Малик подошел к горничной, не понимая зачем, но он понюхал шею девушки и встал.

/Странно. Я зачем-то это сделал…, наверное, так надо. Она приятно пахнет, тонко, но Вели лучше, слаще…

— Девушка, встаньте с колен. Вы служите не мне, а ей — он указал пальцем на Вели — так служите верой и правдой, а я её хороший друг.

Через некоторое время, когда напряжение спало, Горничная объяснила, что у эльфов всегда были покровители. Как говорили сказания, эльфы и полу звери жили вместе. Позже им пришлось разделиться, из-за того, что король эльфов не хотел принимать в свою семью зверя.

У зверей и эльфов кровь не смешивалась, а дополнялась. Звери жили дольше, как и эльфы, а эльфы могли пополнять род чаще. Этот союз всегда был выгоден обоим, тем более, что эльфы не любили воины, а звери не видели смысла ухаживать за растениями, занимаясь охотой и войной. В итоге конфликта двух рас звери приняли единственно правильное решение — уйти с миром. Звери ушли на северо-восток, где были пустоши. Там жизни не было, только драконы и каменные анты. Спустя несколько сотен лет, звери построили город, занялись скотоводством и возделыванием земли. Долгая жизнь в изоляции положительно отразилась на них, но к эльфам они решили не возвращаться. После того, как туда дошли люди, их назвали «Серые пустоши» или «Серые пределы». Были налажены сообщения и поставки. Торговля шла полным ходом, но когда эльфы решили открыть там филиал своего леса, они оскорбились. По слухам посол приехал в столицу Серых пределов и его выгнали, но по документам и свидетельствам имперских картографов, эльфийский посол изумился красоте леса, который окружал голод, вписываясь в ландшафт, плодородностью почвы и чистотой воды, от чего обозвал зверей ворами технологий и уехал.

— А я не знала что ты Лорд. Почему не говорил? — спросила Вели.

— Я им недавно стал.

— А почему такой грустный?

— Я боялся, что ты меня или испугаешься при встрече, или не узнаешь… — опустил голову Малик.

— Дуреха… как тебя не узнать?! Ты ведь такой… такой красивый… а пугаться нужно людей и орков, они противные, а ты нет. Ты хороший. Я чувствую это. А ещё… а ещё… я запомнила твой запах.

Приподняв локоть, Малик понюхал у себя под мышкой, и на удивление, не почувствовал никакого запаха. Не пота, не соли… нечего.

— Какого запаха? Не чувствую…

— Сладкий такой, яркий…

Пока Малик и Вели разговаривали, обменивались любезностями, леди Фошши медленно меняла цвета своего лица, от красного до бледного и зеленого, и опять красного.

/Как мне объяснить королеве и королю, что их дочь снюхалась с Лордом Серых пределов? Что-то как-то не хочется мне прослыть блаженной… С другой стороны, это ведь признак истинной любви. Они уже не смогут полюбить кого-либо ещё и будут страдать друг без друга. Как в преданиях о принцессе эльфов и рыцаре зверей, когда их любовь была не возможна из-за ссоры рас, и принцесса выпивает яд, а зверь разрывает себе грудь и вынимает сердце… Как я долго плакала над этой сказкой… Но истина была заложена в основу. Они уже не смогут друг без друга. Теперь понятно, почему она так щебетала и краснела, когда рассказывала о своем друге… друге… они ведь ещё не знают, что они любят друг друга… Жаль… Вот подруги обзавидуются, когда узнают, что я была свидетелем их любви…

День прошел быстро. К ужину присоединился император, в приподнятом настроении, а позже, ближе к полночи, вернулся Рохан, измотанный тренировками и просиживанием своей пятой точки в библиотеке. День вообще стал самым приятным для Малика. Он впервые, за последние тридцать лет, признался себе в том, что любит кого-то, кто не его жена и дети. Как сказал ему Антон, им уже не судьба вернуться обратно. Для того мира они мертвы, и если он тут влюбится, женится и заведет детей, то это не будет плохим поступком или предательством своей семьи… Не думаю, что супруга была бы против счастья своего мужа, если он уже умер в её мире… хотя это спорный вопрос…

***

Филиппины. Город Маригондон.

