Вообще-то, это была не единственная мечта, а исполнилась именно она. К тому же, мечта – не электричка, не предупредила: «Осторожно, сказка приближается», нагрянула вероломно, как фрицы в сорок первом.

Фея смотрела требовательно, но я не торопилась отвечать. Когда я поняла, что попала в чужой мир, чуть не умерла от страха, представив своё невесёлое будущее, но долго не страдала – появилась Эмилия, и я забыла о том, что нахожусь в другом мире. А сейчас даже не знаю, что делать, разрываюсь на части: и домой хочется вернуться, и в сказке побыть немного. Эмилии моя неуверенность не понравилась:

– Зачем я трачу время на человека, который сам не знает, чего хочет? Я верну тебя домой, через два дня, в новолуние. Хотела пригласить на бал, но теперь не вижу смысла.

Бал? Что за тусняк?

Мои слова вызвали новую волну недовольства. По мнению Эмилии, молодая девушка не может так выражаться. Я извиняться не стала. Фея поджала губы, презрительно цедя слова, рассказала, что на днях состоится грандиозный бал в честь дня рождения наследного принца Нейлина – его высочеству стукнет девятнадцать. На этот бал приглашены все красавицы и красавцы королевства; люди готовы полжизни отдать за то, чтобы попасть на такое празднество, а я нос ворочу.

Справедливости ради, я о бале я узнала только что! Но Эмилию, кажется, обидел сам факт того, что я не прыгала до потолка, оказавшись в доме феи. Да ради… Неба! Жила без сказки девятнадцать лет, и ещё столько же проживу. Конечно, мы не поругались, но остались очень недовольны друг другом, и до вечера почти не разговаривали. Фея обиделась, и молчала. Я же сделала выбор в пользу возвращения домой.

После ужина я ушла в мансарду. Медленно разделась, легла в кровать, но в комнате было слишком душно. Я встала, приоткрыла окно. Хм, мне кажется или кто-то скачет к дому? Прислушалась. Да, скачет.

Всадник, одетый в чёрное, оставил коня на опушке, стремительно пересёк поляну, подошёл к дому. Стукнула дверь, донеслись лёгкие шаги – это Эмилия вышла на крыльцо. Мужчина тихо спросил:

– Она едет?

– Да.

Стукнула, закрываясь, входная дверь. Мужчина пошёл к оставленному на опушке коню.

Я посмотрела ему вслед, подумала: «Чёрта с два! Я еду домой!», и пошла спать. Устроившись в кровати, я ещё немного подумала о незнакомце, о том, кто он такой и зачем ему нужно, чтобы я поехала на бал, но думала я недолго – заснула.

Проснувшись на рассвете, я долго лежала в кровати, разглядывая потолок, и думала о предстоящем бале. Я очень хотела на бал. Так хотела, что, казалось, если не поеду, умру.

Сорвавшись с кровати, я начала одеваться, думая только о том, как сказать фее, что я хочу на бал, и старательно отгоняла мысли о том, что Эмилия может отказать.

Перебрав несколько вариантов, решила не умничать, а просто прийти и сказать. Спустившись в гостиную, я села за стол напротив феи и сказала, как в холодную воду прыгнула:

– Извини, Эмилия, но я была не права. И я очень хочу съездить на бал.

Фея оказалась великодушной, не стала злорадствовать, зато посуда удивлённо переглянулась. Чайник, расщедрившись, сам двинулся со своего места, растолкав тарелки, налил мне заварки, а чашка метнулась за кипятком.

Не поняла. Они-то чего обрадовались? Я начала размешивать сахар, небрежно стукнула по краю чашки. Та возмутилась:

– Поосторожнее! Я же фарфоровая, а не железная!

– Простите, не хотела,– я положила ложку на стол, как хрустальную. А то ещё и она начнёт возмущаться, что я небрежна.

Завтрак прошёл в полном молчании, но после трапезы Эмилия начала вводить меня в курс дела: рассказала о Нейлине, о принце Станиславе, который был красив, как картинка. Фея явно хотела вызвать во мне интерес к принцу, но ошиблась – я не впечатлилась, – но желание поехать на бал не пропало. Почему бы и не съездить? Глянуть, чем местный мир живёт. И, пусть дома никто не поверит, но побывать в сказке и не съездить на бал?..

