Вода в ванной стихла, а вместо неё загудел фен. Даррелл достал ещё одну бутылочку с виски, только уже другого марки. Он с недоверием осмотрел этикетку, повертел бутылочку в руке, а затем открыл и вылил в стакан, который вновь наполнился чуть больше половины. Выкинув пустую бутылочку в соседствующую с холодильником урну, он взял стакан и двинулся в сторону кровати.

Вскоре фен стих и больше из ванной не раздавалось никаких звуков. А через три минуты открылась дверь и Эшли вышла, предупредив о своём появлении щелчком замка.

Даррелл сидел на кровати, растянув свою левую ногу по её краю, упёршись правой в пол, между его спиной и изголовьем кровати лежала подушка. Стакан был теперь сомкнут в двух руках, которые лежали на левой ноге. Даррелл смотрел на Эшли, но их глаза никак не могли найти друг друга. Он сидел на кровати слегка поднимаю глаза в сторону рук девушки. Она нехотя двинулась к тумбочке, где лежала её маленькая сумочка, на которую устремился её взгляд. Оба молчали. Тишину в номере нарушало только шорканье джинсов Эшли, которая сначала забрала свою сумочку, а затем пошла в сторону выхода. Всё так же молча, она надела кеды, ухватилась за круглую ручку двери, повернула её и вышла. Отметив свой уход скрипом закрывающейся двери.

Перед самым её уходом он захотел сказать ей что-нибудь на прощание. Может что-то приятное, чтобы загладить ранее сказанные колкости. Либо наоборот, что-нибудь такое, чтобы ещё больше обидеть её. Ведь то, что он получил, не стоило тех денег, которые он отдал за это. Всё было точно так же, как и с другими. Только другие хотя бы с ним потом говорили, в отличие от Эшли. И даже её фигура, которую он никогда не видел, не смогла что-либо изменить. Поэтому он чувствовал себя обманутым. Но она так быстро ушла, и он не успел выбрать, что ей сказать.

После её ухода Даррелл остался сидеть на кровати и спокойно потягивал свой виски. Стакан по-прежнему гулял мелкой дрожью. Шторы из ковра были всё также плотно закрыты, а тусклый свет освещающий номер исходил лишь от одной прикроватной лампы. Мысли Даррелла, которые до встречи с Эшли метались по голове как мухи по комнате, стали по одной возвращаться в его опустошённую голову. С каждым новой вернувшейся мыслью, голова становилась всё тяжелее и тяжелее. Не спасал ситуацию даже стакан с холодным виски, который периодических стал служить холодным компрессом для лба.

Погоняв во рту остатки второй порции, Даррелл проглотил их. Поставив стакан на прикроватную тумбочку, он развалился на кровати, закрыл глаза и попробовал прогнать всё, что к нему вернулось.

Проснувшись через несколько часов, Даррелл ощутил неприятную тяжесть по всему телу, глаза не хотели открываться до конца, а голова была также тяжела, как и до сна. Только к тяжести ещё и добавилась ноющая боль. Еле как, развернувшись к своей тумбочке, он дотянулся до часов и посмотрел на время. Стрелки показывали начало шестого. Желания, да и сил вставать у него не было. Но его рабочий день, как и рабочий день жены, был до шести. А это значит, пора возвращаться домой. С третей попытки Даррелл всё-таки смог поднять свой торс и оказаться в сидячем положении на кровати. Глаза неумолимо слипались обратно. Скинув ноги на пол, он ещё минут пять просидел в трансе. Затем его голова стала поворачиваться то вправо, то влево, потом всё быстрей и быстрей и вот он ужей ей трясёт туда-сюда, шлепая себя ладонями по щекам. От этого боль в голове только усилилась, но зато теперь его глаза перестали смыкать. Встав и громко выругавшись, он медленно пошёл в душ, в надежде, что поток холодный воды сможет помочь ему прийти в форму.

Выбравшись из ванной, он быстро обтёрся полотенцем, и пошёл собирать свои вещи по номеру. Бежевые брюки со светло-голубой рубашкой валялись на полу, а часы с телефоном аккуратно лежали на тумбочки, вместе с зажимом для денег. Носки Даррелл сегодня не одевал, так как вышел на улицу в коричневых мокасинах, которые ютились возле входной двери. Одевшись, нацепив часы на руку и убрав телефон с зажимом для денег в разные карманы, он оглядел номер. Никаких больше своих вещей Даррелл не увидел.

