— Мои люди свое дело знают; я их предводитель, а не нянька, и для насущного у них есть Виктор и Игнат.

— И все в Вас поголовно влюблены, — съязвила рыжая.

— Почти. Вы жертвой моих чар падать упорно отказываетесь. За Вами, между прочим, следят, — с усмешкой сообщил Глеб, — слева, в отдалении.

Рыжеволосая осторожно скосила взгляд — со стороны за ними наблюдали Валялкин и Лизавета…

— Хотите, помогу утешить Ваше задетое самолюбие? — в голосе мужчины звучало веселье. — Мне без разницы, а Вам не так обидно.

— Простите?

В следующий миг ее рот накрыли поцелуем, страстным и жадным, и ноги девушки чуть не подкосились от этого напора. Его поцелуи были подобны утягиванию в бездну, и, чтобы не свалиться в нее, Таня ухватилась за широкие плечи, выронив при этом букет.

— Зачем Вам этот спектакль? — спросила она, отдышавшись.

— Мне нравится доставлять Вам маленькие приятности.

С этими словами Некромаг попросту перекинул ее через плечо и понес к пристани на глазах у всех благодарных и неблагодарных зрителей.

— Бейбарсов! — вскрикнула Таня, ощутив, как его рука скользит под юбкой, — умоляю, не на людях… И, кстати, мы забыли букет…

— Если он Вам так понравился, куплю Вам новый. Хоть на всю каюту.

Променад оставался пустым — прослышав о причалившем пиратском корабле, многие местные жители благоразумно смылись.

— Да уберите вы руки, — прошипела Таня, ощущая в себе его пальцы.

Нынешний ее наряд не подразумевал даже намека на нижнее белье.

— Не будете реагировать так бурно, никто ничего и не заметит, — хмыкнул пират, — да успокойтесь Вы.

Когда они пересеклись с офицерами Глеба, девушка все еще висела на его плече и сжимала в руках шляпу. В процессе дороги она пыталась слезть, но, после очередного весьма недвусмысленного шлепка, стала достаточно покорной.

«Руководящий состав» не скучал. Матвей Багров достаточно бурно выяснял отношения с Петруччо: чего-чего, а общих тем для разговора у мастера парусов и плотника всегда было предостаточно. Арей распивал благородное вино в компании Готфрида и Соловья, а вот Ягун отчаянно грустил, и появление капитана с любовницей воспринял, точно второе пришествие…

— Танька, смотри, что приобрел, — обойдя Бейбарсова со стороны, похвастался младший боцман висящей девушке и заботливо перевернул ей книгу вверх ногами, — Ржевский точно оценит…

— Так… Верни обратно, перелистни страницу… Ягун, но это же похабщина! — ахнула Гроттер, упираясь руками в спину Некромага.

Волосы нещадно лезли на лицо. Очень, очень неудобно, только Бейбарсова таскать ее, похоже, забавляло.

— Зато весело.

— Сборник анекдотов?! Да с вас самих их можно писать, займись на досуге… С того же Ржевского, он всегда мечтал быть героем, так пусть и будет героем анекдотов…

— Не разлагайте команду, — Глеб тряхнул даму, — очередной бурной фантазии Яра «Страж» не переживет… Хотя, поздно, он уже загорелся…

А цветы Тане действительно принесли. На следующее утро, в каюту — огромную корзину черных роз, с дивным, воистину божественным ароматом. И, как на все это реагировать, девушка попросту не знала… Играть в жертву и дальше не выходило с тех пор, как ее взяли на обучение Арей со штурманом, а для ее нужд приставили в личное услужение Колю. Парень все равно выполнял обязанности слуги капитана, и девушка особой погоды не сделала.

Таня все время ловила себя на том, что следит за Бейбарсовым — за его деловитыми разговорами с офицерами, за обсуждением очередных маневров и вылазок, за его возней с приготовлением медицинских препаратов… И все чаще понимала, что перед тем, как он сбрасывает с себя одежду и ложится в их постель, в ее горле замирает дыхание, а пониже живота что-то болезненно сжимается. И стоны сдерживать все тяжелее и неохотнее…

Еще одна черта к прежней жизни была пересечена, и дальше становилось лишь тяжелее. Бейбарсов, зараза такая, оказывался прав: все происходящее начинало ей нравиться, и это ее злило.

Комментарий к Часть 9. Еще одна черта Ну вот не нравится мне что-то в этой части, ну упорно не нравится, чего-то в ней не хватает, – но дальше тянуть не буду, выкладываю, как есть. Может, она однотипная?

