Его лицо было зеркальным отражением лица самого Хиеу.

Мюррей бросился назад, но другая бледная, бескостная рука обхватила его и потянула к дереву. Его крик был мгновенным, и он оборвался, когда зеленое отверстие почти закрылось за ним и тем, кого вызвал Хиеу.

Крючковатая Луна снова появилась на небе. Хиеу повернулся и зашагал к разбитому вдребезги лагерю. Его единственная сумка с патронами распахнулась, обнажив грудь; на шее было грубое ожерелье, сделанное из человеческих пальцев, высушенных и нанизанных на спираль из камбия. Позади него из рощи выскользнуло еще с десяток человекоподобных фигур, все их лица были одинаковыми.

Джинелли подобрал под себя ноги на сиденье, а затем вскочил на верхнюю часть танка. Одна из крылатых фигур ждала его, призванная ворчанием двигателя. Она метнулась вперед, легко обвив вытянутую вперед руку Джинелли. Джинелли споткнулся о широкую трубу огнемета и тяжело упал вперед. Когтистые пальцы прочертили четыре кровавых следа на его лбу, когда летающая тварь промахнулась. Она целеустремленно метнулась назад.

Джинелли прыгнул в люк купола и схватился за крышку люка, чтобы закрыть его. Когда стальная крышка качнулась, весь вес крылатого существа со звоном откинул ее назад на петлях. Зазубренные зубы впились в голую правую руку солдата, заставив его закричать в исступлении. Он с бешеной силой дернул крышку люка. Люк закрылся без лязга, но что-то хрустнуло между краями бронированных плит. Короткий крик агонии был выше, чем у человека, а снаружи шрам на дереве снова начал расширяться.

Джинелли схватился за клапан и зашипел от боли. От шока его правая рука онемела лишь на мгновение. Левой рукой он открыл нужные краны. Его пальцы нащупали выключатель, щелкнули им, и насос начал пульсировать позади него. Все его тело содрогнулось, когда он повернул купол по короткой дуге так, что пылающий шрам дерева оказался в центре прицельного перископа. Универсальная муфта толстого напалмового шланга протестующе заскрипела, когда он сдвинулся, и капля загустевшего, брызнувшего топлива прилипла к бронежилету Джинелли.

С криком ужаса и понимания Хиеу прыгнул на каменную стену между Джинелли и деревом. — Ты должен… — только и успел сказать Менг, прежде чем струя напалма ударила его прямо в грудь и отбросила обратно за стену. Но там не было никакого пламени. Воспламенитель не сработал.

Бормоча полузабытые фрагменты Латинской молитвы, Джинелли снова нажал на курок. Напалм хлестнул по дереву свободной черной дугой. Воспламенитель грохнул в середине выстрела, и темнота превратилась в адское красное сияние. Дерево запричитало, когда гигантский кулак огненного жезла ударил по нему. Его внешняя кора сморщилась, и глубокая кровавая волна напалма заглушила все остальные цвета. Огненная коса Джинелли взревела, когда он полоснул ею вверх и вниз по стволу. Дерево начало потрескивать, как при ружейной пальбе, взрываясь и отбрасывая гейзеры искр. В бурлящем воздухе к лагерю потянулась волна сухого жара. Он был тяжелым от запаха горящей плоти.

Серия быстрых ударов предупредила Джинелли о том, что на крышу огнеметной машины приземляются летающие твари; по броне клацнули зубы. В кабине водителя что-то зашуршало. Солдат напрягшейся правой рукой включил внутреннее освещение. Желтые лампочки мерцали в близко посаженных глазах, выглядывающих из-за водительского сиденья. Джинелли пнул его ногой. Вместо того чтобы захрустеть под его сапогом, лицо подалось с ужасной упругостью, и крылатый человек продолжал корчиться в отсеке. За первой парой мелькнула сверкающая цепочка других глаз. Весь рой убийц пробирался в танк.

Единственным оружием Джинелли было только само пламя. Инстинктивно он повернул сопло огнемета влево и опустил его вниз, пытаясь излить огонь в передний люк своей машины. Вместо этого неожиданно разъединилась застрявшая муфта. Струя напалма с линии огня прекратилась. Пламя погасло со змеиным наклоном, оставив древо бога в одиночестве, как огненное копье. Сам транспортер был заполнен липкой жидкостью; она прилипла к груди Джинелли и бронежилету, а затем медленно покатилась вниз.