Объяснив, что и почём в Нейлине, Эмилия начала показывать фигуры местных танцев, вся сложность которых состояла лишь в правильном порядке их исполнения. Первый танец был проще некуда: поворот направо, поклон, поворот налево, поклон, проход вокруг партнёра. Ерунда на постном масле. Второй танец был посложнее – фигур побольше, но и те фигуры были проще пареной репы: обычные шаги, поклоны, повороты. Короче, ерунда.

Урок танцев продлился час, потом мы пошли обедать, а после обеда фея куда-то укатила и вернулась лишь к ужину. В конце трапезы фея отдала мне приглашение на имя Изабел Сте Кор. Мне не понравилось, как сократили моё имя, но возмущаться смысла не было, потому я промолчала.

На следующий день приготовления к балу начались сразу после завтрака. Сначала фея наколдовала бальное платье по моему рисунку: нежно-голубое с длинной широкой юбкой, украшенной вышивкой. Это платье, созданное известным дизайнером, показывали по ТВ, как пример искусной ручной работы. Так вот в нашем мире мастера корпели над платьем полгода, а Эмилия создала его за пару минут, и качество вышивки было высочайшее. М-да, магия рулит.

Впрочем, фея всё же оказалась не всесильна и с обычными балетками возилась значительно дольше. Она просидела в своём кабинете не менее десяти минут, прежде чем создала обувь, подходящую мне по размеру, а пока я примеряла, ещё и жаловалась, что у меня слишком маленькая нога. Причём, фея говорила таким тоном, как будто это я выдумала себе тридцать третий размер.

Около четырёх приехала карета, в которой я должна была ехать на бал. Перед отъездом Эмилия выдала мне инструкции: надо пробыть на балу недолго, желательно, не больше двух-трёх часов; потом выйти в сад, пройти по главной аллее до конца, вылезти в дыру в заборе и идти по тропинке вниз, к подножию холма, где будет ждать карета. Так, может, и прийти туда тем же путём? Эмилия удивилась:

– Зачем?

– А зачем лишний раз светиться? – у меня действительно не было никакого желания проходить местные контроли с документом неизвестного происхождения.

Фея подумала немного и, оценив выгоды моего предложения, скупо похвалила: «Неплохо, так действительно будет лучше», и начала раздавать ценные указания. Мне было приказано войти через парк, пройти по аллеям, подняться по лестнице, зайти в бальный зал через двери на террасе. Приглашение никому не показывать. Потанцевать до девяти, и уйти тем же путём.

Узнав, что придётся покинуть бал в девять, я расстроилась. В сказке-то разрешали до двенадцати. Фею моё напоминание разозлило:

– Там бал начинался на три часа позже, – рявкнула Эмилия и пронзила меня недовольным взглядом. Я притихла, снова подумав, что надо осторожнее ляпать языком. Разозлю волшебницу, и вернусь домой в тыкве, верхом на мышах.

Если бы дом феи находился чуть дальше от королевского дворца, может быть, я бы на бал и не попала, поскольку, оставшись одна, начала пугать себя, придумывая варианты развития событий. Каждый следующий вариант был мрачнее предыдущего, но додуматься до сожжения на костре я не успела – карета резко затормозила. Меня сбросило с дивана, я шлёпнулась на пол, чудом не ударившись лбом в сиденье напротив, и тут же почувствовала себя как на улицах родного дома. С улицы донеслись недовольные крики: «Куда прёшь, остолоп? Гербов не видишь?». Мой кучер в ответ послал матом, поинтересовался, куда торопится водитель другой кареты.

Я поднялась с пола, села на диван, выглянула в окно и встретилась взглядом с юной темноволосой красавицей, тоже выглянувшей из окна кареты. Оглядев мой экипаж, красавица презрительно скривилась, спряталась за занавеской. Ой, смотрите, какие мы важные. Я оглядела карету красотки, увидела затейливый герб на дверце и поняла, что подрезала какую-то важную птицу – факт, не сильно меня расстроивший. Подумаешь! Переживёт.

Привычный дорожный конфликт вернул меня в реальность, я снова начала придумывать варианты развития событий, но до костра снова не дошла: карета прибыла к месту назначения.