Ужас пронзил меня сильнее, чем любая головная боль. Блядь. Я был с девушкой. Я состоял в отношениях с Эмбер сколько... два дня? И уже изменил ей. Брайан был прав. Я был полным придурком. Я почти ничего не помнил из вчерашнего вечера, кроме того, что после встречи с отцом я направился в бар с Джейсоном и Биллом и напился до беспамятства. В какой-то момент я, должно быть, встретил какую-то девушку и отвез ее домой. Эмбер была бы убита горем. Она возненавидит меня навсегда, как и должна была бы.

Возможно, это и к лучшему, что я так быстро все испортил. Таким образом, по крайней мере, у нас никогда не было шанса вложиться в эти отношения эмоционально. Блядь, будто я уже не был эмоционально вовлечен.

Но я должен признать свои ошибки и просто принять намек, который Вселенная посылала мне: я не был создан для отношений. Каждая девушка, с которой я встречался, заканчивала так же, как и моя мать: убитая горем, озлобленная и алкоголичка.

Мне нужно было уйти от той, с кем я трахался прошлой ночью. На самом деле не было никакого простого или вежливого способа сделать это. Все эти годы я оттачивал свое умение ускользать незамеченным, но никогда не просыпался, прижимаясь к кому-то. Блядски здорово.

Я глубоко вздохнул и открыл глаза, сразу же ошеломлённый тем, что нахожусь в своей собственной комнате. Я оторвал голову от мягкого живота и уставился на девушку, с которой провел ночь. Эмбер. Она лежала, растянувшись на моей кровати, закинув одну руку за голову, а другую прижав к телу, ее волосы веером рассыпались вокруг головы, как темный ореол. Она выглядела умиротворенной. Как она сюда попала?

Мои глаза прошлись по всей длине ее тела. Ее ночная футболка задралась почти до самой груди, обнажив длинные ноги, живот и тонкие белые хипстерские трусики. Я подавил стон. Сквозь ткань были видны очертания ее складок и завитки на холмике. Все, что я хотел сделать, это наклониться и поцеловать ее там. Хотелось прижать ладонь к ее сердцевине и почувствовать ее тепло. Хотелось зарыться в нее всем телом. Мой член уже был твердым, как камень и натягивал джинсы. Возьми себя в руки, придурок.

— Зак? — сонный голос Эмбер чуть не довел меня до сердечного приступа, и я оторвал свой взгляд от ее трусиков и обнаружил, что Эмбер наблюдает за мной с явным смущением, а ее щеки покраснели.

Черт, она поймала меня, когда я пялился на нее во сне. Я сел еще дальше, давая ей больше пространства, и сдвинул одну из своих ног, скрывая чертову выпуклость в джинсах. Она опустила руку и поморщилась. Наверное, она затекла. Она спала не в самой удобной позе. Вместо того, чтобы сесть, она лежала, изучая мое лицо. Жаль, что я не могу читать ее мысли.

— Что произошло? — вместо этого спросил я.

Она наконец села, потянув футболку вниз и пряча свои ноги. Она не могла встретиться со мной взглядом. Мне очень хотелось вспомнить, что я сделал прошлой ночью. Я надеялся, что не затащил ее в свою комнату. Поскольку она все еще в основном была одета и не плакала, я не мог заставить себя прикоснуться к ней... или что-то похуже.

— Я надеялась, что ты мне скажешь, — сказала она, глядя на меня сквозь ресницы.

Я провел рукой по волосам.

— Я почти ничего не помню, кроме того, как напился в стельку и взял такси. После этого все становится как в тумане.

— Ты был очень пьян, — тихо сказала она.

— Я что-то натворил? Я ведь не затащил тебя в свою комнату, правда?

Она снова улыбнулась.

— Нет. Я завела тебя внутрь, чтобы спрятать от Брайана. Не хотела, чтобы он увидел тебя таким пьяным. А потом ты потерял сознание и отрубился.

— Спасибо, что осталась со мной, — сказал я.

Между нами воцарилось молчание, и я понял, что Эмбер хочет меня о чем-то спросить.

— Держу пари, девушки в клубе носят сексуальное кружевное белье.

Я нахмурился.

— У меня ничего не было с другими девушками.

Она поиграла подолом своей ночной футболки.

