- Верно! Верно! - нетерпеливо вскричал Сарачо. - Но мои люди ловки и отважны, и мы свалили бы этого немецкого колосса, захвати только его врасплох...

- Вы в этом уверены? - усмехнулся маркиз. - Как только грянет взрыв, по всем улицам Ла Бисбаля просвистят рожки, и немцы побегут к своим орудиям. Два залпа картечью - и ваше дело кончено, милейший! Обдумали вы эту возможность, полковник Сарачо?

Дубильная Бочка не нашел ответа и молчал, кусая палец.

- А если кому-то из ваших людей удастся, - продолжал маркиз, прорваться в город, так из-за всех углов, из зарешеченных окон и подвалов их будут расстреливать, как кроликов. Потому что горожане Ла Бисбаля настроены в пользу французов. Вы сами в этом виноваты. Ваши герильясы разорили их виноградники, рубили на топливо оливковые деревья, отбирали баранов в окрестных деревнях... А недавно расстреляли двух молодых парней из Ла Бисбаля, которые не хотели отдать вашим повозку!

- Это так. Да, точно, - включился один из рядовых герильясов. - Город - против нас. Мужчины смотрят со злобой, женщины поворачиваются к нашим спиной, даже собаки на нас бросаются...

- А хозяева погребков дают нам самое кислое вино,-вставил другой.

- Но овладение Ла Бисбалем имеет для нас чрезвычайное значение по оперативным соображениям, - сказал английский капитан. - Если французы удержат город, они могут в любой момент ударить во фланг или с тыла при любом маневре главных сил генерала Куэсты в этих горах...

- Значит, генерал должен усилить нас. У него же есть в резерве два полка - "Принцессы" и "Санта Фе", да еще три эскадрона полка конницы "Сант-Яго". Он должен...

- Не даст вам Куэста ни пушки, ни повозки и ни единого стрелка! Он и сам в нелегком положении - его теснят главные силы Сульта, две дивизии... И кроме того, вы же знаете: один баран не поможет другому! Что же будем делать, полковник?

- Я бы должен вам ответить, да и сам не знаю... - признался Дубильная Бочка ворчливым тоном, разглядывая обкусанные ногти. А герильясы вокруг них начали глухо шуметь и роптать, видя своих командиров в растерянности и явном несогласии между собою.

Кто-то даже выкрикнул, что пора кончать с войной, идти по домам, другие сразу одернули его; кричали, что домой они не пойдут, им неохота таскать дрова своим бабам, пока где-то еще сражаются за Испанию.

И среди этого шума врезался вдруг сильный голос маркиза де Болибара:

- Если вы хотите следовать моим указаниям, полковник, то я знаю выход!

Когда фон Рон в своем укрытии услышал эти слова, его вновь охватил тот необъяснимый страх, который вызывали у него лицо и глаза маркиза. Презирая опасность быть замеченным, он просунул голову в пролом, чтобы не упустить ни слова. Исчезли и жажда, и боль, у него осталась единственная мысль: он обязан подслушать план маркиза и воспрепятствовать его осуществлению.

Сначала шум и выкрики герильясов не позволили ему понять что-либо, но через две-три минуты Дубильная Бочка грозно приказал своим людям замолчать, и сразу водворилась тишина.

- Прошу вас продолжать, господин маркиз! - чрезвычайно почтительно произнес английский капитан. И полковник Сарачо совершенно переменился на глазах: ни злобы, ни циничной насмешливости не было в его лице и жестах; с величайшим почтением, даже подобострастно слушал он речь старика.

И все трое - англичанин, Дубильная Бочка и лейтенант фон Рон - не отрывали глаз от маркиза де Боли-бара.

Маркиз де Болибар, стоя у костра, излагал двум офицерам свой убийственный план.

- Сейчас рассредоточьте своих людей, полковник Сарачо. Тех, кто живет близко, распустите даже по домам! Укройте в горах ваши орудия и повозки с боеприпасами и ждите момента, когда мы окажемся сильнее, чем эти немцы.

- А когда этот час настанет? - настороженно спросил Дубильная Бочка и подул на огонь.

- Час настанет скоро, - спокойно заверил маркиз. - Так как я найду вам союзников. Вы получите поддержку, о которой сегодня еще и не думаете.

