Я раскрыла папку. Внутри оказалась пачка фотографий. Я отвела взгляд раньше, чем осознала увиденное, но мельком заметила испачканные в крови белокурые волосы.
– Хорошо. Я просмотрю ее вечером. – С бокальчиком в руках. – Может быть, взглянем на место? – «Место преступления, – подумала я, борясь с накатывающим головокружением. – Место убийства. Я буду исследовать место убийства».
Небольшое замешательство. Затем Торрес отстегнула конец веревки от стеллажа. Я уже собралась шагнуть мимо нее, как она остановила меня поднятой рукой.
– Постойте. Веревка – это своего рода формальность и служит предупреждением. Здесь стоит защита. Если у вас нет пропуска, вас откинет назад. – Там же, где Торрес достала папку, она извлекла из воздуха заламинированный бейджик на шнурке с надписью «Теоретическая магия. ПРОПУСК». Он был неровно обрезан снизу, как если бы помощник учителя поработал над ним дешевыми из-за нехватки средств ножницами.
Я накинула пропуск на шею.
– А для чего защита? Там настолько опасно?
Торрес закатила глаза.
– Есть тут у нас любопытные носы. Ученики, решившие, будто смогут отыскать убийцу. Эта секция всегда была закрытой – раньше использовалась простая защита без всяких пропусков, предназначенная лишь для того, чтобы дети не могли добраться до магии, к которой еще не готовы. Они не могли ходить между стеллажами без сопровождения кого-либо из персонала, и никто, даже сотрудники, не мог достать книгу. Если кто-то хотел заглянуть в книгу, то делал это в присутствии стоявшего рядом сотрудника – тот проверял, чтобы ученик не попытался совершить какую-нибудь глупость. Но после убийства я попросила мисс Гэмбл – то есть Табиту – немного усилить защиту. – Первое упоминание моей сестры. Я даже не моргнула глазом. «Все хорошо. Я в порядке. Мне все равно». – Теперь невозможно услышать или увидеть, что там происходит; если вы попытаетесь туда попасть без пропуска и сотрудника, то вас тут же откинет. – Она оглядела меня. – С тех пор как мы поставили защиту, в нашей приемной побывало немало людей с ушибами – студентов, решивших раздобыть важные улики и самостоятельно раскрыть преступление.
– Ваши ученики занимаются подобным?
– В особенности один ученик, – ответила Торрес, вешая себе на шею второй пропуск. – Дилан Декамбре. Вы встречались с ним сегодня утром.
– Высокий, задумчивый, с волосами, будто он несколько часов их взъерошивал?
– Он самый, – подтвердила Торрес. – Приходил ко мне в кабинет, чтобы в очередной раз убедить меня: в Осторне орудуют Темные Силы. Что-то болтал насчет Великого Зла, Подчинявшего Учеников Своей Воле. – Она говорила, энергично жестикулируя, а особый акцент на первых буквах подчеркивал абсурдность обвинений Дилана.
Я прочистила горло, не в силах справиться с расползающимся румянцем на щеках.
– Э-э… а они действительно? Орудуют? Я имею в виду Темные Силы.
Торрес рассмеялась. У нее оказался приятный смех.
– Мисс Гэмбл. Темные силы орудуют повсюду. Достаточно включить новости. А этот парень… он везде хочет найти тайны. Заговоры. Все что угодно. – Она покачала головой. – Таких, как он, я вежливо называю «проблемными». Не волнуйтесь, у вас еще будет возможность с ним пообщаться.
– Даже не сомневаюсь, – ответила я.
Как только я ступила между стеллажами, сразу достала сотовый и принялась фотографировать широкую полосу запачканного ковра, занимавшего среднюю треть прохода. Пятно было настолько темным, что цветом напоминало какао, а не ржавчину; кровь просочилась насквозь и пропитала ковер. Как на тесте Роршаха, своей формой оно напоминало перекошенную бабочку. Все фотографии я делала исключительно для своей справочной базы, а не для использования клиентом в суде, поэтому мне не нужно было таскать с собой тяжелую дорогую камеру со съемными объективами. Мне лишь требовалось позже вспомнить, как все было на месте. Уже не в первый раз я жалела, что не могла запечатлеть, помимо внешнего облика вещей, еще и ощущения от них. Запах старины в библиотеке, напряжение в воздухе, ощущение, что стоящие на полках книги, наблюдают за мной. Я присела на корточки и коснулась средним пальцем края пятна.
