— София! — рявкнул бедолага.

Натянув на лицо маску холодного безразличия, зашла в спальню и бросила в него запасными ключами. После чего вышла с высоко поднятой головой и закрылась в комнате.

Стараясь выровнять дыхание и успокоить колотящееся сердце, игнорировала Глеба, стучащегося в комнату.

— Солнышко мое рыжее, давай мириться.

Подняла глаза вверх, чтобы не расплакаться.

— Иди к черту, Глеб!

— Малыш, прости дебила, — не сдавался муж, открывая дверь своим ключом.

— Ты придурок, — закрыла глаза и слезы потекли по щекам.

— Это точно, — сильные руки обняли со спины.

— Зачем ты так надо мной пошутил, ведь я… — пробормотала и заплакала, закрыв ладошками лицо.

— Прости, маленькая моя, нет оправдания моему поступку. Я такой… — Глеб замолчал, а потом сказал, — рогатый.

Убрав от лица ладони, посмотрела на мужа, который с долей изумления смотрел на мой рисунок, где Глебушка был изображен с огромными скрученными рогами, бородой и подбитым глазом.

— Впечатляет, — хмыкнул.

— Красиво? — улыбнулась, шмыгнув носом.

— На фингал согласен, а вот на рога не особо, — поделился муж

— Я тебя не спрашивала, на что ты согласен, это мое творение, — возмутилась.

— Твое, но лицо-то мое.

— Ты сейчас выйдешь отсюда и не зайдешь, пока мы не соберёмся улетать с острова!

— Хорошо, мне почти все нравится.

— Глеб!

— Мне нравится все, — улыбнулся.

— Вот так-то. А то рога ему не нравятся, — хмыкнула.

— Я не хочу, чтобы ты мне изменяла.

— А я не хочу, чтобы ты так тупо шутил и меня бил.

— Я тебя не бил, случайно все вышло.

— Неприятная случайность, знаешь ли!

— Согласен. Что мне сделать, чтобы моя Плюша меня простила?

— Пробежать голышом вокруг острова.

— Что? Сейчас? — посмотрел в окно.

— Расслабь булки, Глебушка, вот будет хорошая погода, тогда и побежишь.

— А нельзя что-нибудь другое придумать? Почему вечно не стандартные наказания? Лишить, например, секса на пару дней?

— Заинька, если я лишу тебя секса, то и себя. А я секс люблю, поэтому соглашайся, пока ещё чего не придумала.

— Хорошо, — буркнул супруг, покосившись на рисунок ещё раз.

— Тогда пошли перекусим.

Пока Глебушка не видел, захватила из сумочки слабительное. Бывают у меня неприятные проблемы, поэтому оно всегда со мной. Никогда не знаешь, когда понадобится. Вот сейчас, например, мистер шутник нарезал овощи в салат, а я с помощью соковыжималки приготовила сок, и, не жадничая, приправила сок супруга слабительным. Потом, ехидно улыбаясь, следила за тем, чтобы он стакан осушил до конца.

— Какая прелесть, — хмыкнула.

С удобством расположившись на кровати, срисовала эту неповторимую мимику Глебушки.

— Убью! — рычал Глебушка, когда понял, что из комнаты я не уйду.

— За что убъешь? — невинно поинтересовалась.

Туалет, как и душ, был обставлен стеклянными стенами, так что желание мужа провалиться в этот самый унитаз я наблюдала во всей красе.

— Уйди к себе, умоляю, — выдал Глеб.

— Да мне и тут удобно. Тем более мы муж и жена, мы должны принимать друг друга со всех сторон. Подумаешь, все какают и сикают, что в этом такого? Тем более теперь я вижу, что ты самый настоящий человек, а не только ходячий секс.

Вместо ответа Глебушка прорычал и ругнулся так, что даже мои уши свернулись в трубочку.

— Любимый, расслабься и подними голову, а то я ещё не закончила рисовать лицо, — попросила и была послана со своими просьбами куда подальше.

Хмыкнув, смотрела на то, как Глеб пытался вырвать себе волосы. А потом он весь замер и словно сжался. Вскоре муженек так громко выпустил воздух, что я даже сначала офигела от мощности звука, а уж потом от тройного повторения.

Лицо Глеба было красным и злым.

— Ого, — пробормотала.

