Через несколько миль путешествия по такому райскому саду, гномы и оставшиеся с ними дружинники поверили, что все их беды и опасности действительно остались позади. Миновав наполненную светом ясеневую рощу, повозки въехали в лесную арку между двумя холмами. На их спинах сплошной стеной вздымались высоченные тёмные ели, иногда разбавленные вечно что-то шепчущими осинами, и отряд словно провалился в тень и прохладу.

– Уф! Аж мурашки по коже! – сказал кто-то из всадников. – Скорей бы назад на солнышко!

Давным-давно дорогу проложили через вековой лес, и с тех пор никто не предпринимал дополнительных усилий, чтобы расширить здесь владения человека. Да и зачем? Проходившие по тракту конные и пешие, возы и телеги, лишь поддерживали его в том состоянии, чтобы зелёные заросли снова не захватили отвоёванную у них территорию.

В сравнении с другими местами северного Итилиэна, в лощине стояла тишь, и когда раздался протяжный скрип, переходящий в треск, то прозвучал он по-настоящему оглушительно. Огромное дерево рухнуло поперёк дороги прямо перед первой повозкой, едва не придавив лошадей в упряжке, и десять королевских воинов, ехавших верхом во главе отряда, оказались разом отрезаны от гномов.

В следующий миг откуда-то сверху послышалось бесноватое улюлюканье, а из-за деревьев полетели многочисленные дротики. И хотя изрядная их часть ни в кого не попала, а от большинства прочих людей спасли щиты, доспехи или обычная ловкость, без потерь всё же не обошлось. Под дружинниками убили несколько лошадей, а один из ратников получил настолько глубокую рану в бедро, что упал на землю и не мог встать на ноги.

Возница последней и самой маленькой повозки, запряжённой всего одной клячей, с испугу попытался развернуться и дать дёру, но был поражён дротиком в шею. Раненая в бок и оставшаяся без управления лошадь, испуганно заржала, рванулась и опрокинула груз в придорожную канаву. Другим же, более крупным возам, даже не имело смысла пытаться повернуть вспять.

Впрочем, обстрел, вопли и лихой свист разбойников лишь в первые мгновения смутили хорошо вооружённых и обученных воинов охраны каравана, не говоря уже о бывалых гномах. Срок жизни подземных жителей несравнимо длиннее человеческого, поэтому почти все они не раз сражались с орками во времена Саурона, и всегда враг имел значительное численное преимущество.

Дождь из дротиков быстро кончился, и стало понятно, что исход сражения решится в рукопашной, благо лучниками противник не располагал. Невидимый предводитель шайки отдал приказ идти в атаку, и к дороге, размахивая клинками, дубинами и копьями, побежали разномастные лиходеи, одетые кто во что горазд. Щитами они почти не пользовались, а кольчуги или кожаные доспехи имелись не более, чем у половины. Алебарды, отличное оружие против хорошо защищённой кавалерии, имелись лишь у пары негодяев.

Видя такую картину, в отряде все приободрились и даже жаждали ближнего боя, рассчитывая жестоко наказать плохо вооружённых и слабо организованных проходимцев, но тут всех ждал очередной сюрприз. Главная опасность заключалась в количестве нападающих. Их было не тридцать, и даже не пятьдесят, как поначалу могло показаться – около сотни человек набросилось на всего лишь восемнадцать бойцов, способных сражаться. Если у кого в отряде в тот момент и мелькнули в голове худые мысли, то вслух их не озвучивали, готовясь к беспощадной схватке.

Ситуация усугублялась тем, что после нападения ратники и горняки не имели времени и возможности собраться в единый отряд, и оборонялись порознь, двумя группами: дружинники в голове колонны, отрезанные деревом, а гномы у первой повозки. Подобный расклад предоставлял врагу отличную возможность бросить основную часть сил против воинов одного очага сопротивления и, уже расправившись с ними, заняться остальными. Но тут караванщикам немного повезло. То ли разбойничий атаман никогда не изучал военное дело, то ли не имел возможности что-либо изменить в действиях своих молодцов после начала боя. Они же, действуя, скорее всего по наитию, разделились почти поровну.

