Фелисити посмотрела на мужа, ожидая его реакции:

– Ты думаешь, нам стоит знать? То есть ты планируешь в этом году выйти замуж и объявляешь нам о своем решении только сейчас? Поверить не могу, что ты вообще выйдешь за Чарли после такого… Позор… настоящий позор!

– Я правда не вижу в этом ничего позорного, мама. Мы с Чарли любим друг друга. Мы с честью пережили очень сложный период. Просто, к несчастью, так совпало, что у Изабель случился очередной срыв, только и всего.

– Срыв! Она говорила о тебе перед всем миром ужасные непристойности! Я в жизни не испытывала такого унижения! А бедные дамы! Как я теперь взгляну в глаза султану Перавака? Мы чуть не угробили его бедную матушку!!!

– С тетей Зарой все нормально, мам. Я видела сама: ее хиджаб был так плотно усыпан бриллиантами, что внутрь ничего не попало. Скорее, она в шоке оттого, что суп не был халяльным.

– Из-за этого твоего Чарли наши имена изваляли в грязи! – продолжала злиться Фелисити.

Астрид разочарованно вздохнула:

– Я знаю, что ты никогда не любила Чарли и его семью. Именно поэтому ты в первую очередь и настояла на нашем разрыве много лет назад. Но сейчас все изменилось, мам. Никого больше не волнует происхождение У и вся эта ерунда. Они больше не считаются нуворишами. Теперь это вполне влиятельная семья.

– Скажешь тоже! «Влиятельная»! Да отец У Хаоляня торговал соевым соусом, разъезжая на велосипеде!

– Может, они так начинали, но со времен дедушки Чарли проделали долгий путь. Чарли создал одну из самых уважаемых компаний в мире. Посмотри на свой новый телефон – экран, корпус и, я уверена, по крайней мере половина компонентов изготовлены «Майкросистемс У»!

– Меня бесит этот телефон! Никогда не умела пользоваться этой глупой штуковиной. Я елозила по экрану пальцем туда-сюда, но не смогла позвонить, вместо этого постоянно всплывало дурацкое видео с какой-то индийской бабкой, поющей колыбельную про маленькую звездочку. Всякий раз, когда я хочу позвонить, приходится просить Лакшми или Падме! – кипела Фелисити.

– Ну, мне жаль, что ты до сих пор не научилась пользоваться своим смартфоном, но это никак не влияет на отношение к семье У в настоящее время. Посмотри, сколько денег миссис У жертвует той церкви на Баркер-роуд…

– У до жути заурядны – и лишний раз доказывают это, жертвуя церкви непристойные суммы. Они думают, что грязные деньги могут купить им место в раю!

Астрид только покачала головой:

– Ты обвиняешь их без всяких оснований, мама…

– У твоей матери есть основания, – вмешался отец Астрид, подавая голос впервые за это утро. – Посмотри, что случилось. До сегодняшнего дня наша семья могла пользоваться привилегиями конфиденциальности и анонимности. Фамилия Леонг никогда не появлялась в колонках сплетен, и тем более… я даже не знаю, как назвать эту писульку в Интернете…

– И ты винишь в этом Чарли? – Астрид помотала головой, не улавливая логику отца.

– Нет. Я виню тебя. К этому привели твои действия, пусть и неосознанные. Если бы ты не путалась с этими людьми, наша жизнь не оказалась бы в центре внимания…

– Да ладно тебе, пап, ты делаешь из мухи сло…

– ЗАКРОЙ РОТ И НЕ ПЕРЕБИВАЙ МЕНЯ, КОГДА Я ГОВОРЮ! – Гарри с силой ударил кулаком по столу, отчего вздрогнули и Астрид, и Фелисити: они не могли припомнить, когда он в последний раз так повышал голос. – Ты подставила себя под удар, а заодно подставила и скомпрометировала всю семью! На протяжении более двухсот лет никто не рассматривал под лупой наши деловые интересы, а теперь лупы уже наготове. Разве ты не понимаешь, как это отразится на тебе самой? Я не думаю, что ты осознаешь, какой ущерб был причинен не только нам, но и твоей матери. В этой статейке упомянуты Шаны. А еще назван Тайерсаль-парк. И все это – в самое неподходящее время, когда твоя бабушка сильно болеет. Скажи, как ты посмотришь в глаза дяде Альфреду, когда он приедет сегодня днем?

