– Господи! Оно невероятное! – взвизгнула Джорджина, проводя длинным наманикюренным ногтем по инкрустированному драгоценными камнями лифу.

– Ravissement! Combien?[38] – прокомментировала Татьяна, весьма самонадеянно пытаясь продемонстрировать программу средней школы по французскому.

– Цена пока не назначена. Это специальный заказ, для выполнения которого пришлось нанять четырех вышивальщиц на три месяца на полный рабочий день, и у нас впереди еще несколько недель работы. Я бы сказал, что это платье со всеми дисками из розового золота и драгоценными камнями обойдется покупательнице в два с половиной миллиона евро.

Китти уставилась на платье, ее сердце внезапно заколотилось сладко-сладко, как бывало всякий раз, когда она видела что-то действительно возбуждающее.

– Я хочу его!

– О, мадам Бин, мне очень жаль, но это платье уже обещано другой клиентке. – Люка виновато улыбнулся.

– Ну сшейте еще одно. То есть еще три, конечно.

– Боюсь, мы не сможем сшить точно такое же платье.

Китти недоумевающе посмотрела на него:

– О, я уверена, что сможете.

– Мадам, я надеюсь, вы поймете… Джамба был бы рад создать для вас другое великолепное платье в той же манере, а именно эту модель повторить нельзя. Это единственное в своем роде произведение, созданное для нашей особой клиентки. Она тоже из Китая…

– Я не из Китая. Я из Сингапура![39] – заявила Китти.

– И что это за «особая клиентка»? – потребовала ответа Венди, ее густая грива бронзового оттенка а-ля Бейонсе дрожала от негодования.

– Какая-то подруга Джамбы. Я знаю только ее имя – Колетт.

Девушки внезапно умолкли, не решаясь озвучить уточняющий вопрос, который нужно было задать. Наконец заговорила Венди:

– Э-э-э… вы говорите о Колетт Бин?

– Я не уверен, что это ее фамилия. Погодите, я проверю спецификацию. – Он перевернул страницу. – И правда, Бин! Какое совпадение! Вы родственники, мадам Бин? – спросил Люка.

Китти выглядела как олень, попавший в свет фар. Люка шутит. Он же наверняка должен знать, что Колетт – дочь ее мужа от первого брака.

Тут быстро встряла Татьяна:

– Нет. Но мы знаем ее.

– А то! – фыркнула Венди.

Она размышляла, стоит ли рассказать, что тирада, в которой Колетт предстала настоящей сукой, набрала тридцать шесть миллионов просмотров только в «Вичате»[40], сделав ее печально известным олицетворением дурно воспитанных отпрысков фуэрдай[41], и она была вынуждена бежать в Лондон с позором. Венди решила, что лучше всего этого сейчас не рассказывать.

– Значит, это платье для Колетт, – протянула Китти, поглаживая рукав, похожий на паутинку.

– Да, ее свадебное платье. – Люка улыбнулся.

Китти ошеломленно вскинула голову:

– Колетт выходит замуж?

– О да, мадам, все в городе только об этом и говорят. Она выходит замуж за Люсьена Монтегю-Скотта.

– Монтегю-Скотт? Чем занимается его семья? – спросила Венди, поскольку центром притяжения ее вселенной было невероятно богатое индонезийское семейство.

– Я ничего не знаю о его семье, но сам он вроде юрист, – сказал Люка.

Татьяна сразу начала гуглить его имя и прочитала вслух первую появившуюся ссылку:

– «Люсьен Монтегю-Скотт – один из британских юристов-экологов нового поколения. Выпускник колледжа Магдалины…»

– Название произносится как «Модлин», – поправила Джорджина.

– «…в Оксфорде. Люсьен проплыл через Тихий океан на катамаране, сделанном из двенадцати с половиной тысяч утилизированных пластиковых бутылок, вместе со своим другом Дэвидом Майером де Ротшильдом, чтобы привлечь общественное внимание к проблеме загрязнения морской среды. Совсем недавно он освещал экологический кризис в Индонезии и на Борнео…»

– Мне кажется, я сейчас усну, – усмехнулась Татьяна.

