В каюте она доверилась познаниям Риты в первой помощи, и обработка закончилась быстро. Рита налила девушке сладкого чаю с мятой, извинившись, что ничего съестного нет. К Моне быстро вернулось самообладание.

– Ну вот… – протянула она, – теперь это будет липнуть к одежде, и придется идти в форме на праздник.

– У вас намечается мероприятие? – удивилась Рита, за время полета не слышавшая ни о чем, выходящем за рамки трудовых будней.

– Помолвка, – Мона сосредоточенно разглядывала предплечье, аккуратно перебинтованное специальным материалом из аптечки.

– Да? Даже интересно, у …

– У Служакова и Снежаны, – оживилась Мона. – Правда, здорово? Помолвка на корабле – романтично… Говорят, сам Цернер явится поздравлять, все-таки племянница.

– Кто племянница? – рассеянно спросила Рита.

– Снежана. Снежана племянница Цернера, об этом все знают. Изольда Карловна обещала какие-то потрясающие коктейли и …

Мона что-то вдохновенно верещала, но Рита уже не слышала. Наконец, она еще раз посетовала на то, что о судьбе Фактора по-прежнему ничего неизвестно, а так все было бы просто замечательно. На Риту же навалилась жуткая усталость, и она поторопила Мону, ссылаясь на то, что им обеим необходимо хорошо выспаться. Расстались уже заполночь. Рита запретила себе думать вообще и провалилась в тяжелый сон без сновидений.

Утром Рита заставила себя подняться раньше обычного, так хотя бы был шанс попасть в медицинский отсек и сдать кровь раньше появления Глуста. По крайней мере, один раз это сработало. Стараясь не углубляться в воспоминания о вчерашнем дне, Рита считала шаги до медицинского отсека .«Помолвка… Помолвка это хорошо, но почему же так, так … больно? Не думать. Не думать!»

При входе в медицинский отсек она к своему удивлению обнаружила странный беспорядок – какое-то нагромождение контейнеров разных конфигураций и размеров.

– Инна Михайловна… – позвала она. – Вы где?

– А … иду.. – раздалось где-то вдалеке. – Кому не спится?

К двери подошла сухощавая пожилая женщина со стопкой бумаг в руках и заметной усталостью на лице.

– Риточка… Ах, кровь, ну конечно… одну минутку.

И она снова исчезла за нагромождением коробок.

– Проходите сюда… Нет, нет … Идите на голос. Только очень, очень осторожно, – уговаривала Инна Михайловна.

– Ой! – Вскрикнула Рита, поскользнулась.

– Что случилось? – Выглянула из-за нагромождений Инна Михайловна.

– Все в порядке, – успокоила Рита. – Тут что-то скользкое.

– Может воду разлила, проходите-проходите.

Несложная безболезненная процедура заняла совсем немного времени. Но Рите так не показалось из-за крайне неудобного сиденья где-то в углу за баррикадами.

– Инна Михайловна, у вас какая-то инвентаризация? – Спросила она, поправляя рукав комбинезона.

– Какая там инвентаризация, дорогая… – вздохнула женщина. – У нас тут инквизиция просто… Вчера Аркадий Павлович решил проверить мацевис… Нет, такого просто не может быть. Не может быть!

– И не досчитался?

– Да, – упавшим голосом выдохнула Инна Михайловна.

– Это серьезно?

– Ох, милочка, еще как, еще как…

– Это что-то типа наркотического препарата…?

– Ну не совсем… ну если грубо…

Женщина казалась крайне расстроенной.

– И кто-то мог легко взять его? – Спросила Рита, жалея врача.

Медик покачала головой.

– Конечно, нет. Он в специальном сейфе, за семью печатями. И самое главное, никому за время полета не назначался. А пропало целых десять граммов.

Они помолчали.

– Ой, что это я совсем заболталась. Простите меня, Риточка, я попрошу вас никому об этом не говорить. Это ведь от слабости моей…

– Не беспокойтесь, – заверила Рита, пытаясь мысленно проложить путь к выходу. – Надеюсь, все обойдется.

Рита была заинтригована новостью о пропаже сильнейшего наркотика. Интересно, зачем на корабле столько мацевиса? Раздумывая, она забыла о том, что нужно как можно быстрее покинуть окрестности медицинского отсека.

