— Бейбарсов!!! — вопль Гроттер был слышен на половину берега — под оглушительный хохот Склеповой и членов обеих команд некромаг просто поднял ее на руки и потащил в сторону джунглей.

Имел право, да.

…Припомнила все хорошее, думала Таня, упираясь коленями в песчаную почву.

— Да ладно тебе, Гроттер, — фыркнула Склепова, когда девушка, наконец, вернулась на место подле нее. — Ну спишь ты с Некромагом, и что? Мы все отлично понимаем…

— Не делать же это достоянием обоих кораблей!

— Это и так всеобщее достояние и «Стража», и «Ведьмы». А благодаря нашему общему другу, — Гробыня кивнула в сторону Ягуна, — еще и всей Тортуги.

Рыжеволосая скривилась. Хорошо, что дедушка не дожил до ее «позора»… Потомственная дворянка с отличной родословной и превосходным образованием официально признана преступницей, носила прозвище Бестии, рядилась в развратную одежду и жила «во грехе» с беглым каторжником. И все об этом знали.

А самое печальное, что такая жизнь пришлась ей по душе.

Комментарий к Часть 15. Бартоломью Связка

====== Часть 16. Предпоследняя ======

— Ваша Десятая часть, как причитается, — пояснил Бейбарсов недоумевающему Поклепу. — И, кроме этого, мы хотели бы обсудить еще некоторые вопросы…

Губернатор Тортуги и капитаны остались одни — повинуясь негласному приказу черных глаз, все сопровождающие удалились.

— Тебе неинтересно, о чем они собрались вести беседу? — вопросил Ягун, едва оказался в фойе.

Бестия покачала головой. Она вольготно расположилась в кресле, закинула одну стройную ножку на другую, расправила огрызочные складки короткой юбки и принялась чистить мандарин.

— Тогда поговорим о тебе. Ты его сопровождаешь, как и раньше, — хмыкнул боцман.

— Улита всегда берет нас со Склеповой, когда идет «по делам», — парировала девушка. — И прекрати выманивать новые откровения для своей рукописи. Новой главы с романтическим оттенком не будет, дорогой друг.

— С чего это?

— Едва я захожу в любое заведение на Тортуге, тут же становлюсь предметом всеобщего внимания. Это надоедает, Ягун. Потому что первое, что ты делаешь, едва «Страж» заходит в порт — тут же бежишь зачитывать свой судовой журнал!

— Люди имеют знать правду, — парировал парень.

— А как же понятие личной жизни?

— У вас личная жизнь носит общественный характер, никаких других развлечений в море все все равно нет. Таков удел знаменитостей!

Таня закатила глаза. Толку спорить, если все точно об пол горох?

— Ну, вот мы и морские легенды, — заметил лопоухий, когда офицеры обоих кораблей вышли из дома губернатора Тортуги. — Идем праздновать? Не знаю, что там организовала Склепова, но все должно быть по высшему разряду. Забыл! Она сказала, причалить в соседнюю бухточку… Э, капитан! Так, капитан занят…

— Да как всегда, — заметил Горьянов. — А пока не встретил эту, нормальный был человек. Вот, почему женщин на корабль не берут. И чем мы думали, когда ее тащили? Все зло от баб!

Праша помахала перед ним пистолетом и Демьяну пришлось заткнуться. Выяснять отношения с Адской Прашей было себе дороже — хорошо она относилась разве что к слабоумному Зиге и мрачному Шилову. Первый более походил на ребенка, второй… Что у них было со вторым, никто выяснять не горел желанием, Шилов не Бейбарсов. Второму просто на все наплевать — первый же приложит, не задумываясь.

— Наше предприятие подошло к логическому концу, — заметил Бейбарсов, неторопливо шествуя по променаду.

Татьяна шла рядом. Разряженная — по иронии судьбы, в тон ему, дерзкая и прекрасная.

— Да. Улита планирует задержаться здесь на пару месяцев — у «Ведьмы» обросло дно, да и пока Поклеп переведет всю добычу в бумаги… Кому я говорю, у Вас те же проблемы и задачи!

Некромаг кивнул.

— Чем хотите заняться? С такими деньгами Вы вполне можете попытаться вернуться к нормальной жизни.

Таня меланхолично пожала плечами.

— Вы когда-то сказали: «Мы все преступники, по которым плачет виселица», и никакие деньги не помогут. И Вы снова были прав, Глеб… Все это мне нравится. Очень нравится.

