– Мы ведь давно с вами знакомы, Маргарита, – вопросительно начал Цернер.

– Пятнадцать лет, – тихо ответила Рита.

– Да, пятнадцать лет. И поэтому, именно поэтому мне бы очень хотелось вас предостеречь…

– От чего? – не выдержала повисшей паузы Рита.

– Предостеречь, а не напугать, – мягко продолжил капитан, медленно двигаясь вокруг стола. – Вы же, как бывалый служащий, знаете, что на каждом космическом судне, которое летит за пределы солнечной системы, есть свой, так сказать, воздушный маршал.

– «Серый капитан», – тихо сказала Рита.

– Ну да, так его команда и зовет. И обычно все знают, кто это. Сосредоточенный неулыбчивый человек неприметной внешности, который каждый день строчит отчеты в центр. А по прилету в порт служба безопасности уже снимает с судна нарушителя правил. Да.

– Простите, но с кораблей, на которых я летала, ни разу никого «не сняли», – сказала Рита, лихорадочно соображая, к чему же клонит Цернер.

Капитан уже медленно зашел за ее кресло, Рита потеряла его из зоны видимости и начала нервничать еще больше.

– Или вы об этом просто не знаете, – промурлыкал вкрадчивый голос.

– Извините, но мне хотелось бы знать…

– Да-да, причем здесь вы, так? Что ж скажу напрямую: сейчас никто не знает серого капитана, даже я, представляете?

– Может его просто нет?

– О, это из области фантастики, Маргарита Вячеславовна. А к чему это я? Да к тому, что никто не знает, что он передает про нас, про всех, какие изъяны в работе видит, как их представляет другим…

– Я в чем-то провинилась?

– Ценю прямоту. Вы, Маргарита Вячеславовна, за семнадцать дней полета, ни разу не сделали аналитики в девятом секторе. Или вы думаете, что я совсем не интересуюсь отчетностью.

– Но в девятом секторе не было никаких отклонений от нормы, никаких внештатных ситуаций…

– Именно поэтому туда даже заглядывать не стоит?! – повысил голос капитан. – А может у вас есть другие причины не посещать девятый сектор, а Маргарита Вячеславовна?

– Нет, – тихо промолвила Рита, опустив глаза.

– Нет или я ослышался?! Мы сейчас скатимся до банальной лжи?! Вы прекрасно знаете, Рита, что при поступлении на корабль обязаны указать, кто из членов команды является вашим родственником. Таковых нет? А супругом? Бывшим супругом?

– Я заполняла анкету за два месяца до вылета, будучи в группе подготовки корабля и не знала… – растерялась Рита, голос задрожал.

– Вы не знали, что инженером пропускной системы назначен ваш бывший муж?

– Да, не знала, – сказала Рита почти шепотом.

– Предположим, – Цернер обошел вокруг, подошел к своему креслу и сел напротив Риты, сейчас их отделял массивный стол, но Рите казалось, что капитан нависает над ней, как скала.

– Но на корабле вы встретили его и не сообщили об этом.

– Я видела его всего дважды и то издалека, – сказала Рита, стараясь справиться с волнением. – И не посчитала, что это важно.

– Видели его, навели справки, где он работает, и решили не посещать девятый сектор?

– Я не наводила справок, по его костюму и знакам различия поняла…

– А он? Служаков не узнал вас?

– Нет.

– Неужели? Сколько лет вы не виделись?

– Одиннадцать.

– И что же, за это время вы изменились до неузнаваемости?

– Представьте, это вполне возможно, – с вызовом сказала Рита. – За одиннадцать лет я потеряла мужа, ребенка и родителей, обзавелась и с трудом избавилась от нескольких вредных привычек, прибавила несколько килограммов, а также посетила психбольницу!

– А как же его карта корабля во весь экран? Он не видит ваши данные при пересечении вами отсеков со второй группой допуска?

– Я не могу этого знать… Вероятно, видит. Но он может не знать моей фамилии, а мои имя и отчество не так редко встречаются.

Цернер неожиданно смягчился.

– Ну-ну, Маргарита Вячеславовна, не переживайте вы так. Просто помните, что все наши с вами слабые места очень хорошо видны со стороны. Идите и поверьте: мне все равно, в какое время суток вы будете делать свои аналитички.

