А ведь и в правду, что он может сейчас? Это раньше, когда он был личным кузнецом императора. Раньше и протезы делал из мифрила, и даже мог сделать голема… А теперь он просто оружейник, искусный, но не более. В случае ампутации руки, ему не сделать протез, для этого не только материалов нет, тут и хорошего алхимического оборудования не получить. Всё что для этого нужно, есть только у императора и его придворного алхимика.

Арэдель должна была уже прийти, Олла прибрала за Маликом, который перевернул часть столиков, пока шел напролом к двери задней комнаты.

В харчевне раздался скрип открывания двери. Дэвид, услышав открывание двери в харчевне, пошел на встречу к жене, но в зале раздался чужой голос. Он остановился, вслушиваясь.

— Кто там? — шепотом спросил Горт, подозревая, что нужно вести себя тише.

— Не знаю. Женщина какая-то — пожал плечами Дэвид.

Они стояли у двери, вслушиваясь и стараясь не шуметь.

— Кэттерин… — сказал тихо Горт — это Кэттерин, она недавно тут ночевала. Её Антон привел.

— Она кто? Знакомое имя, но вспомнить не могу.

— Вроде как знатная, но обедневшая. Цветы продавала возле моей харчевни.

— Тогда дождемся её ухода и дальше, за работу, сейчас нам чужие глаза не нужны.

Когда Кэттерин ушла, они синхронно выдохнули.

— Кто там был? — громко и резко спросил Малик, стоявший прямо над их головами, от чего оба подпрыгнули на месте.

— Гро тебя бери, Малик! Так и сдохнуть от страха можно… — хватаясь за сердце выпалил Горт.

— Да ладно, не кипятись… Так кто там был? Чего надо?

— Это Кэттерин, а что надо, пока не важно, сейчас нам бабы придут и расскажут, а пока продолжим…

Через минуту в помещение вошли Олла и Арэдель. На их лицах была озадаченность и тревога. Арэдель протянула в пустоту сверток, давая понять, что он необходим Дэвиду.

— Милая, это всё? — спросил Дэвид.

— Да, любимый, это всё что было. У меня получится всё сделать правильно, не переживай.

— Хорошо, тогда приступаем.

Дэвид и Арэдель встали над Антоном. Дэвид омывал тело Антона теплой водой, прикладывая к мертвым участкам кожи, которые недавно были оторваны или разрублены, кашицу из рубленных листьев живительного растения. Арэдель водила над телом Антона, разгоняя кровь по венам и артериям. Мертвецки синие участки тела Антона, медленно, но верно розовели, становясь живее. Кровь разливалась по венам, а лицо наливалось здоровым румянцем, на сколько это было возможно на его мертвецки белом лице.

Спустя три часа.

Дверь харчевни была наглым образом выбита сильным ударом хрупкой девушки, находящейся во взвинченном состоянии. Кэттерин была очень расстроена и крайне взбешенной.

— Где он — словно мегера, громко и с ненавистью прокричала Кэттерин — где этот треклятый маг?

На встречу Кэттерин выбежала Олла, поняв, что сейчас лучше не раздражать эту женщину, она выставила в примиряющем жесте руки.

— Он в задней комнате. Не кричи, а то половником схлопочешь! — грозно прорычала Олла.

Кэттерин быстрым шагом, переходя на бег, вбежала в комнату. Перед Кэттерин, на металлическом столе мясника, лежал обнаженный Антон. Все тело покрывали короткие всполохи золотистой энергии, выходившие из ладоней Арэдель. Покрывавшее синяки и свежие шрамы, Антона, указывали на ожесточенный бой, не равный бой. То, что Антон сейчас жив — это заслуга Малика и клериков. Но Кэттерин понимала, что этот человек, лежавший на столе, был далеко не прост. Это ведь какой нужно обладать силой, чтобы одолеть Луса, одного из самых опасных бандитов империи.

— Как он? Жить будет? — сухо спросила Кэттерин, заглушая свои эмоции.

— Будет, но восстановление будет длиться дня два. А потом он должен прийти в себя.

Кэттерин убедилась во всем. Антон и Малик были в доме Луса и убили его. Именно этот мужчина, с острыми чертами лица и пронзительным взглядом убил самого опасного человека в этой империи, именно он вызывает у неё чувство страсти.

