− За нас, − крикнули мы.

Вкус этого оранжевого химического соединения был предельно гадкий. Запах и того хлеще. Что-то апельсиново-спиртовое, горько-сладко противное. (До сих пор не пью никакие напитки с привкусом апельсина). Но надо было пить. Нельзя отходить от правил единства. Если один пьет за всех, то и все пьют за него. Эта фраза стала девизом нашей дружбы, нашим коронным тостом, которым мы увенчивали победы и поражения, поступления в ВУЗы, сданные сессии, помолвки, университетские выпускные, выходы на работу, свадьбы и даже один развод. В то время мы чувствовали себя взрослыми, королями мира, который расстилался у нас в ногах, и молил нас его покорить.

− Ну как? − спросила рыжая.

− Ужасно, − засмеялась я.

− Второй лучше пойдет, − с ухмылкой ответила куколка.

Она оказалась совершенно права. Второй втекал с препятствиями, но уже намного легче, а третий и четвертый стаканы проскользнули в желудок беспрепятственно, просто и быстро. Вкус казался не таким ужасным. А ощущения, которые давал этот омерзительный запретный напиток, были столь новыми и прекрасными, что хотелось петь, танцевать и веселиться. Мы смеялись, радовались жизни, танцевали в центре парковой аллеи, окруженной пышными деревьями и лавочками с влюбленными парочками, флиртовали напропалую и искренне наслаждались нашим взрослением. Весь мир, казалось, расцвел, заплясал яркими фонариками, кружился детской каруселью и звал нас с собой. Море слов, улыбок, смеха выплескивалось из нас, словно пузырьки из переполненного бокала с шампанским. Но молодость− это безграничность, это отсутствие тормозов, отсутствие инстинктов, это всепоглощающая вера в себя. И мы, конечно, не остановились накачивать детские неокрепшие и непривыкшие тела взрослыми напитками. Сейчас все кажется далеким, нереальным и смешным. Тогда же это оказалось настоящим фиаско. Только что веселый и отзывчивый мир превратился во взбесившуюся центрифугу, во взрывающиеся петарды у нас под ногами, в искривленную гримасу. Пропала четкость окружающей вселенной, все вокруг размылось и растеклось. Казалось, что пелена застелила глаза. Язык перестал слушаться, также как руки и ноги. А в добавок ко всему икота запрыгнула внутрь и устроила у меня в организме соревнование по прыжкам в высоту. Прыг-скок, прыг-скок, прыг-скок. Никакие народные методы не смогли остановить эти бешеные скачки внутри меня. Хотелось только одного – вернуться домой, упасть в кроватку и перестать икать. И я твердой походкой, (как мне тогда казалось), и с уверенным лицом потопала домой. Что было дома даже стыдно вспоминать. Это было точно взросление, акклиматизация к новым ощущениям, которых мы так хотели и жаждали, но представляли несколько иначе, к примеру, как показывают в фильмах. В юности почему-то казалось, что фильмы и книги -это прекрасная реальность, которая там, где-то за окном. Жаль, что сейчас в это уже не верится.

Голова болела, всё гудело, рвотные позывы сотрясали тело. Я обмякшей тушкой тюленя валялась около туалета, положив на него голову и обняв как родного брата. Скажу честно, после этого я еще много лет не притрагивалась к спиртному. А вот сейчас с удовольствием бы влила в себя бутылочку вина или еще чего покрепче. Просто чтобы забыться. Чтобы почувствовать, как кружится голова, как легко становится на душе, как ты веришь в себя и в супергероев, как правда вытекает из губ, и как смотришь на мир наизнанку, при этом видишь всё насквозь.

Интересно, куда поселили всех любителей запрещенных веществ, нарушителей порядка и других причисленных к ненадлежащим единицам? В Пространстве я не видела ни одного и ничего не слышала об их существовании в зонах, (это территория, куда нас всех переселили, где расположены наши корпуса и убежища). Наверное, никто кроме меня не задается вопросом, куда они подевались. Люди, отделившиеся от системы изначально, ошибки программы, неправильные составляющие. Кому они нужны? Явно не нашему безопасному совершенному миру, в котором каждый думает и заботится только о себе. Я надеюсь, что они просто сбежали, когда Режим занимался всеобщим переселением. Они бы не смогли выдержать этой моральной и физической голодовки. А может просто посчитали эту безопасную трезвую жизнь скучной и безнадежной, бесцельной по своей сути. Возможно, они сейчас куда более счастливы, живя где-то в лесу, создав свою собственную коммуну полного самоуправства, где гонят себе самогон и не только, курят засушенные листья и молятся за нас. Иногда я тешу себя такими радужными мыслями и фантазиями, хотя сама в них совершенно не верю.