– Вы не стали его оттирать? – тихо спросила я.
– Мы собираемся заменить ковер, – ответила Торрес, не сильно стремясь оправдываться.
– Разумно, – заметила я, оглядываясь через плечо. – Неудивительно, что вы здесь руководитель. – От этих слов Торрес слегка смягчилась, однако ее улыбка ясно давала понять: она знает, когда ей грубо льстят. – Вы не против ознакомить меня с произошедшими событиями? Уверена, все изложено в этой папке, но мне не помешает услышать о них из ваших уст.
Торрес стояла в конце прохода, ее рассказ постепенно набирал обороты, по мере того как я щелкала место преступления. Она поведала мне о праздничном ужине, устроенном в конце первой недели намного позже того, как все проживающие в пансионате ученики нашли свои комнаты, распаковали вещи, изучили расписание занятий и оценили, как кто изменился за лето. Она рассказала о находке миссис Уэбб, о Дилане Декамбре и о криках, пронесшихся по коридорам вплоть до столовой.
– Я сразу же, вместе с парой других учителей, покинула ужин, чтобы исследовать произошедшее. Прибыв на место, – продолжала Торрес, – мы обнаружили Дилана, ему было плохо. – Она указала на испачканную область ковра в конце стеллажей, а потом – на пятно в форме бабочки в середине прохода. – Миссис Уэбб стояла тут.
– А где в точности лежало тело? – спросила я. По пятнам крови я могла выстроить бесконечное число догадок, но на столь раннем этапе это не облегчило бы мне задачу.
– Оно… Простите, мне все еще трудно говорить о ней как о «теле», – директор помассировала лоб кончиками пальцев.
– Вы были близки? – рискнула предположить я.
Она коротко повела плечом.
– Мне кажется, я считала нас ближе, чем было на самом деле. Поймите… С большинством из персонала я держусь на расстоянии. Я нахожусь на вершине этой иерархии. И мне крайне важно, чтобы моя репутация оставалась безупречна. – Я кивнула, хотя понятия не имела, о чем она. Безупречная репутация – не такая уж обязательная вещь. Ближе к делу, Торрес. – Но Сильвия наполнила радостью мою работу, которая порой бывает неблагодарной. Она интересовалась, как у меня дела, помнила день моего рождения и… ох, я не знаю. Наверное, вам все это кажется глупостью.
– Вовсе нет, – заверила я ее. В этот миг мне захотелось ободряюще потрепать ее по руке, но я этого не сделала. – Она была к вам добра, несмотря на то что вы были ее начальницей. Она относилась к вам по-человечески, верно?
Женщина по другую сторону ковра улыбнулась.
– Она ко всем относилась по-человечески. Это большая редкость. – Она втянула воздух. – Ее тело лежало здесь и здесь. – Торрес поочередно указала на каждое крыло бабочки-пятна.
– Постойте. Вы хотите сказать… тело – э-э, тело Сильвии – находилось сразу в двух местах?
Торрес сглотнула и оторвала взгляд от пятна.
– Да. В двух.
– Я что-то не понимаю, – пробормотала я.
Торрес некоторое время молчала, потом прошептала:
– Мне кажется, я тоже.
Тут раздался звонок; директор школы посмотрела на часы и прищелкнула языком.
– Как незаметно летит время. Я могу опоздать на родительское собрание. Прошу меня простить, Айви, – без тени сожаления сказала она. – Мне придется вас покинуть. Мистер Снид будет ждать вас у входа в школу. Он покажет вам ваши апартаменты в доме для сотрудников, а мы с вами продолжим наш разговор чуть позже. – Она коротко кивнула и исчезла, стоило мне только глазом моргнуть.
Я покосилась на папку в своей руке. Она выглядела такой безобидной, даже ничем не примечательной, только кончик матовой фотографии торчал с одной стороны – красный и выжидающий, точно раззявленный рот. Я перевела взгляд на темные пятна крови и подумала о том, что стою ровно в том месте, где женщина лишилась жизни. В этой папке хранились свидетельства ее смерти, и теперь я была ответственна за поиск истины. Мне лишь не давал покоя один вопрос: во что я ввязалась.
