− Да сколько же можно?! − не выдерживаю я.
− Хватит! Хватит! Хватит! − кричат мои мысли.
Как же хочется выйти, просто выйти из этих стен, пройти сквозь них, как приведение. Вылететь в окно и чувствовать воздушную подушку, несущую тебя вперед.
Вскакиваю, подхожу к окну, смотрю в него невидящими глазами. Видимо отключили вентиляцию, потому, что мне нечем дышать. Совершенно нечем. Количество воздуха в комнате уменьшается с каждым вздохом. Стараюсь не дышать, горло саднит, руки трясутся.
Мне нужен воздух, воздух, воздух!
Но выходить нельзя, там может быть радиация или вирус, и вообще это запрещено. Запрещено, запрещено, запрещено!
Мигает красная лампа, красный, красный, красный свет.
Там за стенами может и не быть воздуха вовсе. Да скорее всего его там давно уже нет.
− Хватит! Стоп!
Меня бросает то в жар, то в холод. Холодные капли пота скапливаются на кромке лба, в ушах звенит вакуум, язык пересох, губы подрагивают.
− Нет, больше так не могу!
− Не могу!
Отхожу от окна, сознание в тумане от нехватки воздуха, тело судорожно перебирает ногами. Открываю металлическую дверь из хранилища. Босые ноги ощущают холодный пол, металлическую лестницу, снова пол. Глаза непривычно болят от напряжения, пытаясь привыкнуть к меняющимся декорациям. Я пытаюсь выбраться наружу. Дергаю ручку второй двери из корпуса. Она не заперта. «Странно, если выходить запрещено, то почему же никто не позаботился запереть двери. Возможно мы слишком напуганы, чтобы сделать этот шаг».
Отталкиваю дверь в неизвестность и делаю шаг. Ноги чувствуют непривычную холодную пыльную поверхность. Глаза озираются по сторонам. Грудь вздымается от переизбытка кислорода.
Я на улице, я на улице, я на улице.
Всё тело трясет. Не уверена, то ли от свежего забытого воздуха, то ли от бешеного страха. Веки панически склеились, носовые пазухи раздуваются, губы зажались в тонкую дикую линию.
«Я сейчас умру. Наверняка умру, вот прямо сейчас, еще секунда, еще секунда, еще секунда».
Легкие пропускают воздух, сердце качает кровь, а я все также стою на улице и дышу, дышу, дышу. Не знаю, сколько я уже так стою. Я давно не улавливаю течение времени. Оно просто идет и все. Просто цифры, просто единицы. Стук в висках – тик так, тик так. Понимаю, что все еще стою с закрытыми глазами. «Надо открыть. Я смогу. Я справлюсь. А если вся зараза проникает именно через глаза? Нельзя их открывать, нельзя, нельзя!» Зажмуриваюсь сильнее, пытаясь склеить веки. Сердце снова бежит галопом, оно сейчас разорвет мне грудь, и я умру.
«Умру!»
Жду конца, чувствуя тонкие иголочки свежести по всему телу, слушая нескончаемую тишину и вдыхая незнакомый воздух.
Жду еще… и еще.
И я все никак не умираю. Я все стою монументом посреди улицы, ноги уже заледенели, кожа покрылась мелкими пупырками, нос перестал раздуваться, щеки и губы обмякли. Нужно решать, что же делать дальше. Не могу себя пересилить разжать веки. Приходится поворачиваться и с закрытыми глазами ощупью искать дверь. Нахожу гладкую ручку, приоткрываю дверь щелкой и втискиваюсь в нее. Открываю глаза и несусь наверх по лестнице в свое убежище. Влетаю внутрь, ноги сами несут меня обратно. Я внутри. Я в безопасности. Снова можно дышать.
«Что же я наделала? Что теперь со мной будет?»
Иду в ванную, встаю напротив зеркала и рассматриваю себя.
«Моя кожа…Она слишком бледного цвета».
Паника начинает новую атаку, так импульсивно и с такой агрессией, что я почти сдаюсь и готова бежать в Пространство за помощью. Готова кричать и долбить в стены, выть сиреной, извещающей о наступлении угрозы. Смотрю в свое бешеное отражение, оно меня пугает. Закрываю глаза, обнимаю себя руками.
Вдох – выдох
Один, два, три, четыре, пять… десять.
Вдох − выдох
Вдох − выдох
Один, два, три, четыре, пять… десять.
«Мне нужно успокоиться. Просто успокоиться.»
