— Не станет. В целом, это тебя не касается. Я же не лезу в твою прошлую личную жизнь. Не закатываю истерики от ревности и разборки твоего бурного прошлого. А я могу, ведь у меня столько поводов для этого. Хотя бы взять мой директ в инстаграме, где после свадьбы почти каждый день мне приходили сообщения от тех девушек, с которыми ты спал. Ты даже не мог удержать своего дружка в брачную ночь, напился и переспал с двумя телками.

После моих слов Глебушка заткнулся, сжав губы.

— Нечего сказать? Чего молчишь?

— А что я должен говорить? Оправдываться?

— Глеб, ты мне втирал про любовь, — ехидно улыбнулась.

— Я любил. Люблю.

— Когда любят, даже если планы идут не так, неужели нужно обязательно кого-то трахнуть? В брачную ночь, когда ты женился на той, кого любил. Почему все не сходится? Вот, например, я не любила Пашу, а убедила себя в этом, поэтому с легкостью легла с тобой в постель. Так, может, и ты себя убедил, что любил ту толстушку?

— Бред. Я был зол. Мне хотелось забыться.

— То есть, когда мы в очередной раз поссоримся и не переспим на эмоциях, ты пойдешь трахать другую бабу? Я правильно поняла твою логику?

— Тебя несет.

— Нет, Глеб. Меня не несет. Я высказываю то, о чем думаю. Стараюсь сделать выводы, боюсь, что ты снова сделаешь больно, ведь теперь я по-настоящему уязвима. Ты слишком близок.

— Малыш, не нужно бояться, — Глеб сократил между нами расстояние и крепко обнял. — Я тебя сильно люблю и не предам, не променяю на другую. Верь мне. Сейчас все по-другому, я осознал, каким был дураком. Только ты, раз и навсегда.

Не знаю, каких слов ждал от меня муж, но я не могла и не хотела ничего говорить. Потому что где-то в глубине души сквозь туман страсти и розовые замки притаилось подозрение.

— Ну, ты чего? — приподнял за подбородок, чтобы прожечь своим изумрудным взглядом.

Глеб очень красивый мужчина, обаятельный, страстный. Я с первой встречи была к нему не безразлична. Такой красавчик не может не зацепить, даже если делает больно. Три года ушло на то, чтобы я сама призналась себе, что по глупости, по своей наивности влюбилась в собственного мужа. Именно поэтому и было так больно.

— Глеб, у меня очень непростой характер, я очень эмоциональна и могу вести себя глупо. Но я не дура. Не хочу, чтобы сейчас ты дул мне в уши про любовь, умело маскируя свои не очень приятные аспекты личности. Не хочу, чтобы подавлял меня и ставил в какие-то рамки. Не хочу жгучей ревности, хотя и саму трясет от мысли о других женщинах.

— А чего ты хочешь?

Один вопрос, и столько тепла внутри.

— Чтобы ты был собой. Чтобы мы разговаривали, а не только проводили время в горизонтальном положении. Чтобы мы узнавали друг друга лучше. Чтобы ты доверял мне. И не врал.

— Единственное, что не в моих силах, это не ревновать тебя.

— Понимаю, я тоже чересчур импульсивна в этом плане. Но прошу, поверь мне, если я выбрала тебя, переступив через свои убеждения, то не вернусь к Паше после одно разговора.

— Плюша, ты за него замуж собиралась выйти после трех месяцев отношений, ни разу с ним не спав. Мне до чертиков не нравится этот очкарик. Он явно обладает каким-то влиянием на тебя.

— Скажи ещё, приворожил, — хихикнула.

— Знаешь, я как-то это вариант не рассматривал.

— Глеб, — ударила по плечу.

— Хорошо, ты с ним поговоришь, но я поеду с тобой.

— Нет, я поеду одна.

— Женщина, почему с тобой так сложно? Я уже пошел на компромисс, хотя больше было похоже на ультиматум с твоей стороны.

— Глеб, мне не нравятся твои собственнические замашки, граничащие с маниакальным желанием все контролировать. Я большая девочка, хочу сама это решить, а ты будешь только отвлекать. Не дай бог, устроишь драку. Мне такое не нужно. Сама съезжу и быстренько вернусь. Хотя можно и пожить в разных городах, проверить чувства.

— Ты сейчас издеваешься?

