Склепова вздохнула.

— И как мы это будем делать?

— Интересно другое — зачем Спуриусу Гроттер.

Последние слова принадлежали Аспурку.

— А то не ясно!

— Ясно-то ясно, только почему именно сейчас?

— Да все логично. Авторитет наших капитанов взлетел до небес, и самое время, чтобы не дать емк взлететь еще больше.

— Знаешь, что… Сходите-как по борделям да кабакам, узнайте слухи относительно нашего общего друга. Не может быть, чтобы никто ничего не слышал.

— Вы врач. Помогите этому человеку, — требовательно произнес Спуриус.

Гроттер не знала, с кем пару часов назад столкнулся «Кводнон», но очень сочувствовала, что этому неизвестному не повезло. Когда-то она уже была в такой же ситуации — почти три года назад, когда Гломов и его дружки умыкнули ее для своего капитана.

— С чего это я должна? — девушка даже не пошевелилась. — Вы, кажется, обещали, что перед смертью меня поимеет вся Ваша команда. И если, когда до сего дойдет, будет на одного или двух меньше, я только обрадуюсь.

— Если Вы ничего не сделаете, чтобы спасти его, все начнется прямо сейчас, — пообещал ублюдок.

Рыжая перевела взгляд на раны… Гопзий, ты ли это? Собаке собачья смерть, с тихим удовлетворением подумала она.

— Я не могу помочь этому, — скривилась Таня. — Не те раны.

— И кто может?

— Такое — только Бейбарсов.

— Вы у него, кажется, учились.

— Не хирургии. Я лекарь! Правильнее сказать, знахарь. Но не Некромаг — мертвых не поднимаю. Могу облегчить его муки, не более. Вон тому, — она кивнула в сторону юноши, — могу оказать помощь. А этот уже труп.

— Приступайте.

— Медикаменты…

— Сейчас принесут.

— Поторопитесь.

— Вам следует лежать, — заметила Гроттер, когда закончила возиться с раной.

Не такой уж серьёзной, к слову сказать.

Молодой человек вел себя уж слишком… живо и нагло.

— Меня еще никогда не «чинила» такая красавица, — весело заметил парень, — я, кстати, Ург.

— Закончили рассматривать?

— Нет. У господина Бейбарсова хороший вкус. Знаете, когда он надает люлей нашему капитану…

— Вас за такие слова на нок-рее повесят — я б повесила, — фыркнула девушка, спихивая его руку с колена.

Пират притворно вздохнул.

— Спуриус тронулся умом. Половина команды разделяет мое мнение, а уж его союз с испанцами!

— С какими испанцами?

— Мы планируем совместный рейд на Тортугу, — кисло отозвался парень.

Таня закашлялась.

— Он совсем ополоумел? Там сейчас…

— С ним испанская эскадра в двенадцать кораблей. Мы как раз плывем на встречу с ними.

— И зачем?..

— Он говорит, клад Бартоломью и личные счеты. Но, сдается мне, только последнее.

Таня закатила глаза.

— С кладом распорядились, как нужно…

— Я догадывался. Помните то, что случилось в «озере», когда вы оказались в ловушке? И последующие столкновения с испанцами? Это Спуриус. Он откуда-то знал, где вы будете останавливаться, поэтому вас и ждала засада.

— И почему Вы мне это рассказываете?

— Вы красивая, — прямо сообщил матрос, — давно не видел красивых женщин. Да и… Кто знает — выживете, замолвите за меня словечко Некромагу, авось и возьмет к себе. Если тоже будет жив.

Тане срочно требовалось сбежать. Предупредить Глеба, Улиту… Поклепа, в конце концов! Рейд на Тортугу — не просто предательство из предательств, это… Ей выть хотелось от бессильной злобы. Она три часа расшатывала кольцо от цепи, только все бестолку.

Она отлично знала Бейбарсова и его тактику боя. Ловушки, уловки, прочее будут иметь место, но, так или иначе, Глеб встретит старого союзника лицом к лицу, и тут придет ее звёздный час. Скорее всего, Гроттер выведут прямо на палубу, в зону видимости подзорной трубы Некромага, а потом… Пронаблюдав все, он разозлится, а злость — плохой союзник в битве, и все будет решено. То, что могут с ней сделать эти люди, девушку не пугало: она все еще надеялась вывернуться, а если что… В конце концов, некоторые из них ее знали, а половина команды, по словам Урга, не одобряли новых союзников, а человеческий фактор еще никто не отменял.