Семейство Малика получило компенсацию и собирается переезжать в другой город. Самая младшая дочка стоит у заправленной постели, на которой лежит икона Девы Марии.

— Дева Мария, услышь меня! Мой папочка всегда любил мамочку, он всегда приходил веселый и добрый, но я видела, что он был уставший. Пусть он будет счастлив. Пусть ему будет хорошо. Я люблю папочку. О, Дева Мария, услышь меня! Прошу тебя, пусть папочка будет счастлив…

Сквозь слезы и всхлипывания, маленькая девочка молилась. Её мама стояла за дверью в её комнату, и, закрыв ладошкой рот, стараясь не издавать звуков, плакала, повторяя молитву дочери.

Она была счастлива в браке, она была всегда сыта, как и дети, всегда окружена вниманием. Если господь решил забрать её мужа, то пусть он попадет в лучший из миров. Но муж всегда говорил, что желая добра и счастья, нельзя заставлять кого-то. Вот она и отпускает. Отпускает мужа в лучший мир.

«Многие философы говорят о сложности бытия, но это не так. Если положить два яблока, то вы начнете выбирать между ними по внешним признакам, а в итоге, если возьмете плохое или червивое, будете говорить, что это была карма, случай, вероятность или судьба, если возьмете нормальное яблоко, то будете думать что-то было лучше и вкуснее, но, если положить перед вами одно яблоко, вы будете думать только о его вкусе. Жизнь не сложна, сложности создаются самими людьми, как для себя, так и для других.» — мой бред.

Лучи теплого солнца только начали проникать в окна дворца, постепенно освещая его сверху вниз. Щебет птиц будил бродячих кошек, заставляя выбраться из парковых кустов и щелей каменных стен, приглашая греться на черепичных крышах города.

Антон лежал на кровати. Та была завалена книгами и фолиантами. Всю ночь он вчитывался в книги, которые давали хоть какую-то новую информацию и новые сведения времен переселения орков.

Если верить тому, что Антон прочел, то орки отдали свои земли империи, взамен они получили новые магические кристаллы, являющиеся катализаторами маны, и бессрочный договор на торговлю и поставку всего необходимого, который был забыт уже давно. Многие детали того конфликта утаиваются, хотя не раз промелькнули упоминания о верховном шамане орды и императоре. Весь конфликт сводился в отсутствие у орды плодородной земли, а у имперцев была проблема с границей, которая пролегала вдоль реки: «В реке, что границей была, люди стирали белье и тряпки, а орки купались» из-за чего обе стороны были не довольны соседством. В то время к оркам, также, как и сейчас, пришел не известный маг, по описанию походивший на нынешнего. Тот маг пропагандировал орков за то, что это их река, и только они имеют право ей пользоваться. Глупый спор, но он доходил до вооруженных стычек, но в итоге удалось договориться.

Как оказалось, с того момента, через каждые сто лет орки чем-то были не довольны и собирались воевать, но каждый раз спасала дипломатия и взаимовыгодные условия новых договоров. Каждый раз, к оркам приходил маг в закрытом облачении, каждый раз они велись на очередную провокацию и были готовы убивать людей, но до серьезной войны дело не доходило. Странно, что император не заметил этого совпадения, но мне теперь интересно, кому выгодно заниматься этим?

Пролистав очередную толстую книжку, Антон отбросил ее. Облокотившись к стене, он прикрыл глаза, пытаясь сложить все части пазла в голове.

/Каждые сто лет… орки… конфликт… неудача и потом снова… Орки легко выдуться на провокации… империя улаживает конфликты дипломатически…

Открыв глаза, Антон достал карту. Ткнув в карту, он провел границу между людьми и орками.

/Если она была раньше здесь, то орки… а что, если орки сейчас на чужой земле живут, каких-нибудь отшельников, которым не понравилось, что орки заняли их территорию… Нет. Там раньше жили анты земли. Они просто ушли из тех земель к эльфам. Тогда кто…