- Ты сюда жрать пришёл? - сипнул на меня жабоид.

  - Жрут свиньи, - ответил я. - А я ем.

  Не люблю, когда процесс принятия пищи начинают оскотинивать, я человек, а не животное, но в том, что мы пришли сюда не за капустой, жабоид был прав, поэтому взяв ещё щепоть, я с сожалением опустил крышку.

  Возле двери в горницу мы снова остановились. Жабоид припал ухом к полотну и прислушался.

  - Чего там?

  - Телевизор, вроде. Кино смотрит или новости. Сколько времени? Может, шоу какое.

  Часов у меня не было, но скорее всего дед Лаюн смотрел именно шоу. Сейчас их много развелось на телевиденье, на все вкусы и ориентации. После развода с Ольгой я сам на них подсел, и смотрел в основном те, которые про отношения и прочую любовь. Не удивлюсь, если от деда Лаюна бабушка сбежала, и он теперь тоже окунулся в слащаво-розовую голубизну всевозможных дрязг со счастливым концом.

  - Ладно, - жабоид потушил свой магический фонарик. - Готов?

  - Готов.

  - Как зайдём, за обрезом сразу не тянись. Вообще, забудь, что он у тебя есть. Попробуем договориться по-хорошему. В смысле, я буду говорить, а ты будешь молчать. Но если я крикну волшебное слово "давай", вот тогда вытаскивай обрез и бери его на мушку. Понял?

  - Понял.

  - Готов?

  - Ты уже спрашивал.

  - Тогда заходим.

  Жабоид резко потянул дверь на себя, и мы ввалились в горницу.

  По телевизору действительно показывали шоу. На длинных диванах сидели эксперты и герои, и осыпали друг друга громкими словами. Суть слов была не важна - обвинения, похвальба, нравоучения, замызганные банальности - главное, реалистичность. Толстая тётка подскочила к молодухе в вызывающем наряде, и ну давай её колошматить. Двое мужиков ринулись их разнимать, редактора программы включили сплошное "пи", а со скамеечки возле печки раздалось благожелательное:

  - Здравствуйте, гости дорогие. Ждём вас.

  Я оторвался от телеэкрана. На скамейке у печи сидел плюгавый дедушка с бородой по грудь, лысый, рябой и с очень маленьким носом. Глаза вроде бы добрые, но вот прищур напоминал кого-то. Кого? Я перевёл взгляд на жабоида. Точно. Почти один в один. Они, случайно, не родственники?

  Прислонившись плечом к печи стоял Водянкин. Водянкин? Он-то как здесь оказался? Впрочем, неверный вопрос, правильно будет: что он тут делает? На роже нарисовано самодовольство, в каждом кулаке по скалке. Он сюда тесто катать пришёл?

  С трудом, но до меня стало доходить, что ситуация поворачивается не в ту сторону, на которую мы изначально рассчитывали. Водянкин поднялся, замахнулся скалками, дед Лаюн подхватил ухват, а жабоид заорал пароль:

  - Дава-а-ай!

  Однако выхватить обрез я не успел. Сзади по голове что-то ударило, и я выключился.

  Глава девятая, о переменчивости госпожи Фортуны

  Что происходило в избе последующие несколько минут, я не знаю, и как вёл себя жабоид в создавшейся ситуации - героически или вновь застопорился - пусть гадают историки. Когда я пришёл в себя, голова болела неимоверно, буквально, раскалывалась. Что за день сегодня? Сначала щека, потом рёбра, теперь вот башка. Ещё не ночь, а я уже весь израненный.

  Но это было не самое страшное. Когда я наконец-то ощутил себя, то понял, что сижу на стуле, вернее, что я к нему привязан, а ещё вернее, примотан скотчем. Жабоид, такой же примотанный, сидел напротив и таращился на меня круглыми от страха глазами. Сидели мы не там, где я отключился, а судя по запаху и окружающей температуре, в хлеву. Ну хорошо хоть на стульях, а то могли просто в навоз бросить. Где-то за спиной жевала жвачку корова. Бурёнушка, милая. Мне захотелось прижаться к ней и уснуть. Она, должно быть, очень добрая и очень тёплая...

  Моим дальнейшим рассуждениям о корове помешала крепкая крестьянская длань. Она взяла меня за ворот и встряхнула.

  - Откуда он у тебя?

  Перед глазами появился обрез.

  - Говорит, Ядвига дала, - услышал я голос Водянкина. - Врёт, однозначно.

  - Врёт, - поддержал его дед Лаюн. - Незачем с ними возиться, Микулушка, всё и так ясно, как божий день.

  - Как это незачем возиться? - всхлипнул жабоид. - Очень даже есть зачем. Мы же к вам со всей душой шли. Со всей своей открытой душой...

  - А кто хотел Лаюна пытать? - снова послышался голос Водянкина.

  - Пытать? - изумился жабоид. - Да как вам мысль такая крамольная могла прийти, уважаемый старейшина! И уж если на то пошло, так вы сами предлагали пристрелить его.

  - Предлагал, - согласился Водянкин. - Но только в целях обмана, чтоб, значит, войти к врагам в доверие и выведать их дальнейшие планы. Я правильно говорю, Микулушка?

  Тот, кто держал меня за воротник, кивнул. Я попытался смерить его взглядом. Крупный товарищ. Плечи шире моих в два раза, и стоит согнувшись, потому что высоты хлева, дабы выпрямиться во весь рост, ему не хватает. И очень сильный, хотя на вид лет семьдесят.

  - Признавайся, где взял? - снова ткнул он в меня обрезом.

  Мне ничего и никому не хотелось объяснять. Не верят? Их проблемы. Пускай сами доказывают, что я его украл. А у меня вообще голова болит. Мне сейчас горячего чаю выпить и прислониться к Бурёнке. Бурёнушка, подойди ближе... Я закрыл глаза и начал заваливаться набок.