Когда на следующий день какой-то матрос внес тарелку с малосъедобной бурдой и потянулся за ведром, Таня выглядела самой невинностью и беспомощностью, самим страданием.

— Если тем троим не поменять повязки, пойдет заражение, — равнодушно произнесла она и отвернулась.

Через пару дней в каюту влетел Ург.

— Вы, как я вижу, полностью встали на ноги?..

Метнувшись к кандалам, парень принялся возиться с замком.

— Я отлично себя чувствую! Вы сами видели, что это просто царапина и воспаление хитрости.

— А…

— Выходите немедленно! Да не тупите Вы, я пытаюсь помочь!

Ург воровато оглядывался, пока тащил ее вверх — самостоятельно двигаться было крайне сложно, сказывался недостаток движения. На «Кводноне», Таня ориентировалась крайне плохо — она здесь была прежде всего один раз, и то, когда в последний совместный рейд осматривала кого-то из матросов.

— Плавать, как я помню, умеете, — с этими словами матрос просто выкинул ее за борт и спрыгнул следом.

— Да что…

Таня вынырнула и откашлялась.

— «Кводнон» плывет на встречу с испанцами, это последняя возможность выбраться, отсюда до Тортуги три дня пути. Вас хватятся завтра к обеду, когда придут кормить. Рейд их запланирован через две недели. Пока доплывут, пройдет и вовсе месяц. Если хотите предупредить наших…

— Я не могу столько времени держаться на воде, — проклиная себя, призналась Таня, — у меня нет такой выносливости…

— А, ну да. Пиратская принцесса, все же, неженка. Бейбарсову следовало тренировать Вас, а не носить на руках, вышло б куда больше пользы.

Волны. Много волн… Вода. Бесконечная жажда.

«Страж» возвращался в порт с дальнего побережья — «проверяли быстроходность судна после килевания», на деле же…

— Танька за бортом, — раздался где-то на корабле гулкий голос Гломова, — такие волосы только у нее. И с ней какой-то хрен.

— Спуриус… — рыжая холодно цыкнула зубами, когда ее втащили на корабль, — рехнулся.

По всему телу прошла дрожь. Силы ее покинули, и Бестия бессильно опустилась прямо на палубу — кажется, прежде, чем у той состоялся поцелуй с досками, девушку поймал Шилов.

— Я объясню, — с готовностью сообщил Ург.

— …Пейте, — Бейбарсов влил ей в рот какое-то снадобье, — и спите.

Мир померк.

— Пейте, — доносилось сквозь сон. — Пейте, — и горло вновь и вновь обжигало какой-то дрянью. — Пейте, Гроттер!

Сквозь забытие Таня периодически ощущала прикосновения мокрого полотенца ко всему телу; кажется ей даже мыли волосы — и постоянно вливали в рот муть. Из раза в раз, постоянная горечь…

Очнулась она в знакомой, до боли родной капитанской каюте, одна. Обнаженное тело было укрыто пропитанными тряпками — она разобрала запах мяты, розового масла и множества примесей вроде ромашки, чабреца и прочих «базовых» лечебных трав.

Одежда, судя по всему, присланная Склеповой, обнаружилась на прикроватной тумбе, черепаховый гребень — на столе.

— Оклемалась? — вопросил Ягун, едва она поднялась на палубу. — Если да, через несколько часов смогу переправить тебя на «Ведьму».

— И Глеб позволит?

— Глебу не до сердечных дел.

— Сколько я провалялась в отключке?

— Четыре дня.

Девушка огляделась.

— Что происходит, Ягун?..

За «Стражем» шла целая флотилия кораблей с «Веселым Роджером». Грозная флотилия — целый десяток кораблей: Таня рассмотрела и величественную «Валькирию», и «Древнира», и «Тибидохс», и «Чуму», и даже «Скаредо»…

— Что… Все, как описал твой новый друг, — голос парня звучал с толикой горечи.

— Поясни. Господи, Ягун! Почему когда следует промолчать, ты не умолкаешь, а во всех противных случаях из тебя слов не вытянешь?!

— Бейбарсов единогласно признан адмиралом пиратской эскадры — тех, кто откликнулся. Мы встретим их как можно дальше от острова… Было решено, что Поклепа сюда уж точно вмешивать не следует, хоть тот и вопил про угрозу французскому суверенитету. Нам нужен Поклеп, и нужна Тортуга, посему решено сделать сие обычной пиратско-испанской заварушкой. Тем более, Спуриус предал всех нас. Он оскорбил Братство, и теперь должен понести за это наказание.