет всё время закрыт.
Вообще она нередко выдаёт фразы, которые потом передаются из уст в уста. Например, такое.
– МОСКАЛЁВ, КУДА В ШЕСТУЮ? – негромко сказала Жаба принудчику, которого незадолго перевели в седьмую наблюдательную – ТВОЙ НОМЕР КВАРТИРЫ СЕМЬ!!!
Или:
– Я ТЕБЯ НА ЧЕТЫРЕ ВЯЗКИ ПРИЕБАШУ ТАК, ЧТО ТЫ МАТЬ РОДНУЮ ЗАБУДЕШЬ, ПОНЯЛ, СУКА? Я ТЕБЯ ПРИЕБАШУ К ЧЕРТЯМ СОБАЧЬИМ, УБЛЮДИНА!
Или:
– Я ТЕБЕ БУЛКИ ТАК ГАЛОПЕРИДОЛОМ НАШПИГУЮ, ЧТО ВСЯ ЖОПА ТРЕЩАТЬ БУДЕТ ОТ УКОЛОВ, СУКА!
Или самое горячее:
– Наташа, ну накорми меня, пожалуйста! Я же помогал палату убирать, – жалобно сказал санитарке один немолодой шизофреник.
– Всё уже съели давно, чем же мне тебя накормить?
– Ну хотя бы грудью! – в шутку произнёс тот.
Кто-то тихонько засмеялся. И тут как гром среди ясного неба послышался крик Жанны Ивановны:
– ТАК, КУЦЕНКО! ВОТ У ТЕБЯ ХУЙ МЕЖДУ НОГ ВИСИТ, НАГИБАЙСЯ И СОСИ!
Интересно, что бы про неё сказал Достоевский?
6. Седьмая палата. Леночка и Чуча
Седьмая палата – она же наблюдательная – настоящие сливки общества. Сюда кладут тех, за кем нужен глаз да глаз – наглухо отбитых психов, буйных, громких. Здесь круглосуточно стоит такая вонь, что сюда без необходимости не заходит даже персонал, и такой шум, что уснуть там без снотворного очень сложно. Здесь открыто предаются копрофагии, гомосексуализму и прочим не самым визуально приятным вещам – «Зелёный слоник» отдыхает.
Сразу слева от дверного проёма лежит Вареник. Жуткое зрелище: мужик такой толстый, что не может встать с кровати – последнее взвешивание показало 186 кг. Кушает и ходит в туалет прямо на месте, поэтому запах соответствующий. Говорит тоже редко, в основном воет и скулит.
– Уыыыыы! – плачет Вареник.
– Что случилось? – спрашивает добрая санитарка.
– Уыыыы!
Выть он может по поводу и без повода, но это не самое неприятное. Гораздо хуже то, что ходит он в туалет прямо под себя, и его приходится таскать вчетвером в душ – иногда по несколько раз в день. А ещё у него периодически случаются сильные приступы эпилепсии, и он теряет сознание – уже два раза его возили в реанимацию. А поднимать почти двухсоткилограммовую тушу на второй этаж по узкой лестнице – задача сложная даже для шестерых человек. Среди персонала часто можно услышать такие разговоры:
– Когда эта туша уже сдохнет?
– Ага, побыстрее бы…
Ждут этого также и больные, которым приходится таскать его в душ каждый день, а ещё больше – те больные, которым приходится менять его грязное белье.
Впрочем, есть тут люди поинтереснее.
Леночка.
Это тридцатилетний эпилептик с умственной отсталостью, считающий себя женщиной. На самом деле Леночку зовут Николаем, и фамилия у неё Чайкин. Но отзывается она на эту фамилию редко, и порой очень злится:
– Я не Коля Чайкин, я Елена Исинбаева! Выебите меня в пизду, я хочу забеременеть!
Но когда его зовут по фамилии на таблетки, он исправно ходит и не возражает. Тут уж ничего не поделать.
Рядом с Леночкой Чайкиным лежит уже известный вам по второй главе Чуча. Их обычно стараются не класть в одну палату из-за их вечного противостояния. Выглядит это обычно примерно так:
– Чуча!
– НЕ ОБЗЫВАЙ МЕНЯ! – орёт Кучин.
– Чу-чу-чу-ча! – дразнит его Коля-Леночка.
– ДА НЕ ОБЗЫВАЙ МЕНЯ!
– У Чучи в жопе якорь, у Чучи в жопе якорь!
– ЯКОРЯ У КОРАБЛЕЙ, ДЕБИЛ! – орёт Чуча ещё громче.
На крик приходит уже изрядно выпивший Палыч.
– Куча, пидарас, хуле ты опять орёшь? – спрашивает он заплетающимся языком.
– ЧАЙКИН МЕНЯ ОБЗЫВАЕТ! ОН ДУРАК КОНЧЕННЫЙ, Я ЕМУ ЕБАЛО НАБЬЮ! – брызгая слюной во все стороны из беззубого рта, орёт Чуча.