— Немного, — улыбнулась.

— Давай так: я согласен на разговор с очкариком, но не согласен с тем, что ты поедешь одна. Поэтому предлагаю спор. Если выиграешь ты, то я останусь один в Москве сходить с ума от ревности и беспокойства. Если выиграю я, то ты терпишь мои замашки. Согласна?

— Сначала я хочу услышать условия, — насторожилась.

Вспомнила о том, что один спор я ему все же проиграла, и не дай боже он про него вспомнит. Так же нужно учитывать, что Глеб априори играть честно не умеет. А его предвкушение в глазах уже свидетельствует о том, что он уверен в победе.

Глеб

Когда я рассказала о споре, Плюша выглядела настороженной, но стоило мне произнести «бильярд», как её глаза загорелись от восторга. И она больше не опасалась, быстро согласилась, а зря.

— У тебя нет шансов, красавчик, — хмыкнула жена, выбрав кий.

— Ты как всегда недооцениваешь меня, — улыбнулся.

— Бильярд — моя любимая игра, я в ней лучшая, — уверенно заявила, её глаза горели азартом.

— Тогда позволишь мне разбить? Раз у тебя такое преимущество.

— Без проблем, — присела на край стола, демонстрируя соблазнительные ноги.

— Ты специально надела этот комбинезон?

Распущенные кудри, короткий, почти прозрачный комбинезон, в большей степени открывающий, чем скрывающий что-либо. Я даже через стол вижу тёмные ореолы и призывно торчащие соски.

— Тебе не нравится? А я так старалась, — томно вздохнула, спрыгнув, обошла стол.

Бросая кокетливый взгляд из-под ресниц, приподнялась на носочки и прошептала на ухо:

— У тебя нет шансов, малыш, — сжав задницу, отошла.

Усмехнувшись, поправил член в штанах. Не знаю, связано ли это с долгим воздержанием или София так на меня действует, но член встает, стоит только ей ко мне прикоснуться.

— Хитрая лиса, — сказал, поедая взглядом такую раскрепощённую, сексуальную.

Не только Плюша меня недооценивает, я тоже слишком поверхностно оценил её. Кроме проснувшейся сексуальности со времен свадьбы и вспыльчивого характера, она обладает умом. Она способна анализировать, наблюдать, выстраивать свои границы. Правда, ещё довольно неумело и неубедительно, но все же старается. Возможно, если бы её отец не использовал ее, как ненужный материал, а занялся дочерью, обучил, то получил бы несокрушимую наследницу. На минуту я ощутил вкус соперничества, когда представил, что могло получиться из жены.

— Ты будешь разбивать или так и продолжишь капать слюной? — хмыкнула Софа.

— Помнишь, что я не обещал играть честно? — решил ещё раз напомнить, чтобы потом не было возмущений.

— Как я могу об этом забыть, — закатила глаза.

— Тогда приступим, если выиграю я, то…

— Я помню, давай начнем, — нетерпеливо перебила Плюша.

Кому-то не терпится надрать мне зад.

Чтобы не палиться раньше времени, не стал вытаскивать припасённый сюрприз. Для начала разбил, как и планировал, ни один шар не закатился в лузу.

— Да это будет ещё проще, чем я ожидала, — засияла Софа.

Хмыкнув, обошел и встал сзади жены, в то время как она сексуально выгнулась, прицеливаясь.

— Не совсем, — сказал, сжав ягодицы.

— Глеб, не мешай, — недовольно буркнула.

— Сейчас я кое-что сделаю и не буду мешать.

— Что? Глеб, ты что тво… Ах… — у Рыжей пропал дар речи.

Не жалея смазки, увлажнил клитор и только потом закрепил к трусикам вибратор. Проверив, что все идеально, отошел, наблюдая за изумлённым лицом жены.

— Что это ты сейчас сделал там? — покраснела, боясь двигаться.

— А ты не знаешь? — приподнял бровь.

Неужели ни разу не развлекалась с игрушками?

— Если бы знала, ты думаешь, я тебя бы спрашивала? — прищурилась.

— Это клиторный вибратор, — ответил, но прояснения на лице никакого не увидел, только хмурые брови.

— Что, прости?

— Плюша ты не знаешь что это такое? — пришло мое время изумляться.

— Не заставляй меня выглядеть дурой, просто объясни, — теряла терпение.