Последняя фраза сопровождалась настолько ехидной ухмылкой, что девушка по другую сторону стола обиженно фыркнула и аккуратно положила вилку с ножом на стол.

– Меня беспокоит тот факт, что именно за этим столом сидела хозяйка Гурьенов, когда твои люди ее убили.

– И сидела Милена прямо на том месте, где сидишь ты, – рассеяно проронил Алангай, допивая вино. Стол, безусловно, тщательнейшим образом отмыли, так как это единственный предмет мебели, который подходил для их нужд.

Виктория брезгливо осмотрела свою часть стола, и, не обнаружив там следов крови, отодвинула стул и встала. Ее начинало нервировать подчеркнуто-вежливое отношение маркиза Алангай, которое иначе как холодным не назовешь. С ней обращались как с дорогим и редким цветком, который надо регулярно поливать, выставлять на солнце, хвалить, чтобы не завял, но своей воли цветок не имеет и иметь не может.

– Когда мы, наконец, уберемся отсюда? – Мальтего нависла над Алангаем, словно стремясь выдавить из него ответы.

– Виктория, вы не будете есть? Тогда я доем, уж больно вырезка хороша, – маркиз подвинул к себе ее тарелку, отрезал себе кусок мяса, откусил и только потом ответил: – Когда закончим все дела здесь. Терпение, моя дорогая, терпение.

– Я не желаю более находиться в этом месте массового убийства! – чуть топнула для экспрессии Виктория. – Утром я видела следы крови в зале, что затекла меж половиц!

– А разве вашего мнения кто-то спрашивал? – Бьерн посмотрел прямо в глаза Мальтего, которая чуть отступила, испуганная гневом, что блеснул в глазах маркиза. – Виктория, вы совершили достаточно ошибок, чтобы избавиться от вас, не испытывая угрызений совести. Благодарите свою беременность за то, что живы.

– Да как вы…. – Виктория уже замахнулась, чтобы дать пощечину Алангаю, но в крайней точке замаха ее ушей достиг выстрел.

– Сядь, – скомандовал Бьерн, вставая из-за стола. В соседней комнате кто-то закричал.

***

Казимир

«Просыпайся!!!» – голос в голове настойчиво требовал внимания Казимира, игнорируя все его потуги заснуть обратно. Путешествие выдалось не из легких, ожог на лице до сих пор чесался под повязкой, а правая рука настолько плотно замотана бинтами, что почти не сгибается.

– Да чего тебе? – наконец отреагировал он на очередной ментальный вопль. – Чего разорался, я тут уснуть пытаюсь?

«Прислушайся» – Казимир послушно прикрыл глаза и попытася ощутить ушами дом. Едва слышный храп часового, завывание ветра снаружи – ничего необычного. Но еще с замка Каутри наемник понял одну простую истину: когда голос говорит – надо слушать.

– Ничего, – уверенно заявил Казимир, прозванный Паленым после того, как пострелял из оружия Алангая. Бинты все еще закрывают половину лица, и с ними сложно спать, но куча денег и уважительные взгляды определенно стоили того.

«Убийца Каутри». Ага, как же. Добил умирающего и воспользовался чужим оружием против другого. Вот бы встретиться с одним таким в честном, открытом бою….

«Вот! Слышал?!» – голос продолжил настаивать, когда наемник понял, что его так напрягло – храп часового прекратился, а криков его командира, ругающего раздолбая, еще не слышно. Тихие, буквально воздушные шаги пронеслись мимо его комнаты, выделенной личным приказом Алангая, и пропали дальше.

– Спасибо, – поблагодарил наемник голос, пообещав себе наконец разобраться, что же он такое. Секунду поколебавшись, Казимир осторожно поднял арбалет, на котором все еще виднелись следы его плоти, буквально пригоревшие к неизвестным узорам.

Тишина, но что-то глубоко внутри наемника подсказывало, что неизвестный ушел вглубь Гурьенов, туда, где остановились аристократы, которые и спонсировали всю эту кампанию.

– Твою мать, – тихо выругался Паленый, когда увидел часового с почти отрубленной головой. Некто настолько сильно ударил его по шее, что череп на месте удерживал лишь небольшой шмат кожи.

«Подними тревогу! Иначе он еще кого-нибудь прирежет!» – голос уже начинал паниковать.

