Чтение мыслей им заменили мягкие прикосновения, тихие подсказки и смех, легкие и глубокие поцелуи, которые прерывали и вызывали стоны. Полные страсти и любопытства увидеть, коснуться, попробовать больше, оба были терпеливы и привыкали к новой, абсолютной близости. Поначалу медленные движения стали быстрее после того, как миновали первые мгновения боли – и, крепко держась друг за друга, они растворились в неописуемом чувстве, полном звезд.

Это было больше, чем наслаждение. За ним стояли десятилетия надежды и горя, с которым невозможно было смириться; годы мучительных поисков того, что всегда ускользало; часы нетерпеливого ожидания и тревоги, не окажется ли жизнь злой шуткой; момент, когда стало ясно, что чудеса случаются, и люди, утратившие надежду, обрели ее вновь. В их связи действительно скрывалась невероятная Сила.

Сейчас она обжигала и ласкала, вызывала дрожь и успокаивала, звенела в каждом слове и прикосновении, ощущалась на языках, играла на губах.

- Ты такая красивая, - хрипло выдохнул Бен и не выпускал дрожащие плечи Рэй, пока она наконец не опустилась рядом с ним на подушку, вытягивая мокрые ноги и тяжело дыша. В слабом свете настольной лампы ее зеленые глаза сияли. Он убрал с ее лба прилипшую прядку и поцеловал кожу за ухом.

Она положила руку на живот, туда, где воспоминание о нем было ярче всего, снова чувствуя себя полной и живой как никогда. Во взгляде Бена было все, что он не смог выразить словами, когда прикасался к ней. Они все казались слишком слабыми.

- Потому что я люблю тебя.

Она говорила с ним одними глазами. В них была нежность. Желание. Страсть. Надежда. Сила.

У нее вырвался тихий смешок. Все еще дрожа, Бен наклонился к ее груди и коснулся ртом нежной кожи, а потом еще раз и еще, оставляя дорожку к животу, будто боялся, что ее вкус мог измениться. Рэй откинула голову и закрыла глаза, чувствуя, как вспыхивает кожа. В ее мире остался только Бен – его запах, вкус, тепло и дыхание, и воспоминание о взгляде карих глаз, следивших за каждым ее движением. Когда она видела в них свое отражение, то ближе, то дальше, они казались почти черными.

Под его пальцами сердце снова ускорилось, и она с тихим стоном сжала простыни. Другая рука зарылась в его волосы - требуя вернуться и поцеловать ее в губы.

Отдышавшись, они выбрались из помятой постели, но, стоя в душе, снова не могли оторваться друг от друга. Бен со смехом позволил Рэй намылить его волосы вместе с ее собственными. Пока последние остатки пены исчезали под ногами, она снова целовала губы, шрам на щеке и мускулы на груди, чувствуя, как сжимаются пальцы на ее ребрах, стоило ей добраться до особенно чувствительной точки. Она не меньше него хотела убедиться, что не упустила ничего нового.

Имя Бена терялось в шелесте воды. Запрокинув голову ему на плечо, Рэй чувствовала губы на своей шее и не смогла сдержать крик, когда, скользнув по груди и мягкому животу, его руки оказались на ее бедрах. Он сразу заглушил его и выключил воду.

Повернувшись, она почувствовала на губах его улыбку и открыла глаза. На ресницах и волосах Бена остались капельки воды, и он смотрел на нее так, словно никогда не видел ничего прекраснее. Рэй коснулась его шеи; она могла сказать то же самое.

- Я родился с любовью к тебе.

- А я полюбила тебя прежде, чем смогла вспомнить.

Она моргнула, и по ее щеке скатилась капелька воды.

- В каком мире мы бы не встретились…

- …я всегда буду с тобой.

***

Они проснулись так же, как заснули – сплетясь руками и ногами, словно все еще боясь наутро обнаружить, что одного не хватает. Ласково поцеловав Бена в уголок губ, Рэй села и потянулась, чувствуя непривычное, но приятное ощущение в бедрах. Она бы не удивилась, если бы заметила на теле отпечатки его прикосновений – она запомнила каждое.

Ее обнаженный силуэт, четко очерченный солнечными лучами, был, как сказочное видение. Его видение. Бен жалел, что не умел рисовать. Протянув руку, он провел пальцами по позвоночнику, выпирающему сквозь тонкую нежную кожу. Рэй поежилась от удовольствия и обернулась.

С челкой, упавшей на лоб, и сонными глазами Бен выглядел юным и беззащитным. Это было странно, учитывая могучее телосложение, а также то, что ростом он превосходил ее холодильник, но Рэй думала о том, как естественно было видеть его в своей постели. Словно Эксегол случился только вчера и не было всех ужасных лет в прошлой жизни и в этой.

- Я говорил, что все будет прекрасно, - сказал Бен и довольно усмехнулся. Рэй подползла к нему и положила голову на плечо, а он прижал ее к себе. Они оба чувствовали себя дома.

- Ты был прав, - она потерлась носом о его щеку. – И я хочу просыпаться так каждый день.

Бен обвел взглядом комнату. Рисунки поверх выцветших обоев наезжали друг на друга, цветы уже сползали с подоконника на пол, а груда разноцветной одежды была свалена на стул. По сравнению с его квартирой один этот маленький уголок был полон жизни.

- Так и будет, - на мгновение он прикрыл глаза, собирая все свои воспоминания об этой ночи, крики имен и прикосновения в один яркий и прекрасный образ. Какой была сама Рэй.

С улицы раздался чей-то невнятный вопль, а затем глухой удар и визг автомобильной сигнализации. Оба поморщились и рассмеялись. Казалось невероятным, что мир за пределами этой комнаты мог остаться прежним.

- Только без этого. Позавтракаем?

Рэй помнила, что в холодильнике оставались несколько яиц и ветчина, а в буфете – вчерашнее печенье. В последнее время у нее не было аппетита.

- Знаешь, у “Патерсона” есть доставка, - мечтательно заметил Бен. – Я бы не отказался от фирменного омлета с голубым сыром.

А вот сейчас у нее потекли слюнки.

- Тогда мне… скрэмбл с лососем, - подхватила Рэй, расплываясь в улыбке. – И улитку с яблоком и корицей. Закажи себе – это самое вкусное, что я там пробовала.

После всего, что они успели вспомнить и узнать друг о друге, последнее открытие вызвало у Бена смех. Нарочито медленно он провел рукой по ее животу, грудям и шее, коснулся щеки и резко подмял под себя, целуя смеющиеся губы. Он не мог представить, что когда-нибудь будет так счастлив. И что совсем недавно верил, что одиночество никогда не закончится.

Вот как это должно было быть – если бы тогда его не отбросило в пропасть. Если бы Рэй не осталась одна в тронном зале. Если бы кто-то помог им в тот момент.

Когда спустя время Рэй выскользнула из его объятий и отлучилась из комнаты, Бен потянулся и достал телефон из кармана джинсов, валявшихся на полу. После «Патерсона» нужно будет сделать еще один звонок.

Его офис находился аккурат между этим городком и тем, где он жил сейчас.

Продажа семейного дома отменяется.