- Вы имеете в виду Эмпесинадо! - проворчал полковник, подымаясь. - Он стоит с герильясами у Кампильос,-но этот человек нам не поможет, он - мой личный враг...

- Нет, я не имею в виду Эмпесинадо. Горожане Ла Бисбаля - вот кто окажет вам помощь. Они восстанут и обрушатся на немцев врасплох!

- А, эти толстые животы и жирные шеи, - сердито и разочарованно вскричал полковник, - да они ночью, валяясь со своими бабами, только и думают, как бы избыть нас совсем, и родину они продадут, как Иуда Искариот!

- Я хочу их заставить вылезти из кроватей и бунтовать, и я этого добьюсь! - резко ответил маркиз, грозя кулаком в сторону города. - Причина у них будет, можете быть уверены. Я давно держу мой план в голове готовым, и я положу мою душу и тело в залог того, что он удастся.

Минуту или две все трое молчали и смотрели на костер, обдумывая каждый свое. Герильясы шептались между собой. Ночной ветер шелестел ветвями и стряхивал дождевые капли с ветвей.

- А в чем будет наша задача в этом предприятии? - спросил наконец капитан.

- Вы дождетесь моих сигналов. Я дам их три. По первому вы соберете людей, займете дороги на подступах к городу, подтянете свои пушки и взорвете оба моста через Альяр. Но только по сигналу, потому что крайне важно, чтобы немцы в городе были до тех пор уверены в полной безопасности!

- Дальше! Дальше! - потребовал Дубильная Бочка.

- По моему второму сигналу вы начнете обстрел города бомбами и зажигательными гранатами. И завяжете малыми силами перестрелки у внешней линии укреплений, которую немцы, конечно, построят - они быстро делают саперные работы.

- А потом?

- Тогда и начнется восстание в городе, и, как только немцы будут вынуждены повсеместно обороняться от бунтующих горожан, я дам третий сигнал, и вы начнете штурм всеми силами.

- Это хорошо, - отозвался Дубильная Бочка.

- А какие будут сигналы? - англичанин достал записную книжку.

- Вам известен мой дом в Ла Бисбале? - спросил маркиз у Дубильной Бочки.

- Дом перед городскими воротами или тот, что с головой сарацина, на улице Кармелитов?

- Дом на улице Кармелитов. С крыши этого дома поднимется столб густого черного дыма. Дыма от горящей сырой соломы... Это и будет первый сигнал.

- Дым горящей сырой соломы, - повторил капитан.

- Затем, когда вы ночью - при полной тишине в Ла Бисбале - услышите звук органа из монастыря Сан-Даниэль, то это будет второй сигнал.

- Орган в соборе монастыря Сан-Даниэль, - записал капитан. - А третий?

Маркиз подумал несколько мгновений.

- Дайте-ка мне ваш кинжал, полковник Сарачо! - сказал он.

Дубильная Бочка вынул широкий клинок, из тех, что в Испании зовутся "бычьими языками", с рукояткой из резной слоновой кости.

Маркиз взял его себе.

- Когда мой вестник принесет и вернет вам этот кинжал, тогда отдавайте приказ о штурме. Не раньше и не позже; успех дела будет зависеть от этого, полковник Сарачо!

У лейтенанта фон Рона, который, лежа под крышей, не упустил ни слова, горел лоб и кровь стучала в висках. Хотя он и не понимал, какие действия намерен предпринять сам де Болибар в городе, но он знал три обусловленных сигнала. И знал, что теперь успех этой затеи зависит не только от маркиза и Дубильной Бочки, но и от него...

- Есть еще некоторые обстоятельства, которые надо взвесить, задумчиво начал англичанин, спрятав записную книжку. - Немцы могут догадаться, что им следует обезопасить себя от господина маркиза... В таком случае мы едва ли дождемся сигналов, кроме разве что первого.

- Маркиза де Болибара немцы никогда не найдут. Они будут видеть слепого нищего, просящего подаяние у церкви, или крестьянина, торгующего на базаре яйцами, сыром и каштанами. Пусть попробуют узнать меня в сержанте, проверяющем их же посты у порохового склада, или в драгуне, который поведет купать лошадь какого-нибудь из офицеров...