Рита не помнила, как преодолела расстояние до двери и оказалась в коридоре. Этот разговор всколыхнул внутри нее бурю воспоминаний и эмоций, от которых она так старательно отгораживалась последние несколько лет, и сейчас она просто потерялась, голова слегка закружилась, пришлось опереться о стену.

– Маргарита, – пропел рядом мелодичный голос. – Что вы здесь делаете?

Рита открыла глаза: рядом стояла Изольда из второго отсека. Она держала в руках небольшую подставку с пробирками.

– Цернер? – спросила она участливо. Рита кивнула.

– Ругал?

– Хвалил, – вздохнула Рита.

– А пойдемте-ка ко мне, дорогая, – прощебетала Изольда. – Выпьем чаю, такого нет ни у кого на корабле, гарантирую. Или лучше мой фирменный коктейль? Да.

Изольда взяла Риту под руку и настойчиво повлекла в соседнюю дверь. Старшему биологу корабля было лет сорок пять, но точно никто не знал. Да и этот возраст Изольде Карловне можно было дать с трудом. Длинные и блестящие темные кудри она так умело собирала на затылке, что они создавали прекрасное обрамление чуть вытянутому лицу. Такие же вьющиеся пряди свободно падали с висков. Она всегда была одета в халатик, открывающий стройные ноги чуть выше колен, а на шее всегда был повязан какой-нибудь интересный платок. Сейчас на ней был нежно-зеленый халатик с изумрудным платком на шее.

За дверью второго отсека во все стороны разливалось зеленое царство. По стенам, потолку и даже кое-где по полу расползались вьющиеся растения, цветущие и колючие, с бутонами и ягодами. Изольда то и дело предупреждала до чего не дотрагиваться и на что не наступить по дороге к рыжему дивану и журнальному столику в центре этого зеленого царства.

– Добрались до оазиса, – пошутила она, – садись.

Пока Рита заворожено рассматривала отсек и медленно приходила в себя после разговора с капитаном, Изольда куда-то исчезла и вернулась с двумя хрустальными бокалами, которые на корабле многие точно посчитали бы роскошью. Жидкость в бокале Риты была насыщенного лилового цвета и слегка пузырилась. Она взглянула на бокал с недоверием.

– А где все? – спросила она, стараясь оттянуть момент дегустации.

– Кто на завтраке, кто в лаборатории кровь сдает – сегодня наш отсек по графику. – Да пейте, не бойтесь. Это вкусно, сама приготовила. Феликсу Ивановичу на днях стало плохо в коридоре ночью. Представляете, вышла в коридор, а он лежит там без чувств. Таким же коктейлем привела в чувство, пока Глуст не прибежал. Хвалил, обещал взять на вооружение. Шутил, конечно.

Рита подумала, что любой мужчина на ее месте точно выпил бы любую жидкость из этих тонких ухоженных рук. Напиток действительно оказался удивительно приятным.

– Очень вкусно, – искренне похвалила Рита. – Что это?

– Коктейль по собственному рецепту, – не без гордости ответила Изольда, кивнув на лиловые ягоды, свисавшие с потолка в самом углу комнаты.

Потом был второй бокал и непринужденный разговор о том, где и сколько раз им пришлось пересечься на кораблях и в космопортах. Рита покинула гостеприимный отсек номер два только когда начали появляться другие его обитатели, вернув собеседниц в рабочие будни.

Идя по коридору к себе, она почувствовала, что к ней возвращается способность рассуждать рационально и анализировать. Нельзя было выказывать столько эмоций и особенно говорить о психбольнице. Не надо было. Но слова уже сказаны… А еще она смутно чувствовала, что ее спокойной размеренной и даже незаметной жизни внутри этого большого корабля вдруг пришел конец. Она почти дошла до каюты, больше всего желая сейчас оказаться в ее спасительной тишине с наглухо закрытой дверью, как впереди увидела худенькую фигурку, не торопясь меряющую коридор мелкими шагами в том же направлении. Мона. «Ох, не до тебя сейчас», – подумала Рита и решительно пошла прямо вместо того, чтобы свернуть налево. Пусть длиннее, зато, если поторопиться, можно добраться до каюты раньше зоолога. Ошибочность этого решения она поняла уже через десяток метров.