–Ах, Маргарита Вячеславовна, мне, как начальнику медицинской службы, крайне приятно отметить, что вы так рано, самая первая, посетили нас с целью сдать анализ крови. – Вкрадчиво зашелестел Глуст в двух метрах от двери отсека, только что покинутого Ритой.

– «Не успела», – со вздохом констатировала Рита.

– Доброе утро, Аркадий Павлович, – произнесла она дежурную фразу. – Но я уже вас покидаю, спешу.

– Жаль, жаль, что у вас опять нет времени поговорить с пожилым человеком, – со вздохом посетовал Глуст. – Да, вы наверное заметили некоторый беспорядок в лаборатории. Приспосабливаю препараты к смене температурного режима и режима вентиляции: многие препараты очень химически неустойчивы к климату на борту, а техническая служба опять нам что-то меняет. Да. Их, конечно, можно понять, да…

– Вы, как всегда, в работе ни свет, ни заря, – неуклюже поддержала разговор Рита, делая небольшой шажок в сторону.

– Кстати, Маргарита Вячеславовна, – Глуст мгновенно оказался рядом и легко дотронулся до локтя собеседницы, от чего Рите показалось, что локоть оказался в крепких тисках. – Я нахожу весьма странными анализы крови у трех членов корабля, – он перешел на шепот.

– Аркадий Павлович, – Рита изо всех сил пыталась сдержать рвущееся наружу раздражение, – поверьте, я втом все равно ничего не понимаю…

– Смирнов, Синаев и Шемп, – быстро зашептал ей на ухо Глуст. – Поверьте, кровь не может лгать, с этой троицей что-то не так!

От этого таинственного и навязчивого шепота Рита вздрогнула и отшатнулась от собеседника, ей вдруг стало душно.

– Завтра вы найдете что-нибудь «странное» в моей крови и, чего доброго, сдадите меня воздушному маршалу, – она старалась говорить шутливым тоном, настойчиво высвобождая руку.

– О, не шутите так, – Глуст на редкость легко ослабил захват, позволяя Рите обрести свободу. Голос его был вкрадчивым и каким-то испуганным. – Не шутите…

Он вдруг быстро преодолел расстояние до двери отсека и исчез за ней, оставив Риту в легком недоумении. Она глубоко вздохнула и пошла по коридору, считая про себя до двадцати, пытаясь освободить мысли. Корабль просыпался, становилось шумно. И этот легкий признак нового рабочего дня на корабле, легкое щебетание приветствий в коридорах, который всегда воодушевлял гидроинженера сейчас остался незамеченным ею. Мысли помимо воли блуждали около Глуста.

Смирнов это замкомандира, стройный подтянутый, даже сухой, всегда серьезный, застегнутый на все пуговицы, неулыбчивый, не в меру серьезный.Во взгляде все время дела государственной важности. Рита видела его раз пять за время подготовки и полета. Подозрительный? Или просто человек дела, ответственный и немногословный. Синаев это Азамат. Рита всегда симпатизировала технику, в прошлом полете их отсеки были рядом, она даже спасала его апартаменты от легкого подтопления при аварии, насмеялись тогда… А Шемп это кто? Кажется… Глупость! Все это глупость. Она рассердилась на себя.

– «Пусть Глуст сам разбирается со своей паранойей», – решила Рита и остановилась. Оказывается она непроизвольно шла за небольшой группой девушек и следом за ними подошла к столовой. Что ж, завтрак, все правильно. Есть не хотелось, но она выбрала что-то из меню и села в дальний уголзала. Мону она заметила не сразу. Та стояла посреди зала с подносом, на котором одиноко возвышался стакан с молочным коктейлем, и смотрела в пространство невидящим взглядом.

– Мона! – Рита помахала рукой, искренне обрадовавшись зоологу.

Мона опустилась рядом с потерянным видом. Даже хвостики негустых волос были печально опущены, и хотелось погладить этого грустного человечка по макушке. Это почему-то позабавило Риту, но она придала голосу серьезное и заинтересованное выражение.

– Как плечо?

– Спасибо, уже лучше.

– Нужно будет осмотреть его после завтрака и сменить повязку…

– Фактор вернулся! – выпалила Мона.