Пирр вышел из церкви и сел в паланкин. Он казался нечеловечески высоким и худым, даже закутанным в официальную тогу. Это было само по себе колдовским трюком — наблюдать, как Пророк складывает свою длину и укладывает ее в паланкине, а затем исчезает за черными занавесями, вышитыми змеей на кресте.
На крыльце остались трое служителей. Остальные сопровождали паланкин, направлявшийся на северо-восток, в направлении жилища Префекта. Дубинки сопровождающих гарантировали экипажу свободный проход, независимо от того, насколько переполненными становились улицы ближе к центру города.
Веттий вздохнул. Ну что ж, теперь у него есть оправдание. Но следующие — часы, дни, годы; он не знал, сколько времени ему понадобится, чтобы найти что-то об этом «Пророке», что заставит…
Оставшаяся часть жизни солдата могла бы быть проще, если бы он вообще не начинал этого дела. Но он собирался начать с ограбления церкви Пирра и его личного жилища, пока Пророк будет обедать. И если это не приведет к доказательствам преступления против Государства, то есть и другие вещи, которые нужно попробовать…
Охотник учится ждать. Скоро совсем стемнеет, когда солнце сядет, а Луна еще два часа будет за горизонтом. Значит, пора двигаться к задней части церкви, которую он осмотрел с первыми лучами рассвета.
Из бани вышли мужчины, и, смеясь и болтая, и направились к своим обедам. Веттий наблюдал за тремя служителями, неподвижными, как статуи на церковном крыльце; такими же неподвижными, как и он сам.
И он ждал.
***
Когда Веттий был уже на полпути к задней стене церкви, по улице перед зданием неторопливо прошел караульный патруль.
Сторожевые патрули были в основном пожарными стражами, но государство снабдило их шлемами и копьями, чтобы справиться с любыми другими неприятностями, с которыми они могли столкнуться. Эта группа с оглушительным грохотом волочила по мостовой наконечники своих копий, стараясь не наткнуться на подобные неприятности… но Веттий все еще стоял и ждал, когда грохот стихнет в направлении театра Бальба.
Здесь же никто не позаботился покрыть кирпичную кладку здания мрамором, а известковый раствор между рядами, вероятно, не обновлялся в течение столетий с тех пор, как здание было возведено как храм. Склад, глухая боковая стена которого примыкала к задней части церкви в двух футах от нее, тоже был кирпичным. Это обеспечивало легкое зацепление подошв с шипами туго зашнурованных ботинок Веттия.
Шаг за шагом, удерживаясь кончиками пальцев, солдат поднялся к окнам церковного здания под фрамугой церкви. Каждая из них была около трех футов длиной, но только восемь дюймов высотой, а деревянные створки окон были лишь слегка прикреплены к кирпичам.
Веттий острием меча распахнул окно, затем вывернул створку наружу, так что кирпичная кладка продолжала удерживать створку за один конец. Если дела пойдут хорошо, он сможет скрыть все следы своего проникновения, когда будет уходить.
Он повесил свой плащ на край окна, которое только что распахнул. На обратном пути ему понадобится эта одежда, чтобы спрятать меч.
Длинный меч-спата был очень плохим инструментом для настоящего использования. Он взял его с собой, а не крепкий кинжал или просто ломик, потому, что все еще боялся того, что, как ему показалось, он увидел в глазах Пирра прошлым вечером. Меч ничего не смог бы с этим поделать, но Веттий чувствовал себя более комфортно.
Внутри здания виднелся слабый свет; один фитиль лампы был оставлен гореть, чтобы осветить возвращение Пророка домой.
Веттий размотал свою шелковую веревку. Он думал, что ему может понадобиться небольшая веревка, чтобы взобраться к окну, но состояние соседних стен делало крючки такими, же ненужными, как и потайной фонарь, который он нес на случай, если церковь не будет освещена. Обмотав веревку вокруг оконной рамы рядом с той, которую он снял, он опустил оба конца так, что они свисали на пол святилища Пирра.
У него не было другого выбора, кроме как проскользнуть головой вперед в узкое отверстие. Он вцепился в сдвоенный шнур обеими руками, чтобы не упасть с высоты тридцати футов на каменный пол.
