— Моя команда об этом не в курсе. А попытаетесь трепаться языком — сверну Вам шею.

Этот свернет, понимала Гроттер. Большинство пиратской братии были примитивами, но от них, по крайне мере, примитива и следовало ожидать! Бейбарсов, морской дьявол, у нее хоть и вызывал ужас, всегда относился к ней с уважением, потому она и разбаловалась. Но Спуриус…

— Что Вы хотите? Думаете, Бейбарсов придет меня спасать и сдастся?!

Враг вздохнул.

— Вы мне всегда были интересны, хоть я и не понимал, что Бейбарсов в Вас нашел. Внешность? Вы привлекательны, но на него вешались красавицы и поинтереснее. Ум? Вы хитры и изворотливы, но недалеки, происходящее ныне тому подтверждение: полезны при захвате добычи и бесполезны в мирской жизни. Возможно, нрав и живой характер?

Спуриус равнодушно оглядел и вырез на хлопковой блузке, и коротковатую юбчонку.

— Я Вас убью у него на глазах, дорогая, после того, как Вас поимеет вся команда. Вопросы?

— Да. Пока момент моего группового изнасилования не наступил, не могли бы Вы поставить под дверью каюты часового?

Спуриус расхохотался, и Бестия вздохнула.

То, чего она опасалась, произошло посреди ночи: дверь приоткрылась и на пороге возник молодой человек, насквозь пропахший ромом и потом. Бестия прищурилась: парень, гадливо ухмыльнувшись, прошел в каюту и чуть ли не рухнул на пол рядом.

— Давай познакомимся поближе, — хрипло шепнул визитёр. — Будь уверена, я не хуже Некромага!

— Пошел к черту, — с презрительной улыбкой отозвалась Таня.

Внутреннее напряжение она не выдавала.

— Со своим любовником ты так же груба? Хотя, знаешь… Это так заводит.

Она подпустила паренька к себе, потянулась к висящему на его поясе кинжале…

— Стерва!!! — истошно завопил пират, и Таня с удовольствием провернула рукоять, после чего с силой пнула ногой по ране, вызвав новый поток ругани.

В дверях возник Спуриус и Вильгельм; девушка прищурилась и метнула кинжал, вонзившийся в стену в десяти сантиметрах от плеча капитана. Весь ее облик воплощал оскорбленное достоинство.

— Она меня порезала, — пожаловался юноша, и его предводитель хохотнул. — Перо в бок воткнула!

— Я запретил лезть к девке до поры до времени. Она должна дожить до встречи с Некромагом целой и невредимой, поразвлечься с ней вы сможете и позже. Повесить этого придурка за нарушение капитанского приказа!

— Но капитан…

— Выполнять!

Юношу уволокли, и Таня мысленно взвыла.

Ягун, «глашатай» Некромага, сделал последнего ходячей легендой, а ее саму — живой ее подтверждением. Их история была прекрасна и до одури романтична, но что произошло на самом деле? Хитроумный капитан, не проигравший ни одного сражения, эталон пиратского благородства, решительности и отваги, пал перед чарами девки! Он размяк, он стал слаб, — а раз так, напрашивался вопрос: а достоен ли он быть вожаком?

Что сделал бы «правильный» головорез? Поразвлекся с девчонкой, а после отдал на потеху команде, выбросил в море или, на худой конец, высадил на сушу — отпустил куда глаза глядят, продал в бордель… Если же так хотел оставить при себе, то мог запереть в каюте, чтобы трахать всякий раз, как ему вздумается, или превратить в личную служанку.

Вариантов было много, но Некромаг поступил иначе: он воспользовался правом на «жену», дал ей свободу передвижения, цацки, тряпки… Не стал преследовать, когда та сбежала. Дал ей возможность играть с его репутацией, насмехаться над ним…

Большая часть Братства закрыла на это глаза — Бейбарсова слишком уважали и слишком боялись, но присутствовали и те, кто считал, что Некромаг «сдает позиции». Великим мира сего не позволена слабость. Великим мира сего не позволяются сердечные привязанности, ибо уязвим тот, кто слаб.

