Малик вышел из шатра вслед за мной.

— Ну что, займемся твоими маслами? — спросил Малик.

— Давай! Только не забывай, нельзя привлекать внимание.

— Да брось! Кто будет смотреть на твоё щуплое тело?

Малик осмотрел меня с ног до головы. Сделав не однозначное выражение лица, он осмотрелся и, решив что-то для себя, хлопнул меня по плечу.

— Ладно, уже не щуплое. Я просто с собой сравниваю, но для меня ты все равно слабак!

Малик прав. Я не особо отличался от большинства воинов, которые были прямо измалёваны шрамами. Моё тело хоть и уступало горе мускул Малика, но оно было явно лучше развито, чем у магов. Вот как раз и они подошли к лоханям. Тощие, почти все бледные и изнеможенные. Их сила не в их мышцах, а в манне и мозгах. Собственно и тут они мне уступают. Если верить Кэттерин и некроманту, то тут нет ни одного мага, способного, хоть что-то противопоставить мне, однако у меня очень маленький магический опыт, что не может меня не беспокоить.

Физически я стал сильнее, манны уже много и её реген также очень быстрый, но вот действительно сильных заклинаний я знаю мало. Если я правильно понял, то я интуитивно создаю магические заклинания, которые сам представляю себе, а некоторые я могу уже осознанно сотворить, и даже контролировать процесс.

Когда мы разминались, я заметил, что моя физическая сила все-таки увеличилась. Я теперь спокойно выполнял стойку на руке, и даже мог пять раз отжаться на левой и восемь на правой, а тяжелый, тренировочный тесак, длиной не менее трех метров, уже не пытался выскользнуть из рук, а чувствовался продолжением моей руки. Сейчас тренировки Малика больше походили на проверку моей выносливости, ведь отжимался я уже с грузом на спине, а Малик подбирал вес так, чтобы я смог отжаться не более десяти раз, собственно как приседания и даже скручивание.

Почти два часа тренировок вымотали моё бренное тело так, что хотелось упасть и заснуть дня на два, но Олла привела меня в чувства, отвесив Малику «леща», а мне, дав настой из местной травки.

— Чаво ты его гоняешь, гротовское отродье? Он не мечник и не берсеркер, он маг… хотя сейчас и на берсеркера похож не меньше… — Олла пристально всматривалась в моё дрожащее тело. Все мышцы дрожали и пульсировали, а кружка с настоем дрожала в руках, будто я с перепоя — но не суть! Главное, что он ведь не должен на передовой мечем махать, а ты его как заправского берсеркера муштруешь…

Я чувствовал силу, да и видел результат жестокого обращения с моим бренным тельцем. Теперь я мог похвастаться отчетливыми кубиками пресса и не слабым рельефом рук и спины. Мои руки теперь с трудом вмещались в рукава куртки, а штаны стали жать в бедрах и икрах.

Отведя нас к лоханям, Олла ещё раз прописала громиле-Малику пенделя, дав зарок, что если ещё раз увидит, как он издевается над «маленькими», то он испробует на своей голове её любимую чугунную сковородку, кою испытали Горт и некий Ларен, который теперь не только боится сковородки, но и её обладательницы.

Я давно не маленький, но её забота была мне приятна. Будто мама… Олла и в правду была мамой, хоть и не моей. Она проявляла материнскую заботу ко всем, даже орк-полукровка, который принадлежал к вольной армии империи, получил новые, штопаные портки и перешитые ботинки. Олла его сразу заметила, особенно он выделялся тем, что его форма была ему слишком мала, а пальцы ног выглядывали из форменных, армейских сапог. Я уже молчу про кастрюлю на голове, исполняющую роль шлема.

— Рохан! Давай тебе спину потру — обратился Горт — а то твой друг тебя так загонял, что руки ты сейчас поднять сможешь только чтобы прикрыть стыд…

Горт был как всегда прав и проницателен. Собственно я ещё не успел дать ответ, как он взял меня за руку и буквально силой усадил в лохань. Усердно намыливая мне голову и спину, Горт рассказывал мне общую расстановку и утвержденный план борьбы с нечистью. Я конечно его слушал, но от его усердия, было больно и запоминал я только тезисно.