«Я еще жива!»
«Пока жива» − говорит подсознание.
«Хорошо, я пока жива» − уточняю я.
Кожа бледная, но я 1651 день не была на солнце, с чего бы ей быть другого цвета?
«Но она бледнее, чем обычно!» − говорит Страх.
«Включи логику, включи логику. Пока ты жива. Надо просто собраться.»
«Так. Где болит? Нигде!» − выдыхаю.
«Мне плохо? Не сказала бы,» − еще выдох.
Скорее, это просто бешеный адреналин в крови и необъяснимый приступ паники.
«А то, что бледная кожа? Так там было прохладно,» − убеждаю себя я.
«Точно! Аля, думай! Я довольно стройной комплекции, 1651 день не бывала на солнце и там холодно».
Третий выдох, приходит облегчение.
Делаю глубокий вдох, задерживаю дыхание, выдыхаю.
«Я еще жива, я дышу, и я справилась. Умничка девочка» − сама себя не похвалишь, никто не похвалит. Очень актуальная фраза при нашей-то жизни.
Вяло плетусь в кровать.
«Ни за что больше туда не пойду!» − думаю я и ложусь спать.
Часть 7.
Утро выдалось тяжелым. Наверное, это отпечатки пережитого ужаса прошлой ночи. Я трусиха. Все мы сейчас такие. Сидим в клетках, как звери в зоопарке. А кто-то смотрит на нас со стороны и усмехается. Нас посадили на виртуальные цепи и приковали кандалами страхов. Мощные кандалы, скажу я вам.
Голова гудит как с похмелья. Хотя слово «похмелье» давно уже никто не употреблял в его истинном смысле. У нас не продается алкоголь, нет табачных изделий и, само собой, нет наркотических препаратов. Идеальный здоровый мир и здоровое сумасшедшее человечество. По Пространству ходят слухи, что запрещонку можно как-то достать, но как, никто из моего окружения не знает. Может есть какие-то подпольные самогонные и табачные? Где они производят всё свое добро и как доставляют в зоны? Было бы интересно и очень познавательно их найти. Да и закупиться я бы тоже не отказалась. Но к моему несчастью, я обречена мучиться в трезвом зажатом уме, попивая оздоровительные напитки, которые ни коем образом не способствуют расслаблению. И какое от них может быть похмелье? Просто смешно.
***
Мне семнадцать лет. Веселое у меня состоялось созревание. Тогда мы еще были реальны, жили в обычном устоявшемся злободневном мире и были собой. Не боялись за себя, ценили дружбу, объединялись, обнимались, веселились, как умели. Шумная компания взбалмошных девчонок. Мы собирались тогда в парках, гуляли за ручки, курили за углом одну сигарету на троих. В тот летний августовский вечер мне позвонила моя подруга − сейчас уже и не вспомнить, как ее зовут, и серьезным тоном повелела прибыть на наше место встреч.
Друзья, кстати, теперь тоже в запретных темах. Только знакомые незнакомцы в огромном Пространстве. Чужие люди, столкнувшиеся с тобой случайно где-то на перепутье виртуальных дорог.
Я оделась в короткое ярко-желтое, словно цветок одуванчика, платье, прихватила немного карманных денег, накопленных для таких случаев, и помчалась в городской парк, место встреч всех поколений подростков. В парке пахло летом, зеленью и цветущими клумбами роз. Это мои запахи молодости и одновременно вечности, запечатленной в обрывках памяти.
− Привет, − говорю я, подходя к компании знакомых.
Там было две моих школьных подруги, (одна, словно сошедшая с обложки журнала, курносая, светловолосая, голубоглазая, выточенная по параметрам подиума, кукла, и озорная веснушчатая, зеленоглазая, рыжая задира), и несколько парней из нашей школы. Выпускной класс, совершенно взрослые, как думали мы.
− А мальчики достали выпивку, − сказала куколка.
− Ого? Нам вроде как еще нельзя, − с наигранной серьезностью произнесла я.
− Да ладно тебе. Налейте моей скромной подруге немного, − адресовала рыжая нашим соучастникам «криминальных» событий.
Я взяла пластиковый стаканчик с чем-то оранжевым. Я еще ни разу не пробовала алкоголь, тем более подпольно приобретенный. Но все когда-то бывает в первый раз.
− Ну, за нас, − уже повеселевшим голосом выдвинула куколка супербанальный, и такой популярный тост.
