— Я тебя уже чуть не потерял, «штопаный ты плащ одинокого путника»!!! — прорычал Малик, расталкивая на бегу ходячие трупы.

Заметив направление болезненного взгляда Рохана, Малик предположил, что тут дело в том личе, который застыл в безмолвной позе, протягивая к нему руки. Между ними было метров двадцать, может и больше, но это лич, а значит он маг. Не теряя секунды, Малик поднял с земли двухметровый тесак, отбросив свой, изрядно затупленный меч, и с силой бросился на лича.

/Ещё мгновение, и я его проткну… проткну эту тварь…

Уже в полуметре от самого лича, малик наткнулся на невидимую преграду, которая с силой отшвырнула его обратно. Пролетев более двух метров, Малик упал в вытоптанную землю.

— Черт, да что за хрень тут твориться? Мне нужна убер-пушка или плазмамёт какой…. Почему я не могу просто убить этих гадов?

Рыча, проклиная нежить и этот мир, Малик медленно вставал, оглядываясь и оценивая ситуацию, а она была не самая приятная. Его успели окружить, а двухметровый меч превратился в обрубок, длиной не более локтя, что в его руках смотрелось также нелепо, как розовый фаллос в руках брутального байкера.

Вокруг Малика столпилось не менее сорока ходячих трупов, но как не крути, тут нужно не слабо постараться, чтобы не сдохнуть самому, да еще и с таким «огрызком», вместо меча.

Северная граница столицы империи. Подъезд к деревне Ликтор.

Кэттерин ехала в телеге. Мечтательно смотря в голубое небо, наливающееся красными разводами. Сегодня она увидится с Антоном, и эта встреча должна пройти безукоризненно.

/Так, бельё одела, вроде… — оттопырив краешек штанов у пояса и край рубахи, она согласно кивнула — да, комплект. Волосы стянула в тугую косу… а если ему нравится распущенные… надеюсь только волосы — немного надула губки и свела брови — он ведь ждет, ждет меня, и мы…

— … будем гулять по лесу, собирать цветы и любоваться пейзажами… — прошептал тоненький, мелодичный голос, прямо над ухом Кэттерин.

Резко поднявшись на ноги, Кэттерин чуть не потеряла равновесие и не выпала с телеги.

Прямо перед ней, на скамейке, у края борта, сидела юная девушка. Васильковое платье, стройная и очень тоненькая фигурка, на босых ножках красовались тоненькие танкетки с красивыми бантиками.

— Ты не бойся, я тебя не обижу. Кэттерин, выслушай!

Кэттерин медленно и осторожно отвела руку к спине. Там, на поясе, под ремнем, находился скрытый кортик, который она уже не раз использовала, но сейчас она была в замешательстве.

/Скорость телеги не позволяла бесшумно на неё залезть, а значит она тут либо от самого города, либо…

Не успела Кэттерин сформулировать мысль, как маленькая ладошка девочки опустилась ей на голову.

— Не переживай так, все хорошо. Меня зовут Лили. Тебе стоит сейчас думать не о том, как ты хорошо проведешь свое время с возлюбленным, а о том, что с каждой секундой ваша встреча становится все маловероятней… — на последнем слове девочка улыбнулась и вытянула ручку в сторону деревни.

Обернувшись в ту сторону, где была деревня, Кэттерин с ужасом и обжигающим сердце страхом, заметила, что над деревней уже сгустились тучи. Из деревни бежали люди, а вдалеке блистали всполохи магии и выпущенные стрелы.

— Боже! — воскликнула она, в ужасе наблюдая как в стороне деревни идет не шуточная битва — да что там случилось? Еще ведь рано!

Обернувшись, желая спросить незнакомку о том, что случилось, но та просто испарилась.

— Думаю я ещё увижу ее — уже шепотом сказала Кэттерин, поворачиваясь в сторону деревни.

/До деревни еще час езды, а по прямой, через холм, всего двадцать минут, но телега такое не выдержит. Поеду верхом…

Вытащив из-за ремня кортик, Кэттерин оседлала коня, распрягать было некогда, и просто чиркнув по ремням, освободив бедное животное от телеги, она громко гаркнула, давая понять коню, что нужно ускорится и перейти на галоп.

Уже через десять минут Кэттерин была на въезде в город. Бой проходил ещё за северными воротами, но крики и грубая брань, были слышны и отсюда.

