– Было дело. Но, помимо тебя, мне пообещали смерть еще трое сыновей моего отца. Кое-кто не один раз. Сперва дождись своей очереди, Люси, – грустно отозвался я, отложив скрипку в сторону, нащупывая ногой трость.

– Эти-то увальни? – улыбнулась она, опускаясь рядом на траву, протягивая в безумно худой руке искомое. – Не сомневайся, когда ты решишь стать известным музыкантом, в той гонке, что начнется за твоей душой, я буду первой. Но, между нами, у тебя восхитительно получается, – еще одна теплая улыбка, которая не могла не растопить мою печаль, и я тоже заулыбался.

– Если только отец не решит размять косточки… Спасибо. Рад, что хоть кому-то понравилось, – я поднялся с травы, едва удержавшись от падения. – Я не услышал, как ты пришла.

Люси тяжело вздохнула и тоже поднялась, благосклонно приняв мою руку как опору.

– Ты никогда не слышал, братец. Может это из-за твоего происхождения? Всякое бывает из-за генетических отклонений. Радуйся тому, что еще живой.

– Мне бы твой оптимизм, – я посмотрел прямо в глаза сводной сестре. Серо-стальная радужка восхитительного цвета. – Твоему мужу очень повезет. Завладеть такой красавицей – на такое и жизнь не грех положить…

– Если ты продолжишь пытаться увести разговор в сторону, я сделаю что-нибудь нехорошее, – прошипела Люси, но глаза чуть потеплели, доброе слово и кошке приятно. – Завтра ты отбываешь в графство Мальтего. Это странное и жестокое к слабым место…

– Знаю, – поправил я револьвер на поясе. – Потому буду осторожен. Меня не беспокоят местные, меня беспокоит виконт, которому буду помогать.

– Он не дурак, хоть по слухам о нем так не скажешь. Дитрих попытается избавиться от тебя, но граф дал четкое указание – никого не убивать. Он убьет тебя чужими руками, если ты не сможешь предсказать его действия раньше, – она сунула руки за пояс и протянула мне абсолютно черное кольцо. Оно было гладким на ощупь, но ни один лучик света не отражался от него. – Оно принадлежало твоему прадеду, и никто не знает, как его использовать. Пусть напоминает о доме.

– Спасибо, – я мягко обнял ее за плечи и погрузил нос в пахнущие ванилью волосы. – Я вернусь, обещаю, сестренка. Береги себя. Игры с Бездной никогда не заканчивались хорошо.

– Уж возвращайся, – всхлипнули на моем плече. – Не хочу мстить за тебя.

Мы постояли так еще пару минут, наслаждаясь тишиной, размышляя о своем, пока нас не прервали.

– Ночной концерт? – грубый голос раздался совсем близко. – Хейг, ты уже в конец достал. Скорей бы уже уехал, хоть поспать спокойно можно будет.

– В следующий раз меня будет интересовать твое мнение только во время выбора цвета для гроба, – я отпустил Люси, схватившуюся за кинжал на поясе, и напряженно осматривался в поисках сводных братьев. – И, что характерно, гроб будет не моим.

– И кто же меня прикончит? Не ты ли, слабый калека? – на плечо опустилась тяжелая рука, но сразу же исчезла, когда я резко обернулся. Вокруг не было никого. – Скорей уж сестру отправишь….

Справа донесся смех, но тут же оборвался, как только взгляд обратился туда.

– Люсия, отец зовет тебя, – раздался серьезный хриплый голос. – С вашего позволения, одолжу у нас братьев. Доброй ночи.

Порыв ветра и тишина. Прирожденные Каутри ушли.

– Прощай, Люси…

– Прощай, Хейг, береги себя, – и мой последний собеседник утонул во тьме. Запах ванили пропал.

Сев вновь на траву, я решил, что отосплюсь в карете и вновь взялся за скрипку.

Люси обернулась, услышав музыку, увидела меня, играющего новую мелодию и улыбнулась. Ей привиделось, что тени в уголках сада зашевелились в такт музыке. Показалось. Надо спешить, отец не любит ждать.

***

Дитрих

Утро добрым не бывает. Особенно без кофе. Особенно, если оно начинается со знакомства с тем, с кем бы при всей очевидной необходимости знакомиться не хотелось.