С другой стороны, к написанию фанфиков я подошла с позиции Бориса Акунина с его «Фандориным»: у него каждый роман написан в определенном жанре. И это – просто бабский приключенческий любовный романчик и требования к нему никакие.

Теперь надо сбить те части, что есть, и будет красота.

====== Часть 10. Неприкасаемая ======

— Все готовы? — деловито поинтересовалась Таня, глядя на подельников.

Гопзий ухмыльнулся. Флагманский корабль был уже близко — и с тех пор, как тот показался на горизонте, из роли девушка не выходила. Она и позу приняла самую беззащитно-соблазнительную — даже во взгляде Шилова мелькнула невольная заинтересованность, не говоря уже про Руриуса, который просто жрал глазами ее искусственно порванное декольте и все его содержимое.

Когда флагман наткнулся на обломки лодки, начался спектакль, который Шилов потом скупо пересказал Ягуну — и тот не поленился разукрасить его новыми красочными подробностями, так, что над рассказом этим потом не один год хохотала вся Тортуга.

— Может, не стоит? — спросил старпом своего командора, и тот лишь презрительно сдвинул брови, — наша миссия…

— Мы не испанские ублюдки, — ответил Гурий, — поднять этих людей наверх.

Мужчины выглядели слабыми, но еще держали себя в руках, а вот их спутница…

В изорванном во всех местах платье, в полубессознательном состоянии, на палубу вытащили обессиленную Татьяну Гроттер. В изумрудных глазах отражалось истинное страдание, и сердце благородного англичанина дрогнуло.

Татьяна?! И в таком состоянии?..

Такое обращение с женщиной?!

— Гурий, — прошептала девушка, отчаянно пытаясь подняться, — Гурий… Какое счастье! Друзья, наши муки закончены…

Прежде, чем Пуппер успел раскрыть рот, рыжеволосая картинно лишилась чувств, и подхватить девушку он успел только в самый последний момент.

Шилов, наблюдавший эту картину, мысленно ржал, но старательно изображал страдальца наравне с Гопзием. Как бодро Гроттер скакала по палубе со шпагой, он видел еще год назад, и, насколько это было возможно для женщины, потенциал у нее был — девка не зря плавала на «Ведьме», ведьмой по духу она и была. Измором в лодке такую не возьмешь, эта будет барахтаться в обстоятельствах, сопротивляясь до последнего.

— Гурий, — простонала она, утыкаясь лбом в его плечо.

Жест этот был таким усталым, таким небрежным… И ткань на груди обнажилась еще сильнее, и молодой мужчина, опомнившись, отвел глаза, и Прун, верно растолковав ее взгляд, набросил на даму свой камзол.

Для спектакля девицу обрядили в легкое кремовое платье, выгодно подчеркивающее ее хрупкость и молодость. Чтобы найти подходящее одеяние, пришлось перерыть гардероб всех «ведьм» — и, обнаружив эту невзрачную на первый взгляд тряпку в шкафу Праши, Гробыня лишь взвизгнула от восторга: дальше дело было за ней. Она целый час колдовала над Гроттершей, и столько же над ее нарядом. В целях достоверности платье старательно подорвали, волосы отмыли и уложили в три раза искуснее, затем растрепали, подмазали лицо…

— В кают-компанию, — произнес Прун, помогая одному из мужчин.

— Год назад… — прошептала Татьяна, кутаясь в военный мундир, — я ведь могла быть свободна год назад, и Некромаг бы отпустил, но мерзкие твари, с которыми мы столкнулись после… Я выпала за борт, этого никто не видел, и «Страж» ушел — и весь последующий год…

Девушка всхлипнула и благодарно посмотрела на Гурия, подавшего ей бокал с вином: в ее глазах он выглядел небожителем.

— Что Вы делали в шлюпке? — вопросил старший офицер.

Джаф и Виктор медленно пили, а Таня, укутанная мундиром, облизывала пересохшие губы. «Мозгом» операции выступала девушка, и корсары сознательно не вмешивались, чтобы не мешать.

— Я… — девушка густо покраснела и практически выкрикнула, — я понесла от одного из этих мерзких выродков, и их вожак решил «повести себя, как джентльмен»: тут же отпустить меня на все четыре стороны! А эти двое, пленники с уничтоженного голландского судна, решили вступиться… Нас высадили четыре дня назад, позавчера закончилась вода, а я… Гурий, Вы же знаете, я никогда не хотела себе такой судьбы, я всегда хотела быть достойной отца… И такой позор, такое… осквернение…