Когда пришелец приблизился к нам на расстояние с полкилометра, стала видна его треугольная форма с закругленными углами. Он завис почти над самой бухтой, где стоял наш катер. Все шутки и ухмылки насчет съемок нового блокбастера мгновенно исчезли. Повисла полная тишина, нарушаемая только стрекотом зениток. Оба корабля, взяв прицел, возобновили стрельбу. Вблизи туристы еще отчетливей увидели, как рвутся снаряды у мерцающего сеточного экрана перед кораблем пришельцев, не причиняя ему ущерба. Все попрятались за камни, торчащие коряги, забились в углубления на снегу. Страх вселился в каждого из них.

«Вот оно и пришло, вторжение инопланетян, “война миров”», – звучало в головах каждого из них. Разглядывая летающий объект, люди и не заметили поначалу, как из-за мыса бухты, прикрывающей их поселок, вылетели три тарелкообразных корабля и чуть позднее еще и огромный сигарообразный объект. Все закончилось, почти и не начавшись. В сторону наших судов с тарелок, зашедших с тыла, протянулись бледные лучи, и те вспыхнули ярким пламенем. В последний момент оба выпустили по две ракеты синхронно, и получилось, что три из них попали в защитный экран одновременно. Огромная дыра расползлась по еле видимой сетке, и она свернулась в боковые углы корабля инопланетян, освобождая путь третьей ракете. Громкий взрыв разорвал треугольник почти по биссектрисе, было видно массу предметов, посыпавшихся из чрева, среди них все заметили тела нескольких существ, отдаленно похожих на людей, только более мелких. Треугольный корабль накренился и, падая, угодил в бухту, похоронив под собой прогулочный катер туристов. В небо взвился сначала огненный шар, за ним густой черный дым накрыл сопку и потянулся с ветром через весь остров в море. По всей видимости, дым и спас туристов. Под его прикрытием люди спустились к морю с другой стороны сопки и укрылись в скалах. Ночь прошла в страшном нервном напряжении и гробовой тишине. Женщины смотрели на все очумевшими глазами и закрывали ладонями рты, боясь даже всхлипнуть, все молчали, осмысливая увиденное. Так прошли ночь и почти весь следующий день. Только к вечеру оцепенение начало спадать с них, и тут же дали о себе знать жажда и голод. Они и заставили мужчин действовать.

Под прикрытием ночи четверо из них пробрались через весь остров к месту стоянки катера. Он был на месте, об упавшем корабле пришельцев ничего даже не напоминало, кроме обгорелых скал и берега. С их слов, тарелка упала в воду, по-видимому, метрах в десяти от кораблика, смяв его правый борт, а вот огонь нанес колоссальный вред. Почти все выгорело. С трудом им удалось найти и дотащить двадцатилитровую канистру, на четверть заполненную питьевой водой, да еще несколько обгорелых банок консервов, которые еле-еле открыли единственным ножом. Так прошли еще несколько суток. Почти не разговаривая, люди, как зомби, сидели под скалой, лишь ненадолго отлучаясь по необходимости. Пятый день принес с собой полузатопленную шлюпку с уничтоженного «Сторожевика». Она качалась на волнах метрах в ста от берега. У женщины, которая похоронила с кораблем мужа и сына, началась жуткая истерика. Ее безуспешно пытались успокоить сначала подруги, потом все по очереди, но пресёк все Айрон, дав ей пощечину, а потом поговорив в стороне от всех.

 Когда он вернулся, собрал всех и в первый раз поднял разговор о необходимости делать что-то, если никто не хочет сгинуть здесь от жажды, голода и холода. Воды при всех способах экономии хватит еще на пару раз по несколько глотков каждому.

Решено было с помощью лодки добраться до берега, «а там уж, – подытожил Айрон, – как Бог даст».