— Тогда оставайтесь на «Страже», Гроттер, — услышала она, — Вы же сами этого хотите.

— Нет, — твердо возразила девушка, — у меня контракт с Улитой, сколько раз говорила!

Вновь — одно и то же… Из раза в раз, и конца этим уговорам не будет!

— Вам, как всегда, мало того, что есть сейчас.

— И я повторяю, что это черта любого вора и пирата. Я, в отличие от Вас, знаю, чего и кого хочу.

— Я, по-Вашему, не знаю?!

— Именно. И Ваши вечные сомнения однажды сведут в могилу не только Вас, но и меня.

Взглянув на Бейбарсова Бестия отметила, что тот ни капли не злится, и разговор этот происходит лишь потому, что происходит. Прокатит, не прокатит… Почему бы не попытаться?

— Что ж… Воля Ваша. Увидимся вечером, Таня. Надеюсь, Вы не планируете пропускать торжество.

— Вы никогда не любили толпу.

— Никогда не видел смысла в посещении подобных сборищ, но положение обязывает.

Положение, положение… Мы рабы нашего положения! Вечно вынуждены играть те роли, которые нам предназначены люди. Даже ты, Некромаг — тот, кто принципиально подчеркивает свое равнодушие ко всему, раб положения.

Пару недель спустя

Бейбарсов скинул камзол и лишь потом обратил внимание, что в каюте есть кто-то, кроме него.

На его постели спала рыжеволосая девица: непослушные волосы разметались по постели, закрыв не только лицо, но и всю подушку.

Поначалу у него мелькнула мысль, что Ягун с Гломовым таки сдержали обещание и притащили девочку в его вкусе — только на лопатке вырисовывалась знакомая родинка, а на кресле, рядом с небрежно брошенной одеждой, лежала шпага с инкрустированным камнями эфесом.

Присев на кровать, он отбросил с лица девушки пряди, и та, зевнув, перевернулась на спину и приподнялась на локтях. Она ему ни слова произнести не дала, — просто потянула к себе за плечи.

— С днем рождения, — шепнула Гроттер.

— …Запомнили этот день? — с насмешкой спросил Глеб пару часов спустя.

Рыжий затылок смешно щекотал его нос, но Некромага все устраивало.

— Сложно не запомнить день, когда сломалась твоя жизнь, — съязвила в ответ Татьяна.

— Все еще в обиде?

— А Вы как думали?

— Думаю, раз пришли… «поздравить» меня, то… Зачем, кстати?

— Это и мой праздник — «праздник новой жизни». Обычно я в этот день каждый год напиваюсь, но в этот раз предоставился другой вариант. Поэтому решила пожалеть печень.

Некромаг фыркнул.

— Вы тогда очень быстро ушли с попойки — признаться, даже немного оскорбился, что ушли не со мной.

— Спать очень хотелось.

Она поцеловала его — поцелуи спустились на шею, вниз по ключицам, по животу.

— Вот, значит, как, мадемуазель Гроттер…

Почувствовав ее губы много ниже, он не смог сдержать хриплого выдоха.

— Не так быстро. С каких пор Вы ведете себя в постели так развратно? — поинтересовался Некромаг, отстраняя девицу.

— Не Вы ли неоднократно намекали, что я напоминаю бревно? — огрызнулась девушка и застонала, ощутив его пальцы сначала между бедер, затем между ягодиц.

— Мне больше интересно, где Вы нахватались таких знаний, дорогая. До прибытия на Тортугу…

— Просвещаюсь от Склеповой! И… ах! Уберите руки, немедленно!

— Лишь от нее?

— Я что, похожа на самоубийцу, чтобы даже просто посмотреть на другого мужчину?! — возмутилась Гроттер. — Особенно, зная, что в этом же порту швартуется Ваш корабль?! Знаете что… Отпустите меня!

— И Вы правда этого хотите? — мурлыкнул мужчина, в то время, как его руки легли на округлые бедра и потянули к с себе.

— Нет… — громко выдохнула морская ведьма.

Все равно завтра будут коситься, смысл сдерживаться?..

— Вы так хотели от меня сбежать, что всегда, всегда возвращаетесь.

Бейбарсов задумчиво водил рукой по ее спине — гибкой, оливкового цвета.

— Однажды уже не вернусь.

— Потому что будете висеть в петле. Охоту на нашу братию ужесточили — я планирую переговоры с Поклепом насчет официального подданства.