— Идите. Я… присмотрю за всеми, — выдавила Таня.
Она осторожно покосилась на последнего пациента, и, вздохнув, набросила на него тряпку.
— Красавчик, Скряга, — она выглянула за дверь, — унесите отсюда, к остальным.
Жикин хотел было возразить, что подстилка Бейбарсова — не Бейбарсов, командовать им не может, но, во-первых, портить отношения с капитаном ему не хотелось, во-вторых, она, все же, офицер, пусть и с «Ведьмы». В-третьих…
— Я и один донесу, — возразил Дыр. — Ты узнай пока у старпома, когда да что.
— Этим уже занимаются.
Выкуп доставили ближе к вечеру, а равно и продовольствие и пресную воду. Часть экипажа занималась сортировкой провизии; Петруччо с Багровым и матросами спешно чинили повреждённую грот-мачту — будучи основной военной силой, «Страж» пострадал больше корабля Улиты. Ремонтная возня шла и на «Ведьме», куда Таня и перемахнула.
Ритка начала отмывать больных от лишней крови, помогала ей молчаливая Прасковья — и Таня, сославшись на необходимость принести свои мази, улизнула.
— Я вернусь к больным, — сообщила она Склеповой, направляясь в свою лекарскую. — Ты знаешь, где меня искать.
Та кивнула — девушка была занята организацией похорон. Прозвище предполагает, только гробов этим несчастным в море априори не светило… Обычно данным процессом занимался Эссиорх, но сейчас старшему помощнику просто было не до этого.
На обратном пути Таня остановила подругу и, не взирая на протесты, обработала ее рассеченную губу — а после усадила прямо на снасти и рванула за рубашку, обнажая глубокий рваный порез через все плечо.
— Это прованские кружева, между прочим! — попыталась возмутиться Склепова.
— Тебе все равно эту блузку уже не носить, — заметила Таня, начиная обрабатывать рану, — а шрам останется.
— Она мне нравилась.
— Мне твое целое плечо тоже. Это ты сейчас, все еще в угаре злости, не чувствуешь, а к ночи взвоешь, как всегда, и начнешь причитать про израненную нежную кожу королевы Склепы.
— За кружевами и спрячется, — небрежно отозвалась квартирмейстерша. — Вот однажды завяжем с Гломом с пиратством — заведем домик на берегу моря, родим пятерых или шестерых детей… Тогда и залечим старые раны. Разумеется, если оба выживем. А пока… Ноблесс облидж, Гроттерша.
Ноблесс облидж ноблессом облиджом, но если она и дальше будет так рьяно вести людей на абордаж или штурм, вряд ли данные планы сбудутся, невесело подумала Таня. То, что Гробыню сегодня не пришибли при взятии укреплений, было истинным чудом, многим повезло намного меньше. На штурм пошли самые свихнутые, самые отчаянные — и, ожидаемо…
— Почти тридцать человек, — с какой-то горечью отозвалась Таня, наблюдая, как тела заворачивали в парусину.
— Половина из тех, кто пошел на форты, — сплюнул спрыгнувший на палубу «Ведьмы» Багров.
Эта победа была с привкусом поражения. Готфрид, Ужас, Синий Дядя, Идиотсюдов, Кисляков… Слабоумный гигант Зигя на границе со смертью — Некромаг его вытянет, знала рыжая, но…
Повреждения на обоих кораблях.
— И зачем полез… Дурак! — воскликнула девушка, глядя, как в воду спускают личного слугу Бейбарсова. — Было же сказано, сидеть смирно, так нет… Он совсем мальчишка был.
— Был. Он к нам на корабль сам пришел, кстати — осознавал риск.
— Да что он мог осознать?! Ему тогда было одиннадцать! И мозгов за эти пару лет не прибавилось, — пробормотала Таня.
Застенчивый Кирьянов всегда нравился ей более прочих юнг.
Остаток пути прошел без приключений. Обычный морской быт — штормы, заходы на необитаемые острова, засолка рыбы… Пару раз, правда, они сталкивались с испанскими судами, закончившихся для последних плачевно.
А Таня… Что Таня?
Все ее дни — ленивая возня с членами команды, ночи — бешеный секс с Некромагом.
— Это и есть тот самый остров? — с недоверием произнесла Склепова, шагая по песчаному берегу.
— Судя по всему…
Несколько месяцев спустя они, наконец, высадились на небольшом островке близ берегов Африки.