На берегу нашли несколько коряг и останков бревен, и с наступлением ночи двое молодых людей, кто посильнее, поплыли с этими деревяшками за лодкой. Помогло, что за день шлюпку прибило к берегу поближе и до нее оставалось доплыть не более пятидесяти метров. Но и эта дистанция для голодных, измученных людей была очень длинной. Все же, доплыв, ребята залезли в шлюпку, еще законсервированную брезентовым чехлом. По счастью, когда скинули материю, в шлюпке оказались весла, и парни быстро пригнали ее к берегу. Вычерпав воду, люди погрузились в лодку и тщательно изучили нутро: нет ли течи, до берега ведь необходимо преодолеть не менее пяти миль. Под утро, спрятав суденышко среди скал, все сели, прижимаясь друг к другу, чтобы провести свой последний день на острове и ночью тронуться в путь. Холод, жажда и голод сделали свое мерзкое дело: к ночи двое уже не смогли встать. Их донесли и, усадив на корму, вышли в море.

Отчетливо рассмотрев и прочувствовав все мытарства новых друзей, именно в том виде, как произошли и пережились они в сознании этого пожилого человека, я испытал глубочайшее сочувствие и боль за них всех. Ни слов, ни мыслей для передачи в сознание Айрона у меня не было. Только боль, сожаление и сочувствие. Он понял это, повернулся, положил свою ладонь на мою:

– Наверно, у всех нас схожие истории. Такое сострадание многого стоит… Однако объясни: как ты все это делаешь? – мужчина прямо посмотрел мне в глаза.

– И не только делаю сам, но и должен помочь всем обрести такие возможности. Как бы получше сказать, чтоб без пафоса: сделать первый шаг, а затем пройти весь путь и победить, так, пожалуй, будет верно.

Десяти минут мне хватило передать ему все, что знал сам о произошедшем с людьми и перспективах выживших. Оставил только нераскрытым, от кого и как я получил все знания. Чем дальше, тем сильней он сжимал мою руку и, усвоив все, резко отпустил. Его мысли зазвучали в моей голове:

– Знаешь, я давно чувствовал и знал, что нам предстоит встретиться. Уже много лет я служу священником в церкви Адвентистов Седьмого Дня, – начал свою личную историю Айрон.

– Все последнее время много ездил и на Ближний Восток, и по Старому Свету, и здесь, по Америке, изучая манускрипты, беседуя со сведущими. В нашей церкви, не во всей, но у нескольких служителей, сложилось отличное от канонического мнение о ряде грядущих событий. Как оказалось, такие же немногочисленные группы со своими взглядами на события как прошлого, так и будущего сложились и в церквях других конфессий и даже религий. Мы чувствовали и понимали: что-то грядет, и многое из прошлого при взгляде под несколько другим углом от принятого говорило о близкой катастрофе и предрекало ее. В большинстве случаев нас просто игнорировали и запрещали думать таким образом. Но я остался при своих убеждениях, а те ретрограды, кто запрещал, не видели, скорей всего, ничего дальше своего носа, перед которым уже стояла смерть. Она к ним и пришла, наверное.

В этот момент Николь скомандовала гребцам по правому борту «сушить весла», лодка свернула направо и, зашелестев прибрежной галькой, выскочила на берег перед скалой, закрывающей катер.

Мы с Айроном переглянулись: пришло время отдыха измученных походом людей, договорим потом. Помогая ослабленным, поднялись на палубу. Усталость и стресс не позволили прибывшим даже удивиться трупу медведя. Они молча обходили его, а некоторые даже наступали.

Накормив и напоив всех безопасными дозами воды и пищи, девушки разложили людей отдыхать, где только было возможно.

Мария осталась присматривать за прибывшими, а Сэм и Николь заступили на дежурство. Я отправился ночевать в моторный отсек. Там было тепло и сухо. Мария принесла одеяло и бережно укрыла меня.

Проснулся рано, на часах почти ровно шесть утра. Что-то необычное возникло в сознании. Разобравшись в ощущениях, понял: мне надо выйти на пляж, там станет ясней.

На свежем воздухе бодрый настрой сменил ночную вялость моих мыслей, но, кроме этого, ничего не произошло, и, перед тем как идти обратно спать, я решил прогуляться до обрыва и назад. Темная стена скалы росла ввысь по мере моего приближения, и черная тень как бы сгущалась передо мной. Приблизившись к могиле Мигеля, осознал, что он и звал. Прохладный порыв проник под куртку, наброшенную поверх майки. Моряк уже здесь, позади меня. Не оборачиваясь, я поздоровался: