В центре одного из имений стоял замок. Поражающий своими размерами, выполненный в темных тонах и готическом стиле, или в очень похожем на него, он просто не вписывался в окружающую обстановку. Он был подернут легкой дымкой, и казалось, стоял не на земле, но в то же время он не леветировал и не стоял на чем-то в воздухе. Не смотря на все это, в центре замка был радужный купол, по консистенции схожий с мыльным пузырем.

Невидимые крылья пронесли ее, почему-то, именно над этим имением, которое выглядело заброшенным. Здесь не горели фонари, в окнах замка не виднелось огней…

За родовыми поместьями начинался собственно город. Множество тесно стоящих друг к другу, скромных двух-трех этажных домов. Несколько достаточно широких улиц, остальные же, сошли бы скорей, за захолустные, трущобы, нежели за центральные столичного города. Рядом почти с каждым домом стояла собачьи будки, хотя Наташа не могла сказать, были ли в них собаки или они были пустыми. Ближе к центру, виднелись, часто разбросанные скверики и парки, площади со статуями и без.

Но, в самом центре, рядом с дворцом, несмотря на неприглядность окраин города, не было жилых кварталов. Вместо них, там была большая монолитная площадь. На ней симметрично расположены клумбы, фонтаны, лужайки. Клумбы были покрыты синими и желтыми цветами, складывая все в некий художественный образ. И три статуи.

Если провести от каждой статуи линию к другой, то появится правильный треугольник, вписанный в круг площади. Напротив парадной лестницы, стояла одиозная статуя. Она была одета в длинные виссонные одежды. Ее ноги были обуты в башмаки с отвернутыми вверх и стороны кончиками. На голове был золотой обруч. Этот золотой обруч выделялся пятном на всем этом серым изваянии.

Дворец был построен (если это слово здесь применимо!) из цельного куска розового мрамора. Незамысловатость форм делала его только красивее. К входу в него вела длинная узкая парадная лестница без перил. Сам дворец стоял на стеклянном холме, с которого непременно скатишься вниз, если свалишься с лестницы.

Розовые прожилки на мраморных стенах сплетались в причудливые узоры, изображавшие, если приглядеться, какие-то пейзажи, портреты. Но приглядеться ей не давали. На самом верху, где стены сходились в конус, виднелись письмена.

Наташу поднесло к одному из самых верхних пейзажей, изображавший широкий отвесный склон, с которого ниспадал водопад. Ее поднесли к нему совсем близко. Прекрасный пейзаж, даже не окрашенный ничем кроме розового, но ничего необычного – зачем ей его показывают? Наверху склона виднелись деревья, напоминавшие об эвкалиптах.

Тем не менее, она краем глаза заметила, что, в одном из углов находится слегка, почти незаметный, выделяющийся треугольник, но ее уже несло дальше, разглядеть который она не успела и не придала ему значения.

Покидая город, она пролетела над широкими вратами, над которыми была большая надпись 'Коронный портал'. По всей видимости, это был главный вход в город. А, им предстояло войти в город через какую-нибудь узенькую калиточку, которую поставили в мало заметном месте много столетий назад только по предписанию каких-нибудь мудрецов.

За воротами начиналась серая каменная дорога. Шла, огибая холмы, почему-то, сторонясь леса. Время от времени встречались хутора и через каждые сто шагов стояли яркие фонари. Здесь они были обычными – круглые и, как-будто, электрические.

Дорога, по мнению Наташи, могла бы быть более короткой, если бы не 'вилял ' от каждого леса, как испуганный и не обходил каждую холмовую гряду.

Наташа летела над лесами, над лугами… Ей очень хотелось спуститься пониже, чтобы посмотреть на них, но не могла – что-то в сознании ей нашептывало, что бы она не сопротивлялась. И она не сопротивлялась, рассеянно смотря на проносившиеся под ней пейзажи. Таким образом, она подлетела к другому городку, а точнее к деревеньке.

Здесь ее опустило вниз, так, что, она видела все в деталях. Какие это были дома… Такие же, как в пригороде Присса, только совсем обветшавшие и трухлявые. На некоторых виднелись следы красной краски. Улицы здесь были гораздо шире городских, но, кажется это было единственное достоинство, которое здесь наличествовало.