Конь Кэттерин встал на дыбы, будто наткнулся на непреодолимое препятствие. Он наотрез отказывался проезжать дальше, протестующе фыркая и тряся головой. Делать нечего, и Кэттерин пришлось спешиться. На коне она доехала до центральной площади деревни. До самих ворот, за которыми был бой, оставалась всего нечего.

Сделав всего пару шагов, она заметила, что все вокруг как-то потемнело, а пространство стало принимать оттенки красного. Ускорив шаг, Кэттерин внимательно всматривалась в окружающую её обстановку, высматривая причину такой перемены оттенков и красок. Мельком взглянув на небо, она остановилась.

Сердце забилось в диком ритме, казалось сейчас вырвется из груди и убежит. Тело само уже повернулось в обратную сторону, желая дать деру и окопаться как можно глубже.

Небо будто загорелось. С небес, в сторону центра войска нежити, падал огромный камень, полыхающий ярко-красным пламенем. От него откалывались небольшие осколки, сгорая в небе. Он с каждым мгновением становился все ближе, от чего казалось, что он увеличивается в размерах.

Взяв себя в руки, Кэттерин рванула в сторону бушующей битвы.

/Там Рохан… нет! там МОЙ ЛЮБИМЫЙ! Он может погибнуть! Не стоит сейчас думать о постороннем.

Кэттерин бежала так быстро, что слезы срывались с её глаз, и было не понятно, плачет она или это от того, что ветер бьет ей в глаза.

С размаху влетев в самую гущу сражения, ища глазами Антона, она ловко уворачивалась от цепких, но уже медленных культей нежити. Вонзала ножи в голову, перепрыгивала через ходячие трупы, била в голову своим острым каблуком, рвала плоть и отрубала головы, но взгляд блуждал, ища того единственного, чей лик был ей так мил, на чьём лице хотела видеть только улыбку.

Её взгляд упал на серого громилу Малика, разбрасывающего… нет, скорее сеявшего прах над землей… Этот великан, с головы до ног измазанный кровью и темно-зеленой жижой, рвал и перемалывал нежить, искусно выражался, описывая в красках процессы спаривания его, с этими трупами и тем магом, который их призвал, грозясь надругаться над ним в геометрической прогрессии, за каждое больное место на своем теле, особенно ярко он упомянул ягодицу, в которую вцепились клыки мертвых гончих.

/Тут Малик, значит где-то рядом и Антон — думала Кэттерин, в панике ища его глазами.

Антон был замечен спустя несколько минут боя. Он бежал ей на встречу, бежал с печальным, даже молящим выражением лица. Он что-то кричал, выставив вперед руку. Он уже был близко, и Кэттерин улыбнулась, протягивая ему свою…

Он промчался мимо…

— Расступись! Дорогу… Мля… Изюм… — выкрикивал Антон, убегая в деревню.

Кэттерин стояла не подвижно. Вот так и встретилась она с возлюбленным…

/И куда это он?

Резкий удар. На мгновение Кэттерин потеряла равновесие и упала на одно колено. Череп мертвеца, отлетевшего от удара Малика, попал ей точно в голову.

— Ты чего творишь, верзила?!

— Да ладно тебе, не ной, девчонка, впереди ещё долгий бой, не расслабляйся! Я после займусь твоим воспитанием и потренирую тебя.

— Не нуждаюсь! — громко фыркнула Кэттерин, входя в раж битвы — тебе самому стоит у меня поучиться!

Воины бились с новой силой, теперь у нежити не было той ловкости и прежних сил. Они перестали так быстро двигаться, что позволяло воинам экономнее расходовать свои силы.

Мелкие царапины от когтей гончих, синяки и ссадины от ударов нежити и звон в голове от личей. Вот он, раж боя. Вот оно чувство скорой победы, когда кровь, льющаяся вьюшкой из носа, попадает в рот, от чего она кажется сладкой. Когда болит все тело, от многочисленных пропущенных ударов врага, когда в голове, под эффектом адреналина, играет любимый марш и сознание орет тебе: — «мочи их всех, пока не насытишься их кровью, пока есть ещё в руках силы, пока не застыла в твоих жилах кровь, а враг ещё может дышать»

Огромный, раскаленный камень был уже совсем близко, когда некромант прокричал «Валим».