Софи выглядит по-домашнему. Две растрепанные шишки на голове, футболка с Мики Маусом на размер больше, серые легинсы и пушистые белые тапки в виде собак.

На душе теплеет. Она дома, одна! И такая милая, домашняя девочка.

— Глебушка, — восклицает, снимая наушники, ласково улыбается.

— Почему телефон не под рукой? — спрашиваю, сжимая губы.

— Ой, я его где-то оставила, — произносит, осматривая стол.

— В спальне, — показывая телефон в руках.

Рыжая улыбаясь, подходит и забирает телефон, снимает блокировку.

— 325 пропущенных? — изумляется.

Смотрит, как на больного.

— Я сходил с ума, думал ты, — не договариваю, сжимая кулаки в карманах.

— Так я не поняла, — хмуриться, — Ты совсем головой поехал от ревности?

— Совсем. Ревную тебя до дури, — признаюсь сквозь зубы, сжимая хрупкое тело в объятьях.

— Ты меня сейчас раздавишь, — ворчит, но не вырывается.

— Прости.

Ослабляю хватку и зарываюсь носом в шею.

Она пахнет моим домом и любовью. Моя одержимость. Мое счастье. Моя погибель.

Вот как я должен рассказать? Прости, что обманул, хотел использовать, только не уходи.

Я жалок, в своем страхе потерять её. Я жалок, боясь сказать правду.

— Прекрати, — София гладит по голове, — Тебе ревновать не нужно, я кроме тебя на других и не смотрю как на мужчин. Честно-честно. Ты единственный.

Заглядывает в глаза, хлопая ресницами.

— А что это было с «миленьким»? — приподнимаю бровь

— Мужчина успокойся, я всего лишь нашла себе помощника. Молодого, креативного и неординарного.

— Неряшливого, неответственного и непунктуального.

— Зануда, — сморщила свой нос.

— Может, ты найдешь помощницу? — умоляюще смотрю на насупившегося воробышка в пушистых тапках.

— Вот давай ты не будешь совать свой нос в мои дела, Глебушка, — грозно хмурит брови и отходит на шаг

— Как же не совать, если ты хочешь взять у меня денег? — использую весомый аргумент.

— Точно, у меня как раз для тебя новости, — чуть ли не прыгает от счастья

— Какие?

— Мне сегодня звонил отец, когда я была в кафе вместе с Артемом. Оказывается, у меня есть своя квартира и личный внушительный счет в банке. Представляешь? Отец все ждал, пока я наберусь ума, чтобы осчастливить, как он выразился, — поморщилась, — так что я состоятельная женщина, милый и сама могу профинансировать своё дело.

— Я рад за тебя, моя состоятельная. Но тебе не кажется, что дома сидеть и рисовать в свое удовольствие тоже неплохая альтернатива бизнесу? Зачем на твою светлую голову столько забот? Там же и договор о аренде нужно составлять и много других важных задач. И если мы вспомним инцидент с бабкой.

— Если ты продолжишь, я тебя укушу! И на минуточку, я не такая уж и глупая. И не хочу сидеть дома.

— Почему? Ты же собралась ремонт делать, кто-то должен его закончить.

— Закончу, — буркнула обижено, — Я не хочу сидеть дома.

— Это я понял, но ты так и не ответила из-за чего.

— Глеб я хочу перемен. Нет, я жажду перемен. Хочу оставить прежнею себя в прошлом, в том городе, за столом с отвратительным человеком. Я хочу быть уверенной, сильной.

— Ты и так сильная.

— Нет, я была слабой и трусливой! С отцом даже нормально поговорить боялась. Зато сегодня утром, когда пыталась пройти к тебе, позвонила ему, и мой голос звучал уверенно, твердо. Это непередаваемое чувство. У меня словно за спиной выросли крылья и я готова взлететь.

— Родная, пока ты научишься летать, придется не одни раз падать.

— Я знаю, — глаза любимой горели огнем, — Но ты будешь рядом и поможешь. Ведь я без тебя и правда, не смогу. Научи меня, помоги мне. Ты у меня такой умный.

— Женщина ты вьёшь из меня веревки, — усмехнулся

Плюша запрыгнула на меня и поцеловала.

— Ты такой лапочка, Глебушка, — счастливо выдохнула в губы.

— Кормить будешь лапочку или закажем, еду из ресторана?

— Закажем, — нагло заявила, — А ещё там новая серия вышла, посмотрим?