– Нельзя, – так же тихо продолжил наемник, осторожно заглядывая за угол. – Он легко и незаметно проник сюда и уйдет, как только услышит крики.

Еще один труп – этому голову снесло начисто, она лежала чуть поодаль, успев немного прокатиться по полу. Кто же ты такой, ночной визитер?

– Трево…. – в комнате напротив раздался выстрел, затем кто-то попытался крикнуть, но его прервали, да так, что дальше был слышен только хрип.

Ворвавшись в приоткрытую дверь, Казимир готов был поднять арбалет и превратить вражину в ежа, но внутри комнаты увидел… себя. Зеркальная маска, что смотрела на наемника, заменяла убийце лицо, а его правая рука сжимала кинжал, которым только что прикончила крикуна.

Как таким коротким оружием вообще можно сотворить такое? Перерубленное горло – одно дело, но лишенная всего, что ниже плеча, рука и распоротый живот сильно бросались в глаза.

На миг застыло все – убийца смотрел на наемника, Казимир смотрел на свое отражение в маске, когда их прервали.

«Бей!!!» – резкий как хлыст ментальный крик заставил тело действовать не раздумывая – шаг вперед, и прикладом в горло. Связка, отработанная много тысяч раз, выдаваемая по команде инструктора быстрее мысли, сработала безукоризненно: убийца схватился за шею, шагнул назад и чуть согнулся, открывая затылок, куда и пришелся последний удар.

– Красивый ножик, возьму себе, – поднял с пола оружие наемник, отметив его практичное изящество – ни единого украшения, лишь рунная вязь на клинке, которая наверняка означала какую-нибудь пафосную чушь. Казимир убрал нож за пояс, набрал воздуха в легкие и закричал: – Тревога! Враг на территории!!!

***

Хейг

Как воевать против целого герцогства, не имея армии, денег и союзников? Оказывается даже планировать такое очень и очень сложно. Как ни крути ситуацию – оказываешься в проигрыше, и это единственный вывод, к которому я пришел за полтора дня пути в Гурьены.

Вернуться и просить помощи у вассалов не вариант, сразу разбегутся, как только узнают о падении Каутри. Из старых союзников почти никого не осталось, а те, что остались, скорее займут твой дом, объявив владения своими, а тебя преступником, что скрывается от правосудия.

Карета остановилась минут десять назад, но кучер опасался меня трогать, даруя еще немного времени на размышления. Из живых союзников оставались только Мальтего…. И единственное место, где я могу встретиться с их представителем – это горячие источники.

– Хейг! – крикнул Дитрих из кареты, что только-только прикатила. Распахнув дверь, Дикий выпрыгнул и длинными прыжками ринулся ко мне. – Живой, выродок!

– Я тоже рад тебя видеть, – я вышел, чтобы поприветствовать своего единственного живого друга, радостно улыбаясь. – Дитрих, я….

Кучер, что сидел на карете Мальтего повернул ко мне голову, чуть склонил ее и растерялся. Да так растерялся, что от сидящего остались только ноги. Огненный всполох заставил зажмуриться, позволив заметить стрелка – некто с арбалетом, пламенеющим огненными узорами, разворачивал оружие ко мне.

– Сюда! – я впрыгнул внутрь кареты, потянув ногу, распахнув дверь, дабы Дитрих успел заскочить, пока кучер, быстро сообразив что к чему, истерично бил лошадей:

– Но! Но!!! Быстрее! – кричал он, пригибая голову от выстрелов арбалетчика. Дикий влетел внутрь, когда мы уже неслись вдаль. Последние патроны револьвера ушли в сторону стрелка, чтобы он не додумался стрелять по колесам.

– Как же я рад, что ты жив, – крепко пожал мне руку внутри Мальтего, ничуть не расстроившись гибели своего человека. – Похоже Алангаи таки достали и Темных?

– Я последний, – кивнул я, пряча бесполезное теперь оружие. – А у тебя….

– Два с половиной, – усмехнулся Дитрих, поправляя новенькую рапиру на поясе, а когда заметил мой недоумевающий взгляд, пояснил: – Беременная сестра и дядя. Мальтего пока лидируют.

– Я все понимаю, но я на такое не соглашался!!! – сообщил кучер, перекрикивая ветер, на что реакция была одновременной и однозначной.