Женщина замолчала неожиданно, как будто выключили звук извне, и медленно оглянулась, в полглаза уставившись на Корнея.

– Что у тебя там? – грозно спросил Рыжий.

– Не-а, – женщина замотала головой, давая понять, что не готова показать свой секрет, даже рискуя быть изрубленной.

– А ну брысь, я сказал! – замахнулся Корней.

Женщина, дрожа, с трудом отползла от коробки. Корней Васильевич приблизился, обнаружив смотрящего на него немигающим взглядом Степку.

– Игрушка, что ли какая? – Корней Васильевич, коснулся пришельца кончиком топора. Раздался легкий щелчок, и пришелец отпрыгнул к другой стенке коробки, нелепо взмахнув ручонками.

– Оно что, живое? – вздрогнул Корней Васильевич и снова замахнулся.

Женщина начала причитать что-то нечленораздельное, накрыв коробку своим пухлым телом.

– Да замолчи ты! – растерялся Рыжий, он неловко похлопал по спине Ларису Сергеевну и поставил топор у стены.

– Не трону никого, слышь, – сказал Корней Васильевич, – если поможешь мне.

Женщина прекратила визжать. Корней Васильевич отступил и сел на скамью в знак того, что не представляет никакой опасности.

– Еда есть?

– Д-да.

– И смотри, если расскажешь про меня кому – тебе, и уродцу не поздоровится.

– Молчать буду, ей богу!

Хозяйка засуетилась, достала из печи горшок.

– Вот, поешь, – сказала она незваному гостю, выскребая ложкой чуть пригоревшую пшенную кашу.

Корней Васильевич глотал горячие куски каши, жадно орудуя ложкой.

Пришелец впервые за долгое время проявил активность и, выскочив из коробки, уселся на полу перед Рыжим, как обычно, уставившись своим немигающим взглядом.

Корней Васильевич покосился на него, но не мог оторваться от процесса еды, пока не уничтожил всю кашу и тщательно не облизал ложку.

– Так, – сказал Корней, – а теперь я объясню правила совместного проживания, особенно тебе, Чипполино. Если еще раз вот так уставишься на меня, я твои глазенки повыковыриваю и воробьям скормлю. Ты человечий язык понимаешь? Не-е-ет, брат, так не пойдет.

И Корней Васильевич схватил пришельца и сжал его в руке. Лариса Сергеевна тихо застонала, а пришелец, вцепившись ручонками в жилистую руку Рыжего, вытянул шею, еще более пристально вглядываясь в своего мучителя.

И тут Рыжий испытал то, чего не испытывал никогда. Даже когда он съел Фуфыра, реальность не выскальзывала с такой силой. Взглянув в глаза пришельцу, он испытал страх – запредельный, как будто он заглянул туда, куда человеческому глазу смотреть не позволено; перед ним на мгновение открылась бездна, бесконечность. Это было похоже на то, как будто в привычном пространстве открылась дверь, и Рыжий провалился в необъяснимую пустоту. Вот так среди терпкого, наполненного запахами пространства поскользнулся и угодил в черную дыру. Мириады духов, проносясь из одной галактики в другую, в доли секунды прокляли случайно попавшийся на их пути организм, оставив за собой невидимый квантовый след. Ничего не подозревающее существо с растущими прямо из головы шорами бежит, не сворачивая, как предписано его природой. Но наглый случай накидал на дорогу искореженный, металлический мусор. – «Кто это сделал? Кто вы такие? Как сюда попали?» – Вопросы вспыхивают и умирают, а тело падает вниз, ломая костяные шоры о грубый асфальт. Сломанные заслонки для глаз, как сломанные руки. Мгновенная пульсирующая боль огромным белым шаром заполняет пространство внутри и снаружи, оставляя после себя метафизический ужас. – «Добро пожаловать в реальный мир, нелепое животное». – Татуировки переполняются иным смыслом и жгут кожу каленым железом. Закрыть бы глаза и бежать по привычке. Но существа, которое было на это способно, больше нет.

Это длилось считанные секунды, но Рыжему показалось, что прошла вечность и ужас никогда не кончится. Он вскрикнул и разжал руку, Лариса Сергеевна тут же подхватила выпавшего пришельца, спрятав его у себя на груди.