— Куда я денусь от твоего сериала, — закатываю глаза

— Ты лучший! Иди в душ, а я пока закажу еду и досмотрю варианты помещения.

— Может, ты мне спинку лучше потрешь?

— Ты забыл? Особые дни котик.

— Черт.

— Все тащи свою сексуальную задницу в душ.

Спустя пару часов, мы уже валяемся вместе на кровати, смотрим глупейший сериал и я доволен. Счастлив. Она рядом под боком, такая нежная, мягкая.

— Хватит кусаться, — бурчит, отстраняясь.

А ещё вкусная.

Серия заканчивается, жена почти спит, а меня начинает угнетать завтрашний день, точнее будущее торжество.

— Я кое-что хотела сказать, — шепчет с закрытыми глазами

— Что милая?

София открывает глаза и с любовью смотрит в мои.

— Я чувствую себя с тобой, как за стеной, Глебушка. Ты довольно раздражавший, но самый родной и преданный. А ещё я доверяю тебе, как никому, потому что знаю, что ты не обманешь меня как он. Я люблю тебя. Сильно.

Она улыбается, а у меня кровь стынет.

— Я тоже хотел тебе кое-что сказать, — начинаю решительно

Сейчас или никогда.

— О том, как сильно ты меня любишь? — мурчит.

Если бы.

— Не совсем.

София

Моя жизнь разделилась на «до» и «после» за считанные секунды. Я разбита, уничтожена. В моем мире больше нет красок, одна серость и чернота.

— Остановись! Куда ты сейчас поедешь?! — умолял Глеб.

Не могу на него смотреть. Не хочу его слышать. Не могу его видеть из-за нескончаемого потока слез.

Закрываю чемодан и выхожу из дома, не слыша просьб мужа. Все звуки слились в один, протяжный и раздражающий.

— Не убегай! Прошу! — все же слышу, садясь в такси.

— Я не убегаю, я ухожу, — мой голос безжизненный.

Захлопываю дверцу машины и уезжаю подальше от человека, которому верила больше всех.

От человека, которого люблю всем сердцем.

Смотрю в окно и ничего не вижу. Руки трясутся. В груди болезненно жжет.

«Я врал» — слышу его голос снова и снова.

Закрываю глаза, сжимаю кулаки, впиваясь ногтями в кожу.

«Им нужен ребенок».

«Они предложили».

«А я не мог отказаться».

«Нет, ты не товар, детка, послушай, я люблю тебя больше жизни».

«Плюша,» — умоляет, стоя на коленях передо мной, — «прости».

Прости. Прости. Прости.

«КАК?!» — кричу мысленно.

Открываю глаза, замечаю, что машина стоит около незнакомого подъезда.

— Мы приехали, — водитель бросает на меня обеспокоенный взгляд.

Протягиваю деньги и выхожу.

— Но здесь больше чем нужно! — кричит водитель в спину.

Не поворачиваясь, захожу в подъезд, словно в тумане добираюсь до своей квартиры.

Хорошо, что ключи успела забрать. Сомневаюсь, что в таком состоянии смогла бы спокойно разговаривать с отцом. Скорее бросилась бы выцарапать ему глаза.

«Не прощу,» — мысленно отмечаю, открывая дверь.

И это не пылкие обещания, это факт. Я не смогу простить человека, который готов торговать мной и моим ребенком для своей выгоды и миллиардной выручки.

Ещё в самом начале, когда он удумал отдать меня замуж, нужно было это решительно давить в зародыше. И посмотреть на то, как отец действительно испортит мне жизнь.

Почему, когда молод, так глуп?

Закрываю дверь, прислоняясь к ней спиной, медленно съезжаю вниз.

Думала, приеду и разревусь. А нет, сижу в темноте, даже слезинка не скатилась.

Может, слезы кончились?

Качаю головой и поднимаю свой зад с пола.

Драмы не будет, все свободны!

Включаю свет, раздеваюсь, дальше иду обследовать квартиру. Дорого, богато и вкусно. Как любит папуля. Противно.

Так и хочется устроить беспорядок, что-нибудь разбить. Но сомневаюсь, что соседи оценят посреди ночи мои эмоциональные срывы и несдержанность.

Захожу в спальню, ложусь на кровать.

Стараюсь уснуть, но ничего не выходит. В голове почти нет мыслей. В груди месиво чувств.