– Очень обаятельный джентльмен, приходит с ней на каждую примерку, – заметил Люка.

– Я не могу себе представить, почему в итоге Колетт Бин из всех людей на планете выбрала этого парня. Он даже не юрист по слияниям и поглощениям, так что его годовой зарплаты, вероятно, не хватит и на одно такое платье! Полагаю, она отчаянно хочет родить детей-полукровок, – хмыкнула Джорджина, тайком поглядывая на Китти в надежде, что та не слишком расстроилась из-за новостей.

А Китти просто смотрела на платье с непроницаемым выражением лица.

– О-о-о! Я тоже хочу красивых детей-полукровок! Люка, у тебя есть на примете какой-нибудь сексуальный французский граф или парочка?

– Извините, мадемуазель. Единственный мой знакомый граф женат.

– Это нормально… Я тоже замужем, но с радостью бросила бы скучного муженька ради хорошенького ребенка, наполовину французика! – хихикнула Венди.

– Венди, осторожнее со своими желаниями. Никогда не знаешь, кто у тебя родится, – одернула подругу Татьяна.

– Не-е-е, если залететь от белого мужика, то почти гарантированно родишь хорошенького малыша. Девяносто девять шансов из ста, что он будет выглядеть как Киану Ривз. Поэтому столько азиатских женщин отчаянно ищут белых мужей.

– Во-первых, Киану не наполовину белый, а примерно на три четверти. Его мать с Гавайев, а отец – американец[42]. Не хочу снимать с тебя розовые очки, но я видела несколько довольно неудачных отпрысков смешанной крови, – настаивала Джорджина.

– Да, но это такая редкость! И всякий раз такая трагедия! О боже, вы слышали о том китайском парне, который подал в суд на жену, потому что у них родились страшненькие дети? Он специально женился на красотке, но оказалось, что она полностью перекроила себя до встречи с ним! Так что все дети выглядели, как она до операции! – Венди прыснула.

– Та история была фейком! – возразила Татьяна. – Помню, когда новость стала вирусной, то оказалось, что газетчики все это придумали и устроили поддельную фотосессию с двумя моделями, позирующими с кучей уродливых детей.

Считая тему непривлекательных детей ужасно неприятной, Люка попытался направить разговор в другое русло:

– Мне кажется, что у месье Люсьена и мадемуазель Колетт родятся очаровательные дети. Они оба такие красивые.

– Ну, рада за них, – буркнула Китти. – После всех этих разговоров про детей мне захотелось посмотреть дневные наряды для Жизель. Можно? А еще… есть у вас что-то забавное в стиле унисекс, чтобы одеть Гарварда?

– Oui, madame[43].

Когда они направились обратно в главный шоу-рум, Джорджина взяла помощника Джамбы под руку:

– Скажите мне, Люка, а вы живете на втором этаже?

Тот без промедления ответил с усмешкой:

– Да, мадемуазель, я думаю, вы видели меня раньше.

Венди и Татьяна, остановившись в дверях, наблюдали за Китти, которая задержалась у платья еще на пару секунд. Повернувшись, чтобы уйти, она схватила заднюю часть великолепной юбки, вдохновленной творчеством Климта, и быстро с силой дернула, разорвав ее посередине.

Проходящая через сердце района Букит-Тимах Нассим-роуд была одной из немногих длинных живописных улиц в Сингапуре, которые все еще хранили дух Старого Света, с его неповторимым очарованием. Здесь можно было увидеть настоящий парад исторических особняков, превращенных в посольства, современные тропические бунгало на подстриженных лужайках и величественные черно-белые особняки колониальной эпохи. Дом № 11 на Нассим-роуд был прекрасным образчиком черно-белой архитектуры, и с момента постройки столетие назад хозяева сменились лишь единожды. Первоначально его отстроили по заказу фирмы «Бустед энд компани», а в 1918 году дом приобрели Леонги, и с тех пор каждая оригинальная деталь с любовью сохранялась тремя поколениями этой семьи.