Его правая рука по-прежнему сжимала рукоять обнаженного меча. Оружие в ножнах могло бы выскользнуть наружу, когда он вывернулся через окно; по крайней мере, так он сказал себе.
Бронзовая змея Пирра зияла всего в нескольких футах от Веттия, когда он спускался по веревке, перебирая руки. Проклятая штуковина была больше, чем казалась снизу, восемнадцать — нет, наверное, двадцать футов в длину, если учесть, как ее кольца обвивали крест. Тени от света лампы внизу превратили раздувающиеся ноздри существа в демонические рога.
При ближайшем рассмотрении бронзовая голова выглядела гораздо меньше человеческой, чем из приемной. В каждом глазу было по шесть вертикальных трубок. Они попеременно загорались красным и зеленым светом.
Сапожные гвозди Веттия выбили искры, когда он преодолел последний ярд прыжком на пол. Ощущение от удара было очень приятным.
Если не считать отсутствия Пирра, святилище выглядело точно так же, как и накануне вечером, когда его увидел солдат. Сначала он подошел к кушетке, которая скрывала сейф Пророка. Она была из цельного мрамора, прикрепленного к полу бронзовыми шарнирами. Веттий ожидал увидеть какой-нибудь замок, но только тяжелый вес мешал поднять камень. Так…
Он вложил меч в ножны и обеими руками ухватился за край кушетки. Чтобы поднять камень, потребовалась бы сила трех или четырех обычных людей, но мрамор повернулся вверх, рыча, как спящая собака.
Полость под ним была пуста.
Веттий резко выдохнул. Он почти с отвращением собрался отпустить крышку, но камень мог сломаться, и шум, вероятно, насторожил бы служителей.
Сердито кряхтя, — и без надежды на немедленное торжество, которое могло бы его подтолкнуть, — Веттий изо всех сил опустил ту тяжесть, которую поднял его энтузиазм.
Он тяжело дышал и с минуту массировал ладонями мышцы бедер. Один балл в пользу Пророка.
Веттий не знал точно, что именно он ожидал найти в склепе, но в этом здании должна была скрываться какая-то темная тайна, иначе Пирр не жил бы в нем один. Что-то настолько секретное, что Пирр не решался доверить его даже своим слугам…
Возможно, это был список высокопоставленных правительственных чиновников, которые были клиентами Пирра, или снабжали его секретной информацией. Императоры — и вполне справедливо — боялись заговоров. Подобный список, доведенный до сведения правых партий, гарантировал бы массовые аресты и осуждение.
С весьма вероятным повышением для декуриона, который раскрыл заговор.
При необходимости Веттий мог бы сам создать такой документ, но он предпочел бы найти настоящий, так как кое-что такого рода должно существовать.
Бронзовая лампа была изготовлена специально для Пирра. Противовесом носикам, удерживающим три фитиля, служила рукоятка в форме креста. Вокруг него извивалась змея с человеческой головой.
Веттий поморщился от ощущения предмета, когда взял его с подставки. Он прошелся по святилищу, держа фонарь поближе к стенам.
Если в кирпичах и было скрыто какое-то тайное место, то Веттий, конечно же, не мог его найти. Комната была большой, и чистой, но пустой, как тюремная камера.
Здесь был слабый запах, который солдату не очень нравился, теперь, когда он достаточно успокоился, чтобы его почувствовать.
Он поднял глаза на змея Глаукона. Свет лампы разбивал кольца существа на бронзовые блики, которые вырывались из озер теней, словно вынырнувшие на поверхность огромные рыбы. Пирр мог бы спрятать свиток папируса в полой внутренности существа, но Веттий прошел через внутреннюю дверь, ступая осторожно, чтобы щелканье его, подбитых гвоздями подошв, не встревожило слуг снаружи. Он проверит другую комнату, прежде чем разбираться с Глауконом.
Он не очень любил змей.
Приемная выглядела более уютно, чем святилище, возможно, потому, что товары, разложенные вдоль стен, придавали ей вид большой домашней кладовой. Веттий поднес лампу поближе к верху каждой амфоры, проверяя метки, нацарапанные на глиняных печатях. Тазианское вино от судовладельца Глириуса. Луканское вино от Леди Антониллы. Датируется… — Веттий мрачно усмехнулся: — Ну да, сенатор. Гай Корнелиус — Своему Другу.