В коридоре он слегка неуверенно надел обувь, повернул ручку, открыл дверь со скрипом, снял ключ от номера с крючка и вышел.

– Чем-нибудь пользовались из мини бара, сэр? – спросил молодой парень из-за стойки на первом этаже, когда Даррелл спустился к нему.

– Два виски.

– Это всё?

– Всё. – Даррелл достал одну сотенную купюру, бросил её на стол и спросил – Этого хватит?

– С избытком, сэр.

– Сдачу оставь себе – сказал Даррелл и вышел на улицу, не дождавшись благодарности.

Выйдя на улицу, он почувствовал, что солнце перестало так лупит по улицам города, как делало это в обед. Но жара ещё стояла, и воздух был по-прежнему горячий.

Взглянув на часы, он увидел, что время почти шесть, как раз, чтобы спокойно добраться до дома и открыть дверь в свою квартиру как после обычного рабочего дня.

– Такси – крикнул Даррелл и взмахнул рукой, чтобы привлечь желтый седан, не спеша катившийся по дороге.

Через двадцать минут машина остановилась возле жёлтого трёхэтажного здания. Даррелл расплатился с водителем такси и не спеша вышел из машины. Двор был пуст. Окна его квартиры были открыты. Проведя руками по волосам, Даррелл убедился в том, что они успели до конца высохнуть в такси. Взглянув на часы, он улыбнулся своей пунктуальности и спокойным шагом пошёл к подъезду.

– Я дома – крикнул Даррелл в глубь квартиры, закрыв за собой дверь.

Ответа не последовало, он снял обувь и пошёл к двери, ведущей в гостиную.

– Привет, Карен, ты чего молчишь? – обратился он к темноволосой жене, сидевшей за столом с бокалом белого вина.

– Привет – тихо ответила она, подняв голову в сторону мужа.

Её лицо было в красных пятнах, а в глазах стояли слёзы.

– Что случилось? – произнёс Даррелл и подошёл к седевшей за столом жене.

– Они… – губы девушки затряслись и из глаза покатились слёзы, она нервно замотала головой.

– Что такое? – спросил Даррелл присев на соседний стул.

– Они… сказали…, – пытаясь заговорить, она начала выдавливать из себя слова, – сказали… у меня рака, Даррелл, – и громкие всхлипывания раздались по всей квартире.

Глава 2

Лежа в кровати с закинутой рукой за голову Даррелл рассматривал

потолок. Жара сменилась прохладной ночью. Он наслаждался свежестью, проникающею в их спальню через открытое окно. Карен, вдоволь наплакавшись и опустошив бутылку белого вина, не смотря на новость которую она узнала днём, мирно спала, что было удивительно. Она спала лишь в одной черной сорочке, повернувшись спиной к мужу. Одеяла сегодня ночью никому не требовались. Все хотели остыть после знойного дня.

Ночь уже была достаточно глубокой, но сна у Даррелла не было, ни в одном глазу. Он лежал и думал о жене. О том через что ей придётся пройти. Думал о её темных волосах, которых она, скорее всего, лишится в ближайшем будущем. О её подтянутой фигуре, которая потеряет форму, усохнет из-за тяжести болезни. Думал о том, сколько может стоить лечение, все эти дорогостоящие препараты, процедуры и операции. Но он не знал даже примерно, во сколько всё это может обойтись.

Но ещё больше он думал об Эшли. Молодая официантка так и норовила залезть в голову. Она тянула его к себе, и Даррелл покидал свою спальню, чтобы вернуться в тёмный номер со спёртым воздухом и ковром вместо штор. Вспоминая о ложбинке на её спине, светлых волосах и гладких ступнях заставляли краешки его губ растянуться в мелкой улыбке.

Он не мог объяснить себе происходящее. Он не почувствовал ничего особенного днём. Но сейчас как будто пришло после вкусе. Не много холодное и вызывающее приятное покалывание в животе.

Не выдержав больше лежать, Даррелл встал и пошёл на кухню. Не включая свет, он отыскал в шкафу зажигалку и пачку сигарет, вытащил одну сигарету, зажал меж зубов и босиком в одних трусах направился на балкон.

Метр на полтора бетонная площадка, кованые перила, вот и всё что представлял собой балкон, на который выбрался Даррелл. Воздух здесь показался ещё свежее, чем тот, что проникал в спальню через окно и в минутном смятении он сначала не решался поджечь сигарету, чтобы ни спугнуть эту свежесть. Однако оранжевый огонёк всё-таки загорелся. Это был единственный источник света в радиусе двора.