— Не вдохновляет, — изрекла Шито-Крыто, разглядывая обилие скал и тропических деревьев.
— Он и не должен вдохновлять.
— Ну, и где искать? Э, Некромаг!
— Для начала ищем пещеры.
— А потом?..
— А потом суп. За неимением кота с Тузиковым — или кто там у вас поваром?
— Неудачная шутка, Ржевский!
-…Кто-нибудь что-нибудь нашел? — поинтересовалась Улита.
В пещерах обе команды ковырялись уже два дня.
Бейбарсов, восседающий в кресле и от поисков по-королевски дистанцировавшийся, покачал головой.
— И что будем делать? Мы тут почти все уже перерыли, даже стены начали долбить.
Мужчина в задумчивости пригубил вино.
— Пол нужно простучать, помянуя прошлый опыт. Есть у меня одна идея… Позовите Аспурка, пусть приведет Гроттер. Он поймет, зачем.
Сама Гроттер в данное время благополучно собирала травки поблизости: Таня «крайне вовремя» вспомнила, что в первую очередь является судовым врачом, а не кладоискателем.
— В смысле «просто пройтись, с моим везением точно что-то найду»?! — возмутилась она, когда Аспурк внес ее на плече в пещеры. — Ай… Да чтоб вас всех!!!
— Вытащите Гроттер из провала, — лениво произнес Некромаг. — А впрочем, я сам… Таня, не ругайтесь, Вы приличная девушка, такой отменной бранью даже мои матросы не изъясняются. В этот раз Вы превзошли саму себя — всего тридцать секунд. Следовало сразу Вас сюда запустить, сэкономили бы два дня поисков.
— Мы нашли его, — удивленно пробормотала Шито-Крыто, — легендарный клад Робертса. Мы его нашли! Вернее, нашла пятая точка Гроттерши. Ну, как обычно, ей всегда везло на приключения.
Бейбарсов свесился над ямой. Как и в случае с картой, Бартоломью не особо парился с устроением тайников.
— Я же говорил, что Вы приносите удачу, Таня, — усмехнулся он.
Изумрудные очи были слишком уж злыми…
— А если бы я упала более глобально?! — возмутилась она, оглядывая спрятанные в провале сундуки, на которые и приземлилась.
Таня чихнула и отряхнулась от пыли.
— Вы?! Любовь моя, да что Вам сделается? Пострадает скорее вся окружающая среда, нежели Вы. Вас не берет даже черт.
Я тебе это ночью припомню, зло подумала Таня.
Сундуки передали клеркам на пересчет и оценку ценностей — и обеим командам, впервые плюнув на все правила и дисциплинарные взыскания, в кои-то веки позволили «надраться», что все с наслаждением и делали прямо на берегу. На страже был только Шилов, уже готовившийся раздавать люли наутро, а заодно следивший за сохранностью золота.
Улита хохотала с Эссиорхом и поднимала бокал за бокалом, Гробыня напропалую гоняла Гломова, Шито-Крыто издевалась над всеми, кем могла. Ягун «хороводил» и подрабатывал шутом на пару со Ржевским. Тихо было только в уголке, где восседали Арей, Соловей и Мамай — эта молчаливая троица, крайне самодостаточная, свой пыл и авантюризм демонстрировала разве что в битве.
В данный момент та благополучно распивала вино с Гробыней и Аспурком, дружно восхваляющими ее тощий зад, не только любящий собирать приключения, но и способный обнаруживать ценности.
— А я, все же, поражаюсь Робертсу.
— С чего это?
— Какие, к чертям, клады?! Мы все тратим сразу по приходу в порт! Скопить, спрятать, да еще подсказку оставить в виде карты… С чего щедрость такая? — Ритка толкнула Таню в бок, и та поморщилсь.
Ответил ей, как ни странно, Бейбарсов.
— Бартоломью всегда верил в предзнаменования и отличался склонностью к романтизму. Он хотел быть легендой и делал все для этого — возможно, потому и спрятал свою долю сокровищ. Мы не знаем, как все было, вся его команда погибла с ним.
— Ну да, Вы его историю изучили только так… Он же Ваш кумир.
— Выпьем же за легенду! — заорала Склепова, обрывая реплику подруги.
— Прогуляться не желаете? — поинтересовался Бейбарсов, склоняясь к уху Бестии.
— Зачем?
— Здесь весьма красивые пейзажи. Пройдем, обсудим биографию Бартоломью…