– Заткнись, блять, хуила ёбаная, или я тебя сейчас привяжу и в жопу шваброй выебу, дерьма кусок! – не скупится на выражения пьяный медбрат.
– А ПОЧЕМУ ЧАЙКИН ГОВОРИТ, ЧТО У МЕНЯ ЯКОРЬ В ЖОПЕ? ЯКОРЯ У КОРАБЛЕЙ! У МЕНЯ НИКАКОГО ЯКОРЯ НЕТ!
– У него в жопе якорь! Я видела! – орёт Коля-Леночка.
– НИКАКОГО ЯКОРЯ НЕТ, ВОТ, СМОТРИТЕ! – орёт Чуча и снимает подгузник. По палате распространяется резкий запах. – НЕТУ НИКАКОГО ЯКОРЯ!
– Ах ты мудак, опять обосрался! Тебя же только купали! – злится Палыч.
– Он якорь спрятал в жопе! Он спрятал якорь в жопе! – Кричит Леночка.
– НИКАКОГО ЯКОРЯ НЕТ, ЗАПОМНИ ЭТО! ВОТ, СМОТРИ! – кричит Чуча, опять снимая штаны. – Я НЕ КОРАБЛЬ, Я СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ КУЧИН, Я ЧЕЛОВЕК, И НИКАКОГО ЯКОРЯ У МЕНЯ НЕТ! ЩАС У ТЕБЯ БУДЕТ ЯКОРЬ! ПИЗДА ТЕБЕ!
Злой Палыч подходит к Чуче. Тот сразу меняет тактику:
– Извинипожалуста! Я не буду орать!
Но поздно. Палыч начинает методично лупить Кучина по спине и бокам.
– НЕ БЕЙ МЕНЯ! ПИДАРАСЫ ВСЕ, НЕНАВИЖУ ВАС! ЧАЙКИН ПЕРВЫЙ НАЧАЛ!
– НЕ БЕЙ МЕНЯ! ПИЗДА ВАМ ВСЕМ ОТ БРАТА! ВАС ВСЕХ УВОЛЯТ, НА ПОМОЙКЕ БУДЕТЕ! НЕ БЕЙ МЕНЯЯЯЯЯ!
– СУКИ, НЕНАВИЖУ ВАААААС! НЕ БЕЙ МЕНЯ, МНЕ БОЛЬНААААААААА! ИЗВИНИПОЖАЛУСТА НЕБЕЙМЕНЯЯЯЯЯ!!!
– ААААААААААА!!!
– Так тебе, получай! – злорадствует Леночка Чайкин.
– Ты щас тоже получишь, хуила, если не свой полоумный ебальник не заткнёшь! Хватит больных драконить! – говорит Палыч, заканчивая мутузить Чучу.
– А у него якорь в жопе! – говорит Леночка, разводя руками в сторону, показывая размер. – Воооот такой!
– ЭТО БРЕХНЯ, НИКАКОГО ЯКОРЯ НЕТ!
Вновь подключается Палыч.
– НЕТ, НЕ БЕЙ МЕНЯ, Я БУДУ МОЛЧАТЬ, ЧЕСТНО, НЕБЕЙМЕНЯЯЯЯЯЯЯ!
На крики сбегается пол-отделения. Всем очень смешно наблюдать за таким зрелищем, и они всячески подстрекают участников действа.
– ЭТО БРЕХНЯ, ЯКОРЯУКОРАБЛЕЙ, МНЕБОЛЬНАААААААААААА!!!!!! – продолжал орать Чуча, но это только подзадоривало медбрата.
Палыч был садистом и на трезвую голову, а алкоголь превращал его в самого настоящего изверга.
7. Всего лишь
– РАЗОШЛИСЬ ПО ПАЛАТАМ! – Орёт Жаба Ивановна. – ВСЕ ПО СВОИМ ПАЛАТАМ! ПОКА ВСЕ НЕ РАЗОЙДУТСЯ, В СТОЛОВУЮ НИКОГО НЕ ПУЩУ! ВЫКЛЮЧАЕМ ТЕЛЕВИЗОР!
Больные неохотно расходятся по комнатам. Кто-то выключает телевизор.
– ЗАПРАВЛЯЕМ СВОИ КРОВАТИ! ПОКА ВСЕ НЕ ЗАПРАВЯТ СВОИ КРОВАТИ, НИКТО НА УЖИН НЕ ПОЙДЁТ! КУЧИН, ЯЩЕРИЦА ТЫ ТУПАЯ, ПОЧЕМУ КРОВАТЬ НЕ ЗАПРАВЛЕНА? – не понижая голоса, орёт Жанна Ивановна.
– ЯЩЕРИЦА ЭТО ЖИВОТНОЕ, А Я НОРМАЛЬНЫЙ! – тем же тоном отвечает Кучин.