Часть 8.

1653 день с переселения в хранилища.

Со временем Режим сделал свое. Создал совершенное безопасное общество отдельных составляющих. Научил нас думать о себе и только себе. Эта мысль настолько разрослась и в моем сознание, словно сорная трава, которую сколько не вырывай, все равно растет и растет, без воды, солнца, ухода, просто растет и всё. Эти мысли самосохранения отодвинули все остальные, которые когда-то яркими молниями пронзали небо. Теперь все остальные заботы спрятаны куда-то в потайной ящик, пылящийся в темном углу. И почему сейчас он мне попался на глаза?

Сегодня сходила в кафе в Пространстве, послушала музыку, посмотрела на людей, поболтала с теми, кто «сидел» рядом. Обсудили наряды (домашние костюмы с разными орнаментами), последние новости (неизведанная угроза не отступает, но жизнь продолжается), еду, (которой нас пичкают за наши же деньги), и работу, (которая мне точно осточертела). Моего постоянного собеседника, с которым мы и выбираемся то в кафе, то в театр, то в кино зовут Алекс. Он чуть старше меня, невысокий кареглазый брюнет, по уши влюбленный в Пространство. Он целыми сутками может бродить по нему, отыскивая интересные магазины и услуги или «путешествуя» по всему миру. А потом выкладывает все свои находки мне с таким воодушевлением, что и я мимолетно ощущаю это пристрастье к находкам.

− Аль, а ты знала, что можно зарегистрировать пространственный брак? − выдал он мне в этот вечер.

− Это как? − удивилась я.

Давно я не слышала о браках, парах и тому-подобному.

− Ну есть специальный порт, − немного замялся он. − Если уж совсем тебе одиноко, если ты нашел себе походящую единицу в Пространстве, Режим позволит вам как бы официализировать вашу дружбу.

− И что это даст? − хмыкаю я.

− Ну по данным порта вы сможете чаще видеться и все такое.

− Видеться в реальности? − мои брови взмыли вверх от ожидания чуда, которое может стать явью.

− Нееет, конечно нет, − чуть не закричал он. − Ты чего? Это запрещено!

− А как тогда?

− Как мне объяснили, то это позволит создать специальную закрытую комнату, ну подобие мини порта, который будет только для этой созданной пары, и там можно встречаться наедине.

− Ну-ну, − недоверчиво процедила я, и попрощалась с чудом, в которое почти поверила.

− А мне кажется, это прикольно. Прям как раньше, − игриво сказал Алекс.

− Нет, это не прям как раньше, − начиная злиться, разгоряченно выплюнула я.

− Ну конечно не совсем…

− Это вообще не как раньше, − прервала его я, резко повышенным голосом.

Люди за соседними пространственными столиками в кафе оборачиваются на меня с удивлением в глазах, словно я инопланетянин, забравшийся в их дом во время торжества и поедающий праздничный пирог зелеными инопланетными руками. А я всего-то повысила голос. Какие все стали привередливые, себялюбивые, изнеженные. Аж тошно.

− Простите, − извиняюсь я с наигранной полуулыбкой и пытаюсь умерить свой пыл.

− Давай закроем тему, − говорю я ему.

«Да я знаю, что чувства показывать запрещено, злиться тоже, ругаться и все в этом духе. Для этого в Пространстве существуют отведенные для таких целей порты под названием «Комнаты крика», куда ты заходить и можешь изливать свои негативные эмоции. Кто же придумал всю эту чушь? Кричать то хочется на кого-то, а не в пустое пространство. Мне эта комната еще никогда не помогала. Но похоже стоит попробовать еще раз или несколько. А лучше вообще из нее не выходить» − думаю я про себя и улыбаюсь.