— Короче — подытожил он — твоя задача как можно больше влить манны в мага, который будет рассеивать заклинание воскрешения, потом долбануть, как можно эффектнее по мертвецам, а остальное сделают стрелки и пехота. Все ясно?

— Ага, только вот чем? Какое заклинание может уничтожить такое количество трупов за раз?

Ответ я знал, у меня в запасе было заклинание «Черная дыра», которая могла всосать не только всю нечисть, но и землю под ними, но выдавать себя как-то не хотелось.

— Дак известно, чем… у тебя ведь получилось то пламя до неба…

/Черт, теперь я раскрыт. Не думал, что Горт знает. Не хотел ему говорить, да и он не спрашивал, но ощущение такое, будто я его обманул, и мой обман стал явным.

Минуту мы молчали, но после того, как Горт заметил, что я напрягся, он продолжил.

— Да не тушуйся ты так, знают не все, только я, Олла, Кэттерин и графиня. Ну, некромант ещё знает с императором. Просто все понимают, что ты очень сильный маг, но не думаю, что кто-то хочет тебя убить или еще чего… Некромант вообще знает видимо больше меня и императора… Он к тебе с почестями и уважением… Будто ты его учитель. Не хочешь поделиться секретом? — не дожидаясь ответа, Горт продолжил — да в курсе, что не скажешь. Не переживай, я понимаю, что не для обмана, а для сохранения как своей, так и нашей шкуры. Ты пойми, Рохан, я как друг тебя прошу — не подставляйся. Если тебя что беспокоит, то я всегда выслушаю, если скажешь, чтобы я про что-то молчал, так я пойму. Я ведь не дурак… ты мне друг! Мы все твои друзья… кроме Оллы — шепотом сказал он — она всех считает своими детьми… даже меня…

— Бывают такие секреты, от которых груз ответственности слишком велик, и раскрыв его, жизнь станет резко короче.

Мне стало не по себе. Горечь подступала к горлу. Я ведь другу вру. Вру и не могу признаться, боясь его потерять. Хоть и говорят, что друзьям надо говорить все — они на то и друзья, но в моём случае тайна опасна для окружающих и меня. Некромант знает, гоблин с рынка знает, но они не заинтересованы в пакости для меня, скорее в выгоде, а может им просто не хочется ввязываться в неприятности.

Уже вытираясь, мне сообщили, что наша еда уже в шатре, и что Олла устала держать её в котле и охранять от ненасытных ртов бывалых вояк, поэтому если каша остынет и станет не вкусной, то мы сами виноваты.

Естественно мы с Маликом поспешили в наш шатер. Успели вовремя, хоть каша и начинала остывать, но она была ещё вкусной. Сегодня нас ждет не только полномасштабная битва, но и не хилое изнеможение. Маны мне придется вливать много и большими порциями, а её отсутствие я уже испытал на себе. Голова начнет болеть и кружиться, может пойти кровь и вообще в обморок можно упасть. Поэтому мне вручили какой-то пузырек и инструкцию.

/Измеритель маны.

Фиолетовый — маны много; Синий — маны половина; Бледно-голубой — мана на исходе, стоит прекратить расход манны.

Взяв колбу с прозрачной жидкостью в руки, её цвет сначала стал бледно-голубым, потом начал синеть и в итоге стал фиолетовым, но подержав немного дольше в руке, фиолетовый цвет начал темнеть ещё. В жидкости стали плавать черные пятна, слипаясь и становясь более густыми. Решив не экспериментировать дальше, я положил колбу с инструкцией в карман походного рюкзака. Расспросить некроманта всегда успею, может это такая реакция только на меня, а может это нормально, шут его знает, как эта магическая хрень должна работать.

Графство Мартирр. Покои графа.

Граф сидел за письменным столом, изучая планы города и новые счета. Графиня отбыла в столицу, как и половина стражи, возложив на него обязанности, с которыми он уже с трудом справлялся. Ещё года два назад он мог разобрать две такие стопки бумаг, но теперь территория города стала вдвое больше, как и жителей и их проблем. Приемы стали затягиваться допоздна, а казна увеличилась в десятки раз. Стопка бумаг, стоявшая на полу, возле стола, была чуть выше лампы, освещавшей стол. Граф буквально потел, стараясь вникнуть в дела, но получалось очень плохо.