Пиратство — это свобода от моральных норм, это грязь и кровь, это череда грабежей, убийств, интриг и изнасилований, а на «Страже» мало, что всегда стояла железная дисциплина — их даже на берегу заставляли «вести себя прилично»! Никогда не позволяли превратиться в отребье, в «лучшие образцы» их профессии. А Улита что? За ней шли лишь потому, что она была умна и удачлива. Ее уважали, с ней хотели сотрудничать, но… Не признавали как истинного авторитета. С ней приятно иметь дело, но она являлась женщиной, а жили они не в женский век. Грей постель, сиди на заднице ровно, веди дом да расти детей — вот, что все думали, когда Улита заходила в порт с еще одним ценным грузом. Ее команда практически полностью состояла из бунтовщиков, попавших в опалу из-за несогласия с государственным режимом. Не за убийства, кражи или что-то другое…

Все хорошее однажды заканчивается, думала Таня, мрачно созерцая прикованную руку. Пиратство — не романтика. Настало время платить и почувствовать на себе истину… И странно, что все не случилось раньше.

Где-то на палубе грянула залихватская песня, и девушка поморщилась.

— Гроттерша исчезла, — объявила Гробыня, когда офицерский состав собрался на ужин.

— Так она ж давно спит и видит, что б только удрать! — хмыкнула Рита. — Может…

— Без своей драгоценной шпаги, подаренной ей мсье Некромагом? — насмешливо приподняла бровь квартирмейстерша. — Она слишком романтична. Не, Ритка… Если бы Танюха пожелала свинтить, она забрала бы оружие, сбережения и цацки.

— Опросите команду, — распорядилась Улита, глядя на боцманов, — может, кто и видел чего.

— Маракаратма заметил, как Тухломон с Хныком что-то тяжелое грузили в лодку, — отчитался спустя час Аспурк, — они вечно промышляли контрабандой, так что…

А еще они славились прекрасными отношениями со Спуриусом. Они даже в его команде плавали когда-то, только вылетели оттуда, потому что достали весь офицерский состав! На них всегда думали, когда на «Ведьме» происходила очередная пакость, только подловить ни в чем не представлялось возможным, хитрые твари всегда оказывались не при делах — да и не допускали их ни до одного военного совета и серьезного дела…

Улита промолчала о своих подозрениях, которые, как выяснилось позднее, оказались недалеки от истины.

— Ну что ж… Маракаратма пусть и навестит «Страж Мрака». Сотню раз говорила, что вся контрабанда по согласованию со мной, как будто я что-то сильно запрещала! Пусть сам проинформирует Бейбарсова относительно его бабы.

Дорогу Улите преградила Прасковья.

С Танькой у нее никогда не было особо теплых отношений. Присутствие Шито-Крыто Адская Праша воспринимала, как данность, Склепова с ее живым характером младшему штурману импонировала, пусть они и цапались постоянно — впрочем, Склепова со всеми цапалась, они только с Гроттер нормально уживались… С Гроттер ей было… комфортно — а еще именно Гроттер лечила рулевую от воспаления легких, просиживая с ней ночами и затем буквально выкармливая с ложечки.

— Где я ее теперь буду искать? И как?! Мы пираты, Прашка! Я не могу устраивать шумиху ради какой-то судовой врачихи, невелика птица. И Некромаг не сможет, это подорвет его легенду.

— Ему плевать на легенду. Он напишет новую.

— Не в таких обстоятельствах.

— Каких?! Мы нашли клад Робертса! Скажи он, что огонь зеленого цвета, ему поверят абсолютно все!

— Мне тоже дорога Танька, но… Я слышала, что вещают в кабаках.

— Улита сказала, что не могут только она и Некромаг, — заметила Склепова, — про нас она ничего не говорила. Прах, пошли-ка навестим лопоухого боцмана и Шилова.

— Спуриус, — произнес Виктор.

— Ходили слухи, что «Кводнон» видели в соседней бухте.

— И вы молчали? — вспыхнул Гломов. — Найду эту заразу…

— Вот поэтому и молчали, — заметил Ягун.

— Поймать эту заразу, вздернуть и дело с…

— Дело с концом, да, дорогой. Повесим на нок-рее «Ведьмы», и красота, — пробормотала Склепова.

— На нок-рее «Стража»!

— Гломчик, а ты не…

— Братья-сестры, а давайте сначала его выловим и спасём Таньку, а уже потом будем решать, где его повесим? — нежно поинтересовался лопоухий боцман.