Наташе, почему-то, чудилось, будто здесь произошло что-то очень плохое, как-будто кто-то умер. Из-за распахнутых дверей какого-то кабака доносился терпкий травяной запах, вперемешку с кровяным. Ей сразу же нестерпимо захотелось покинуть это нехорошее место, но в сознании ясно прозвучал голос феи, который ее и остановил:

– Не стоит сейчас сопротивляться тому, что видишь! Без этого ваше пребывание в нашем мире бессмысленно. Не свершив пророчества, вы останетесь здесь навсегда – наш мир заповедный, проход в него заказан. Но, в пророчестве говорится, что его свершители придут именно извне! Не послушав писаний, все обратится в Хаос, – сказала фея строго и продолжила смягчившись. – Не волнуйся, я понимаю тебя… Тебе тяжело принять это после увиденного. Но так надо, потому что, если не вы, то тогда совсем никто. Из заповедного мира так просто не приходят и не уходят. Смотри и помни, то, что тебе дано видеть теперь. Помни! А теперь прощай…

Голос стих, и Наташа снова осталась одна. Она зашла в кабак, как велела чья-то таинственная воля. Видимо, когда-то, это было очень красивое помещение, но теперь здесь царило полное запустение: на полу в великом множестве валялось битых бутылок и не все они были пустыми, обрывки скатерок, щеп от мебели, рваная бумага, клочки резины, осколки разбитых статуэток. Наташа прошла за угол и увидела: опрокинутый книжный шкаф, рядом лежат раскрытые книги. На шкафу сидит девица. Она была одета в зеленый сарафан и красный платок. Здесь, внизу было совсем темно и деталей видно не было… Сидела и плакала. И не было конца ее горю. Наташа пыталась заговорить с нею, но слова уходили в пустоту, рука проходила сквозь нее. Наташа озадачилась – если она ничего не может сделать, то, что она тут делает?

Наташ стала ходить из угла в угол, иногда пересекая помещение, пока не остановилась перед лестницей, которую она не заметила, когда входила сюда. Обычный дверной проем, обычные ступеньки, деревянный… поручень впотьмах. Наташа решила подняться и инстинктивно (это ей сейчас не нужно было – она могла просто взлететь) попыталась взяться за поручень. Рука сама отскочила от него. Она снова попыталась за него взяться, на этот раз ее обожгло.

'Ты должна избавиться от ненужного. Тут, во сне, тебе это не нужно' – прошептала ей фея, будто подсказывая, и сразу замолкла.

'Отчего избавиться?' – спросила Наташа. После чего она поднялась на три ступеньки и снова взялась за поручень. На этот раз церемониться с ней не стали – ее выкинуло с лестницы, так, что она пролетела сквозь дверь и оказалась снаружи.

Она лежала лицом к небу. Оно было усыпано звездами. А луна была лиловая. Она была почти незаметная на ночном небе, и лишь звезды проливают на нее свет и делают ее заметной. Наташа встала с земли и стала оглядываться. Оглядывалась вокруг и оглядывалась на мысли: 'Почему луна не видна?', 'Почему я здесь оказалась?', 'Что это за деревня?', 'Поручень?', 'Где вход в кабак?'…

Было темно – звезды не давали много света. Она пошла наугад. Мыслями она уже была там, осталось оказаться там самой. Ноги сами туда пошли. Они прошли в дверь, прошли по залу к лестнице. Там и остановились.

'Вот, я опять у лестницы… Что надо сделать-то?'

'Избавиться от ненужного… А, что, собственно мне не нужно?'

Ноги стояли. Наташа понимала, что они хотят подняться наверх, но не знали как. Она снова возьмется за поручень, ее снова не пустят. Наташа вдруг вспомнила, как она барахталась в воздухе и делала свои первые шаги.

'Я летаю' – Вспыхнуло у нее в голове и она, сорвавшись с места, взлетела наверх. Так высоко, что оказалась над домом. Но, теперь, когда она была свободна, осторожно спустилась на пол, не провалившись вниз, к плачущей красавице.

Она оказалась на чердаке. Здесь были вязанки хвороста и небольшая копна сена, между которыми были какие-то доски. Наташа осмотрела его, в поисках чего-нибудь интересного. Ничего не найдя, она уселась на вязанку хвороста и тут же почувствовала неприятные запахи, которыми несло у входа в кабак. Она встала с вязанки и поспешила спуститься. Спустившись, она опять растерялась – что делать дальше? Постояв она подошла к плачущей.