– Меня зовут Ирден. Я действующий капитан гвардии Мальтего, – без сомнения мерзейшая из ухмылок, что вооружала каждого офицера гвардии, заблестела на его лице. – Я буду помогать вам по поручению вашего отца.

«Как же хочется засунуть его кортик с золоченой рукоятью промеж этих презрительных глаз» – первая мысль в голове Дитриха при виде того человека, которого поставили надзирать за ним. Наверняка еще и знающего в мельчайших подробностях его биографию, включая причины немилости графа. «А еще хочется кофе. С молоком и сахаром» – была вторая мысль.

– Рад знакомству, – выдавил из себя виконт, осознавая, что Ирден не преминет воспользоваться случаем. Вызовет его на дуэль, изобьет как щенка, выставив на посмешище, а после великодушно простит непутевого отпрыска, по глупости связавшегося с матерым волчарой войны. – Позаботьтесь обо мне.

– Да уж постараюсь, – он еще раз не менее мерзко ухмыльнулся и, быстро откланявшись, ушел, сославшись на необходимость собраться в дорогу.

Дитрих сел на кровать в своей комнате и крепко задумался. Этот Ирден обещал стать здоровенной занозой в заднице. Готов поспорить, что в кармане он держит «Малое собрание правил этикета», «Дуэльный кодекс» и еще пару очень неприятных и довольно тяжелых книг, которыми будет тыкать в нос при малейших ошибках.

Вот уж кому собираться не надо – это Дитриху. Отец запретил пьянствовать и «блудством заниматься», так что большую часть вещей придется оставить здесь. Насчет драк он так же выразился недвусмысленно: «Если на дуэль кто вызовет – выставишь вместо себя Ирдена, если сам вызовешь – извинишься, иначе приеду и лично откручу голову».

Рапира останется здесь, небольшое количество одежды, нож для писем, да и все, пожалуй.

Отец известный садист, только он и мог придумать столь изощренный способ наказания. Управление делами горячих источников – точно не то, в чем смыслит молодой виконт. Особенно сильно били по самообладанию надсмотрщик и «партнер», который должен помогать, но никакая помощь не стоит пытки нахождения в такой близости с Каутри.

В жизни Дитриха только дважды встречались представители этого рода. Первый – в детстве, когда кто-то из их семьи возглавлял дипломатическую миссию. Уже тогда маленький виконт с первого взгляда понял, что вот тот неприметный человек в дорожной одежде – враг.

Это ощущение, будто смотришь в кристально-чистый водоем безумной глубины, дно которого теряется во тьме…. Что же за монстры обитают в этих глубинах?

Вторая встреча с Каутри была в городе. Один из них просто прошествовал мимо, без охраны, одетый как бродяга без цели и денег, но ощущение от взгляда на него…. Такое не забывается.

– Виконт, пора, – в комнату на миг заглянул слуга и тут же вышел. Он… боится? Теперь каждая собака в графстве знает, что молодой виконт в немилости?

На выходе из поместья его проводила вежливо-ехидной улыбкой сестра. Просто злорадствует чужой неудаче, или как-то ей поспособствовала? Пусть живет, еще сочтутся…

– Отец… – Дитрих преклонил колено, увидев высокую худощавую фигуру в черных одеждах у кареты. Единственный человек, которого он боялся.

– Сын, – сухо поприветствовал граф Мальтего своего наследника.

– Рад видеть вас в здравии…

– Еще раз солжешь и поедешь без зубов, – граф взялся за рукоять серебристой рапиры и без малейшего звука вытянул оружие из ножен. Родовой клинок. Хранящий кровь, что служил нашему роду много десятилетий. Оружие невероятной ценности, по слухам само направляющее руку владельца в бою. Дитрих ни разу не видел его в деле, так что Хранящий считал лишь красивой игрушкой. – Давай.

Виконт на секунду потерял дар речи. Граф выставил клинок перед собой и предлагал сыну совершить старый как мир ритуал. Члены семьи, отправляющиеся на войну, наносили себе порез оружием главы рода, как бы говоря миру: «И пусть больше ни один клинок не коснется меня».

Что же, черт побери, отец хочет сказать? Этот человек ничего и никогда не делает просто так. В чем подвох? На клинке яд, который убьет раненного через пару дней? Или отец рассматривает ссылку как испытание?