Окровавленные лица, омытые черными пятнами напалма, крылатые люди неумолимо приближались к Джинелли. Едва соображая, что происходит, солдат распахнул люк и, пошатываясь, вылез на крышу огнеметной машины. Одна летающая тварь, которую он не видел, все еще висела в воздухе. Она ударила его в середину спины и сбила его с машины. Джинелли кувыркнулся через пыльный, освещенный пламенем провал породы. Клейкое сцепление напалма крепко прижало существо к бронежилету Джинелли; его крючковатые когти впились в ткань, а зубы разодрали ему скальп.

Огромный факел божественного дерева рухнул в сторону лагеря. Пылающая ветка треснула, и подпрыгнула высоко в воздухе, прежде чем упасть на заполненный напалмом огнеметный танк. Джинелли с трудом поднялся на ноги и попытался бежать. Танк взорвался с глухим грохотом и грибом пламени, снова сбив его с ног, но, не сбросив мстительного ужаса с его спины.

Из последних сил Джинелли сорвал с себя расстегнутый бронежилет и швырнул его в воздух. На одно блестящее мгновение ему показалось, что пропитанный напалмом нейлон упадет рядом с огненной лужей, окружавшей танк. Его нескоординированный бросок оказался слишком высок, и крылатый убийца успел освободить одно крыло, пока летел жилет. Он ударился о землю, погрязнув в зажигательной смеси, которая расцвела, чтобы поглотить его.

Джинелли лежал на спине, уже не в силах пошевелиться. Над верхушкой стены сгорбилась тень: это был Хиеу, который двигался очень неуклюже. В правой руке он держал тростниковое копье. Менг увял, как фиалка, у которой отрубили корни, но он не был мертв.

— Ты убиваешь всех, ты… животные, — пробормотал он. Его голос был хриплым и наполовину заглушенным напалмом, который облил его, как из шланга. Он балансировал на стене, черный на фоне горящих обломков дерева бога.— Всех… — повторил он, поднимая копье. — Резать… травить… жечь. Но вы…

Рядом с Джинелли грохнул смазочный шприц Херрольда, выброс из его дульного конуса прозвучал оглушительно даже на фоне рева пламени. Сплошная полоса красноватых трассирующих пуль прошила грудь Менга и отбросила его от стены, как кричащий огненный шар.

— «До рассвета еще четыре часа», — подумал Джинелли, погружаясь в бессознательное состояние, но до тех пор пламя будет давать достаточно света.

Желаю удачи

Как я уже упоминал при обсуждении «Перестрелки», в 1973 году «Марвел Комикс» запустила журнал-дайджест фэнтези/ужасы под названием «Прибежище ужаса». Когда «Прибежище…» уничтожили в качестве дайджеста, были распущены слухи о возможности оживить его как комикс ужасов с двумя страницами прозаической фантастики. (Я полагаю, что цель прозы состояла в том, чтобы соответствовать почтовым критериям для снижения почтовой ставки.)

Две страницы комиксов должны составлять до 1600-1800 слов. Я сел писать рассказ, который подходил бы под эту длину. В результате получился «Желаю удачи», еще одна стандартная история ужасов, использующая Вьетнам для декорации (как я сделал с «Дуговым светом» и «Контактом»!).

Проблемой было количество слов. Моя первая версия этой истории состояла из 2000 слов, что было мало даже для меня, но слишком много для места. Даже в самом начале своей карьеры я понял то, что многие писатели не могут понять: если есть фиксированное количество свободного места, то подача рассказа, в котором фиксированное количество слов, плюс больше, — это верный путь к отказу. Поэтому я вырезал 200 слов, которые, на самом деле, удалять не следовало. Я никогда не был удовлетворен рассказом после этой окончательной правки.

А «Прибежище…» не возродился, ни в каком формате, так что все это было напрасным усилием в любом случае. Эта история совершенно вылетела у меня из головы.

В 1977 году Джерри Пейдж, редактор лучших в этом году рассказов ужасов для «ДАУ Букс», изменил прежний формат (к которому Карл Вагнер вернулся, когда через несколько лет сменил Джерри). Он спросил меня, есть ли у меня новый рассказ для продажи, и я ответил, что нет.