Астрид на мгновение растерялась, поскольку не думала о последствиях интернет-сплетен, но в конце концов сказала:

– Я сама поговорю с дядей Альфредом, если ты захочешь. Объясню, что произошло.

– Ну, звезды сошлись так, что тебе не придется этого делать. Эту колонку вместе со всем дебильным сайтом стерли.

Астрид удивленно уставилась на отца:

– Статья вправду исчезла?

– Ее стерли с лица земли! Хотя ущерб все равно был причинен. Неясно, сколько народу успело прочесть этот опус, пока его не изъяли из Сети.

– Ох, надеюсь, утечка была минимальной. Спасибо, папочка, что позаботился об этом, – пробормотала Астрид с облегчением.

– Я тут ни при чем. Благодари своего мужа.

– Статью изъял из Сети Майкл?

– Да. Он купил компанию, которая владела этим адским сайтом, и положил конец всей этой чуши. Вероятно, Майкл впервые сделал хоть что-то полезное, чтобы защитить тебя. Чего я не могу сказать о Чарли У!

Астрид откинулась на спинку стула, чувствуя, как лицо полыхает от гнева. Это дело рук Майкла! Должно быть, он сам известил родителей о колонке сплетен и, конечно, с радостью заверил, что спас всю их семью. Черт! Вероятно, он и есть «сингапурский инсайдер» Леонардо Лая, наслаждающийся шансом подорвать репутацию Чарли и подставить Астрид.

Когда позвонила мама, Рейчел сидела в своем кабинете Нью-Йоркского университета и делила с коллегой Сильвией Ван-Шварц кусок немецкого шоколадного торта из пекарни «Хлеб Эми».

– Привет, мам! Как там Панама? – спросила Рейчел на китайском.

Мама участвовала в традиционном «воссоединении семьи Чу» и вместе со всей родней отправилась в круиз через Панамский канал.

– Не знаю. Я еще ни разу не покидала корабль, – ответила Керри Чу.

– Вы плывете уже четыре дня – и ни одной стоянки не было?

– Нет, корабль причаливал, просто мы не сходили на берег. Никто не хочет! Тетя Джин и тетя Флора желают получить то, за что заплатили, поэтому просто сидят и целыми днями набивают рот у круглосуточного шведского стола. И конечно, дядя Рэй и дядя Уолт больше не разговаривают друг с другом. Торчат в казино, но в противоположных концах зала. Уолт пасется за столами для блек-джека, а Рэй, возможно, проиграет последнюю рубашку в баккара, но не остановится.

– Ну, дядя Рэй может это себе позволить. – Рейчел хихикнула. Она была очень рада, что в этот раз решила пропустить семейный слет.

– Да! Ты бы видела его жену! Она меняет наряды по четыре раза на дню и каждый вечер щеголяет в разных туалетах и с новыми драгоценностями. Не понимаю, она вообще в курсе, что это круизный лайнер, а не церемония вручения «Оскара»?

– Тетя Белинда просто делает то, что ей нравится, мам.

– Она просто пускает нам пыль в глаза – вот что она делает! И конечно, твоя двоюродная сестра Вивиан каждый раз интересуется, что на ней надето, а Белинда всегда отвечает что-то вроде: «О, это платье я купила в Торонто в „Холт Ренфрю“[45], а этот наряд от Либераче приобрела на распродаже. Изначально стоил семь с половиной тыщ долларов, уценили до трех»!

– Либераче? Мне кажется, он вообще не шил одежду, мам.

– Ну, тот итальянский дизайнер, которого застрелили в Майами.

– А! Версаче!

– Ай-я! Либераче, Версаче – для меня все едино. Если платье не продается в дисконтном универмаге «Росс дресс фор лесс», то мне плевать, что за бренд.

– Ну, я уверена, что тетя Белинда наслаждается вниманием Вивиан. Это единственный человек на круизном лайнере, с кем тетя Белинда может поговорить о высокой моде. – Рейчел откусила от своей порции шоколадного торта.

– Надо было вам с Ником приехать. Все твои двоюродные родственники обожают проводить с вами время. Ты в курсе, что это первый отпуск Вивиан после рождения Олли?

– Я была бы счастлива со всеми повидаться, мам, но даты вашего плавания не совпадали с моим расписанием. А Ника я не могу представить на круизном лайнере. Мне кажется, он сиганет за борт еще до того, как корабль успеет покинуть порт.