Стараясь не смотреть в их сторону, незваный гость прорычал:

– Да вы что, все с ума посходили!? Еще раз выпустишь уродца – конец вам!

– Не выпущу, родной, не серчай – глупый он, прости нас!

Пришелец что-то тихо прострекотал.

– Молчи Степка, молчи, дурак, – Лариса Сергеевна бесшумно зарыдала.

Корней Васильевич обхватил голову руками, ему хотелось убежать в лес, лишь здравый смысл останавливал его. Так он и заснул сидя, обхватив голову руками.

Той ночью было поразительно тихо, даже насекомые не стрекотали в траве. Это может подтвердить любой житель деревни Степанчиково, страдающий бессонницей.

Паром

Стеклов мерз в ожидании парома, выдыхая клубы пара в прохладный воздух.

«Ну что ж, сам напросился. Добро пожаловать в Сибирь».

Эйфория отчаянного поступка прошла, и теперь настроение у путешественника было на противоположном полюсе. Окружающая обстановка казалось бессмысленной и сюрреалистичной: «Кто эти люди, говорящие с ним на одном языке, но понятные меньше, чем иностранцы?»

Здесь, в местах, куда не ходит транспорт – у них есть дела, которые, ему, чужаку, были не понятны. Отличия с привычными людьми стали заметны еще в аэропорту, где по прилету, мучаясь похмельем, он проклинал себя за авантюру. Люди вокруг были по-особому загадочны. В ожидании багажа Никита пытался объяснить себе этот феномен.

Житель мегаполиса тоже может быть замкнут и непонятен, но он привычно замкнут: любой из них всегда характеризовался Стекловым как совокупность привычек и пристрастий. Те же, что прилетели с ним в город К., были другими: казалось, ими движет особая программа или принцип. Иначе что, кроме обстоятельств, может заставить человека жить здесь по своей воле? Эти люди поглядывали на туриста со спокойным удивлением: дескать, что тут делает этот чужак?

«Как по-разному, в зависимости от места, человек может воспринимать реальность», – думалось Никите.

Не будь вся затея столь сумасбродной, не будь проклятого утреннего холода, это могло даже быть интересным. Невыносимо хотелось кокаина, который лежал во внутреннем кармане пальто. Никита периодически касался заветного запаса, хотя точно знал – коробочка на месте, будто этот предмет был артефактом, связывающим его со знакомым ему миром.

Аарон сразу заметил странного человека, кутающегося в длинное пальто – слишком он выделялся на фоне местного населения. По движениям человека агент понял, что боец из незнакомца никакой, либо искусно маскируется. Вскользь взглянув в глаза потенциальному врагу, Аарон отметил действие наркотиков, и опять же не исключил вероятность маскировки.

«Никогда не воспринимай ничего абсолютно», – слова наставника почти до боли отдавались в ушах.

Чтобы попасть в Степанчиково, необходимо проехать из областного центра с местными лесорубами по размытым таежным дорогам, переправиться на пароме и еще тридцать километров пройти пешком – если не повезет встретить кого-нибудь из местных водителей в добром расположении духа.

«Вряд ли это случайность: встретить тут чужака? Но если убить его по-тихому на той стороне реки – можно упустить нечто важное, без чего миссия не состоится. Если это агент – он тоже заметил меня. В любом случае нужна дополнительная информация».

Так думал Аарон Блаватский, в своем роде один из лучших шпионов планеты.

– Хороший денек, не правда ли? Только прохладно для такого путешествия, но как говорится, не бывает плохой погоды, бывает плохая одежда, – Аарон дружелюбно улыбнулся незнакомцу, наблюдая, как на мирского человека действуют заученные шаблоны общения.

– Да уж не говорите. Я первый раз в этих местах – не знал, какая одежда тут хороша.

– Ничего, в следующий раз подготовитесь лучше.

– Надеюсь, следующего раза не будет. А вы тут по делам?

– Да. Я Аарон Блаватский – нефтяник. Есть данные, что в этих местах находится крупное месторождение, – шпион протянул руку для приветствия.