— Я могу помочь? — Кэттерин, пыталась держать себя в руках.

— Нет, через час моя жена закончит… Хотя ты можешь оставить в секрете всё то, что здесь происходит — ответил Дэвид.

— Я некому не скажу — промямлила Кэттерин, теряя своё обладание.

Харчевня «Довольный Горт». Комната Антона и Малика. Четыре часа ночи.

Глубокая ночь сменяется ранним утром. Солнце пробивается сквозь ночную мглу. У изголовья кровати Антона, обтирая его пот и слезы, сидит Олла. Она только сменила Кэттерин, которая заснула прямо на кровати Антона.

/Девочка влюбилась. Но это не её мужчина. Он слишком сильный для неё, слишком опасный и принципиальный. Ей нужен кто-то скромнее. А ты, Рохан, давай просыпайся, хватит валяться! Мы тут уже сутки сидим и молимся всевышнему за твое здоровье. Эта дурочка все плакала и переживала за тебя. А Малик грозился выкопать труп Луса и надругаться над ним самым злостным способом, благо Горт его останавливал. Хороший у тебя друг! Не расстраивай нас…

Олла устало отвела взгляд и выжала пот Антона в чан. Антон ей был только клиентом, но этот юноша располагал к себе, и теперь он стал хорошим другом. Теперь и Олла и Горт могли с уверенностью сказать, что у них появился новый друг семьи. Да и город избавлен от такой напасти как Лус со свое шайкой, чем не геройский поступок?!

***

Я лежу на своей кровати, моё тело болит.

— Опять шея… да как же достала эта боль…

/Кажется, я что-то забыл… но что? Мне совсем не хочется вставать на работу.

Антон нехотя встал, надеясь на то, что на календаре сегодня суббота или воскресенье. Как обычно, дойдя до кухни, скомандовал умному дому сделать кофе и гренки. Что не говори, а умный дом — это удобно. Благо больше не приходится его устанавливать отдельно, все строительные компании автоматически встраивают его в каждую квартиру, пытаясь накрутить ценник, но как не накручивай, монополия всё равно только у одной компании.

Сев за бар, Антон отхлебнул от кружки с кофе, закусив горечь кофе свежей, пышной и хрустящей гренкой. На столе лежала любимая пачка сигарет с автоматической зажигалкой.

Странно, курить совсем не хочется, но по привычке достал сигарету. Может бросить? Да не, не хочу.

Допив кофе, Антон не спеша подошел к окну. Как всегда, его встречал серый и не интересный пейзаж индустриального города. Серые тучи как всегда закрывали небо, а изредка пробивающиеся лучи солнца очень быстро исчезали. Сегодня на календаре суббота. По городу ходили серые массы, покупая очередной не нужный хлам, впаренный искусными маркетологами.

/Надо было идти на маркетолога, тоже впаривал-бы всякий хлам этим бездушным кретинам — думал я, рассматривая толпы серого народа.

Зайдя в туалет, Антон задумался.

/Сегодня суббота… чем заняться… не представляю… может в магазин сходить…

Подняв взгляд, Антон посмотрел в зеркало, не прерывая утреннюю процедуру мочеиспускания.

— Бля… что за херня?

Перед Антоном, в зеркале был не знакомый человек. Острые черты лица, синие, глубоко посаженные глаза, густые черные брови, черные как смоль волосы, падающие до самых плеч. Широкая спина, крепкая грудь и накаченный пресс. Это всё было не так, как вчера, не так как было до того, как лег спать.

/А когда и как я вчера лег спать? Это вообще я? Когда это я успел так измениться?

Антон, не веря своим глазам, крутился перед зеркалом, рассматривая и ощупывая свое новое тело и лицо.

/Так, допустим это я, но какого черта? Когда и как я так изменился?

Выйдя из ванной комнаты, Антон заметил что-то не стандартное в окне. Голубое небо…

/Черт, в этом сраном городе небо голубое… да как так? Вот только пять минут назад было затянуто тучами.

Над серой Москвой, с её зеркальными высотками, было чистое голубое небо. Маленькие, белые облачка проплывали по чистому небу. Стайки мелких птичек порхали, постоянно меняя свое направление.