— Я имею в виду девушек, с которыми ты раньше... встречался. Держу пари, что они не носили скучные белые трусики.

Она думала, что я пялился на ее трусики только потому, что они мне не нравятся? Она встретилась со мной взглядом, в ее глазах плыли вопросы.

— Почему ты вообще хочешь быть со мной? Из-за жалости?

Я фыркнул.

— Эмбер, я хочу быть с тобой, потому что мне нравится проводить с тобой время и потому что ты меня заводишь. Я смотрел на тебя, потому что ты сексуальна. Мне чертовски тяжело рядом с тобой. Не думаю, что у меня получалось сдерживаться бы, если бы ты носила кружева или вообще ничего.

Ее глаза расширились, а затем метнулись к моей промежности, ища доказательства того, что я не лгу.

Зак, ты чертов идиот, теперь она сбежит из комнаты. Она медленно подняла голову, прикусив нижнюю губу.

— Ох.

Я удивленно поднял брови.

— Ох?

Она пожала плечами и сделала неопределенное движение в сторону моей эрекции.

— Мне очень жаль. Это, должно быть, расстраивает тебя.

— Не переживай. Я приму душ и разберусь с этим.

Я усмехнулся при виде того, как ее румянец стал еще ярче. Я быстро поцеловал ее, затем спустил ноги с кровати и поспешно вышел из комнаты, прежде чем успел наброситься на Эмбер и облизать каждый сантиметр ее тела.

В ванной я вдруг осознал, как сильно моя одежда пахнет сигаретным дымом. Эмбер была святой, потому что терпела меня. Когда она поймет, что это мне повезло, а не ей? Я почти вздохнул с облегчением, когда снял одежду и встал под горячий душ. Мой член дернулся, когда я взял его, вызывая образ белых трусиков Эмбер, очертания ее складок, и начал дрочить.

После того, как кончил, я прислонился к душевой кабинке и резко выдохнул. Мне никогда не приходилось так долго обходиться без секса. Это была самая сладкая форма пытки, которую я только мог себе представить. Секс был не так давно, но, вероятно, это ощущалось так из-за ожидания. Мне было интересно, сколько времени потребуется, чтобы кожа моей ладони стала твердой и мозолистой от столь частого дрочения.

Я рассмеялся, но тут же встряхнулся. Возможно, я бы лучше контролировал свой член, если бы Эмбер не спала в моей постели полуголой.

Эмбер

Моя кожа вспыхнула, вспомнив выпуклость в джинсах Зака. Трудно было поверить, что мои простые белые трусики сделали это с ним. Возможно, мне и следовало испугаться, но это был лишь намек на нервозность, смешанную с возбуждением. Даже с пьяным Заком рядом я спала лучше, чем когда-либо одна. Я была переполнена энергией и не могла усидеть на месте, поэтому обрадовалась, когда Рейган пришла к нам после того, как Зак ушел на занятия. Она была одета в свою спортивную одежду.

— Почему бы тебе не присоединиться ко мне? — спросила она, входя в квартиру.

— На пробежку?

Я уже много лет не занималась спортом. Я не думала, что продержусь больше нескольких минут. Еще в средней школе я была в легкоатлетической команде. Мне это очень нравилось. Я никогда не чувствовала себя более свободной, чем когда взлетала над трассой, мой пульс стучал в венах, а звук кроссовок шлепал по асфальту в ушах.

— Брайан упомянул, что ты когда-то состояла в легкоатлетической команде.

Я уставилась в сторону окна.

— Да. В тот день, когда на меня напали, я бегала по лесной тропе. Обычно, моя лучшая подруга бегала со мной, но в то утро она плохо себя чувствовала, и вместо того, чтобы отменить свою пробежку, я побежала одна.

Лицо Рейган исказилось от сожаления.

— Мне очень жаль. Я не знала. Не хотела возвращать тебя в плохие воспоминания.

Моя любовь к бегу была еще одной вещью, которую эти люди отняли у меня. Во мне вспыхнула ненависть. Иногда я жалела, что не могу причинить им такую же боль, какую они причинили мне. Иногда задумывалась, каково это убить их. Каково было бы услышать, как они умоляют меня, только чтобы я рассмеялась им в лицо. Мне не нравилась эта злобная, ненавистная часть меня. До нападения я не была способна на убийство. Теперь уже не была так уверена.