Королевские дружинники бились спокойно и хладнокровно, уделяя больше внимания обороне и при каждом удобном случае нанося выверенные, разящие удары. Разбойники, напротив, дрались отчаянно, не жалея себя, и вскоре по меньшей мере два их десятка лежали у ног защитников каравана. Ратники за то же время потеряли лишь одного убитым. Ещё двое получили лёгкие ранения, но в запале рубки просто не обратили на них внимания.

У гномов схватка выдалась гораздо более жаркой. Дело в том, что двум последним поколениям обычных людей не доводилось видеть воочию, как способен сражаться подземный народ, и потому низкий рост противников, прижавшихся спинами к повозке, вселил в разбойников уверенность в скорой победе – до неё остались сущие мгновения, стоит лишь только поднажать!

Тем не менее, минута бежала за минутой, но битва не стихала. Сгрудившись на небольшом пятачке, нападавшие не могли в полной мере использовать своё превосходство в числе, а все обмены ударами заканчивались в пользу гномов. Свой малый рост они превратили в преимущество. Улучив момент, как правило, после отражения чужого выпада, били противников топорами по незащищённой голени, отправляя следующим взмахом упавшего в небытие. Лишь двое вели себя иначе. Гракх стрелял из тяжёлого арбалета поверх голов товарищей, а Рагнар, рыча словно медведь, крушил направо и налево всех и вся, не признавая обманных финтов и увёрток. Ударов его секиры не выдерживали ни мечи, ни щиты – обломки порой отлетали вместе с руками, их державшими. Перед повозкой вырос настоящий пригорок из вражьих тел, которые стали изрядно мешать живым разбойникам в их попытках подобраться ближе.

Ровно в тот момент, когда гномы сами поверили, что скоро им удастся отбросить наседающего противника, разбойники применили новую хитрость: в воздух взметнулась пара сетей с грузилами по краям, какими набросом ловят рыбу на мелководье. Рагнар предостерегающе крикнул и, не сходя с места, рассёк первую из снастей напополам, спасая тем самым себя и стоявших рядом. Выглядело так, будто нет ничего легче, разве что разрубить кочан капусты, и эта кажущаяся простота через мгновение погубила двух гномов. Вместо того, чтобы увернуться, они попробовали повторить поступок Рагнара, но безуспешно. Сеть опутала несчастных и лишила всякой возможности защищаться. Быстро скинуть её оказалось невозможно, и прежде, чем товарищи смогли помочь пленённым гномам, им нанесли множество смертельных ударов.

Неприятности на этом не закончились, а стали расти, как снежный ком. Используя брешь в разорванном строе, окрылённые успехом разбойники хлынули вперёд. Единая линия обороны перестала существовать, и все понимали, чем это неминуемо должно закончится – полным разгромом и беспощадной резнёй. В тот момент, когда одни готовились торжествовать, а другие – продать свою жизнь подороже, чаши весов судьбы в очередной раз вздрогнули и склонились в противоположную сторону.

Сначала совсем рядом раздался сигнал трубы, известный в королевстве любому воину и означающий "В атаку!". Разбойники стали тревожно озираться, хотя сражение по инерции всё ещё продолжалось. Но когда в лощине грянул слитный топот копыт, и два десятка дружинников налетели на шайку с фланга, лесные удальцы моментально обратились в бегство. Точнее сказать – попытались. Крутые склоны холмов, между которыми проходила дорога, не позволяли разбойникам быстро достигнуть спасительных деревьев, в то время как всадники и уцелевшие защитники обоза разили их без сожаления. Ускользнуть от расправы удалось единицам.

Оглядевшись на месте схватки, Адандил подъехал к Рагнару, перевязывавшему раненного в голову Гракха.

– Вы сохранили то, что нашли?

– Да, они не успели добраться до повозки, – кивнул богатырь.

– Ещё бы чуть-чуть и вам было бы не с кем разговаривать, – сварливо вставил бригадир. – Хоть бы для приличия спросили про здоровье!

– Не обессудь, но эта ноша дороже твоей и моей жизни, – сухо ответил командир охранения.