- Я такой же? - озарила меня догадка.

  Жабоид кивнул, а я усмехнулся:

  - И кто же мой предок?

  Жабоид зажёг свет и нарисовал на оконном стекле улыбающийся смайлик - весёлая круглая рожица с узкими глазами. Я не сразу понял, в чём заключается аллегория. Что это? Мячик? Мои предки футболисты? Они придумали футбол? Или волейбол? Или они родом из Англии?

  - Это Колобок, - сказал Дмитрий Анатольевич.

  - Колобок? Я потомок Колобка?

  Вот так новость! Я всхлипнул и затряс головой.

  - Нет, нет, только не это!

  - А что тебя пугает? Да, твой пращур Колобок. И что? Гордиться нужно. Про него целую сказку сочинили.

  - Издеваешься? Какая сказка? Я от дедушки ушёл, я от бабушки ушёл? Пыль мучная! Да ещё с таким бесславным концом.

  Я расстроился. Совершенно не хотелось думать о том, что меня по сусекам помели и по амбарам поимели, а потом в печку сунули. Сказку сочинили? Знаю, читал. Но одно дело познавательная книжка с рисунками, а другое - генеалогическое древо. Нет, мне такое не подходит.

  - Колобок - один из наиславнейших витязей Мира, - продолжал настаивать жабоид. - Если попадёшь в соборную библиотеку, попроси "Троянову летопись" или хотя бы "Краткий справочник витязей земли Русской". Там есть биография каждого витязя. Почитай, будет интересно.

  Я отмахнулся: интересно - это когда про Евпатия Коловрата, Пересвета или матроса Кошку. Вот это были витязи! А то, что сватает мне жабоид - прямое оскорбление. Не хочу! А будет настаивать - получит по сусалам.

  Дмитрий Анатольевич настаивать не стал, решил дать мне время смириться с новыми знаниями. Но смириться, значит, принять, а я по-прежнему не желал считать себя выпечкой. Какое-то время я сидел нахохлившись - без мыслей, без движений, с одними эмоциями в голове - потом сказал:

  - С этим разобрались. Что с теми четверыми случилось?

  - Поиск артефактов занятие опасное. Ты сам видел, во что превратился Верлиока. Да и в околотке не всё гладко прошло... Выбыли из игры все по очереди.

  - Шесть, - констатировал я.

  - Что? - переспросил жабоид.

  - Вас осталось шестеро.

  - А... Ну, да, шестеро.

  - Куда девались остальные?

  - Предприятие захирело. Кто-то уволился, пестунья вернулась в родовое поместье. Но сама Василиса - она же упёртая, если она за что-то ухватилась, будет тянуть до конца. Ну а я... Назад в Бабью лужу? Нет. Вот и остались вдвоём.

  То, что рассказал жабоид, казалось правдоподобным. Горбунок ни разу не игогокнул, выражая своё несогласие или изобличая откровенную ложь. Оставались мелкие непонятки и нестыковки, но общего фона они не портили, и я подумал, что был прав с самого начала, когда рассуждал о нумерации в очереди. Лучше быть тысяча девяносто третьим, чем пятым. Не то, чтобы я боялся оказаться в психушке или сгинуть в когтях Нью-Верлиоки - в конце концов, не каждому из нас удаётся дожить до ста лет и помереть в объятьях правнуков - но дотянуть до девятого десятка хотелось бы. И на правнуков посмотреть тоже хотелось бы. Однако жизнь штука заковыристая, поэтому приходилось идти на риск.

  Я махнул рукой:

  - Чёрт с тобой, проклятый жабоид, грабить, значит, грабить. Когда идём на дело?

  - Не торопись. Завтра встретимся с человечком, перетрём, чайку выпьем, а потом решим. Я же тебе сразу сказал: утро вечера мудреней.