Глеб застонал так жалобно, что я подумала, на сегодня хватит с него страданий. Пока собирала свои карандаши, по комнате распространился неприятный запах. Сморщив нос, под осуждающий и немного диковатый взгляд вышла из комнаты.

Не выдержав, приоткрыла дверь и сказала:

— Ты там не забывай про освежитель, а то вдруг до моей комнаты дойдет запах.

Еле успела закрыть дверь, как в нее полетел тот самый освежитель и мат с уст самого сексуального мужчины.

«Вот же я гадина, довела мужика», — подумала и с довольной улыбкой скрылась у себя в комнате.

До утра слушая все угрозы от мужа через стенку, сладко дремала.

Когда он под утро все же добрался до кровати и отрубился, я, наоборот, встала и решила перекусить, а потом искать убежище на следующие двадцать четыре часа, ведь Глебушка явно будет в бешенстве. А я ещё молодая, хочу жить, а не повторить участь Дездемоны.

Сначала решила прятаться вне дома, даже нанесла на тело зеленую краску, чтобы слиться с дикой природой. Пока не осознала, что, как бы, с рыжей шевелюрой мне никак не спрятаться. Поэтому, оставив ложные улики с краской, набрала фрукты, воду и ещё много всего необходимого и спряталась там, где Глеб точно не будет меня искать. А именно в его комнате в шкафу.

Держа во рту маленький фонарик, рисовала в блокноте, как Глеб проснулся.

— София! — рявкнул, что, кажется, стены дома затряслись.

Расширив глаза от страха, чуть не уронила фонарик.

— Придушу стерву, — угрожающе пообещал и вышел, хлопнув дверью.

Дальше я не знаю, что происходило. Но, кажется, он меня искал весь день, а я, к вечеру устав от всего, с удобством устроилась и уснула. Это была моя стратегическая ошибка, потому что Глебушка додумался заглянуть в шкаф.

— Вся зеленая, — закатил глаза, вытащив меня из укрытия.

Дальше был холодный душ, но мой визг убедил Глеба сжалиться и сделать воду теплой. Смыв с меня всю краску, обернул полотенцем и посадил на кровать. А я, как испуганный кролик перед удавом, замерла, боясь даже дышать.

— Я тебя искал весь чертов день! — взорвался муж. — Перевернул весь дом, обошел весь остров, голодный, злой, так ещё и чуть не сдох от переживания за тебя!

— Это приятно, — улыбнулась, но от убийственного взгляда опустила глаза и улыбочка исчезла.

— Что ты вчера устроила? Это вообще никак не умещается моей голове, — рявкнул, что я подпрыгнула.

Надо было прятаться вне дома, все же я неплохо бегаю. Могла вымотать, и он бы не был сейчас таким энергичным и злым. Возможно не был бы…

— Ведешь себя как ребенок! — продолжал ходить по комнате.

Осторожно посмотрела на дверь. Интересно, я успею выбежать?

— Даже не думай! — заметил мой взгляд.

Тихо выдохнула, вот же разошелся.

София.

«Нужно было бежать, пока был шанс» — думала, пытаясь вырваться.

Глебушка перекинул меня через колени и решил воспитывать.

— Отпусти меня, — взвизгнула, когда попа была оголена.

— Сначала накажу, потом отпущу, — с предвкушением ответил изверг и как шлепнет.

— Ах ты ж черт! — закричала, попа загорела огнем.

Пытаясь вырвать из захвата, укусила Глеба за ногу, тем самым спровоцировав ещё на пару шлепков. Причем было не больно, было жарко, так что я, к своему стыду, возбудилась. Глеб вошел во вкус, а я еле сдерживала стон. Кусая губу, все же простонала, и Глеб остановился. Его рука огладила горящие ягодицы и опустилась ниже, туда, где было очень мокро. Едва ощутимое касание пальцев чуть не довело до оргазма.

Задержав дыхание, ждала дальнейших действий Глебушки. Сначала была тишина, нарушенная его тяжелым дыханием, а потом словно кто-то спустил спусковой крючок, и я уже прижата спиной к матрасу. Глеб нависал надо мной, его взгляд, горящий от желания, будоражил. Кожа покрылась мурашками, голова слегка закружилась, стоило ему наклониться и поцеловать. Для меня в ту же секунду исчезло все. Что кому сделала, почему я должна обижаться? Испарилось все. Остались только его губы, жаркое дыхание, неповторимый вкус. Запах, от которого сносит крышу. Я пьяна им.