***

Та же лестница у бизнес-центра, что и час назад. Только они изменились.

Сидели молча, практически плечом к плечу, но не прикасались друг к другу. Не из-за страха перед болью. Они вроде перешагнули порог, когда правила должны что-то значить. Просто необходимости не было. Никакой.

Люди проходили мимо них, а они молчали. Рейнольдс играл ключами от своего мотоцикла, Мелета нервно накручивала прядь волос на палец. Время уходило в никуда, но мир оставался удивительно спокойным, поэтому колдун не срывался, музе же спешить было некуда. Что бы Этьен не говорил о её таланте, тот явно пока был в глубокой спячке, ибо она не ощущала необходимости спасать чью-то жизнь.

Ветер заигрывал с Рейнольдсом. Тот не замечал. В километре маленький мальчик играл на фортепиано сложный концерт. Мелета даже не обратила внимания.

У него в голове снова повторялся монолог алхимика, у музы сердце делало отчаянные попытки, чтобы не разбиться прямо посреди этого равнодушного ко всем города. Они были в чем-то похожи — этот мегаполис и Рейнольдс. Шумные, дерзкие, многими не любимые, но в тоже время — незаменимые.

— Итак, ты все ещё чувствуешь себя в безопасности? — будничный тон Призрака звучал действительно… буднично. Проклятый, проклятый колдун. На него хоть ушат шокирующих фактов вылей, все равно будет бесстрастнее памятника. Неужели его вообще невозможно сбить с толку надолго? — Ведь моя тьма чуть не убила тебя там.

— Твоя тьма сделала меня сильнее, — просто ответила Мелета, не кривя душой. Ветер всколыхнул колокольчики на её браслете. Несколько людей удивленно стали оборачиваться. Ага! У этих явно есть признаки таланта!

— Засчитано, — Рейнольдс подбросил ключи в воздух и поймал их, вытянув ладонь вперед.

«Засчитано?»

Они вдруг начали в игру вопрос-ответ, и она получила право на свой ход? Попытка не пытка, почему бы не попробовать.

— Почему серебро в крови не мешает Алире общаться с тобой, ведь оно вредно для вампиров? — вопрос осторожный, словно она пытается нащупать дно в мутной воде.

— Трансильванский клан — древнейший в мире. Им давно не опасны те вещи, которыми убивают вампиров в человеческих книгах. Иммунитет, — Рейнольдс снова надел очки, покуда солнце с бесцеремонностью бьет в глаза, а колдун обязан видеть всё вокруг, а не слепо щуриться. — Как ты сумела перекрасить ленту назад, остановив меня? Объясни мне принцип работы вашей магии.

Мелета с минуту колебалась, потирая широкой браслет, выданный Верховной Музой, идентичный тому, который обхватывал запястье Рейнольдса. Невидимая связь двух прежде незнакомых между собой созданий. Связь, призванная изменить судьбы.

Как сложатся отношения других муз и призраков? Стоят ли они на пороге новой эпохи, а не на осколках привычного мира?

— В меня поверили. Впервые в жизни. Без сомнения. Я ощущала это, вот и справилась. Для муз самое главное — это вера.

Ключи вновь взлетели в воздух. Её очередь.

— Кто такой Герберт?

— Отец, — коротко, сухо. Словно о чужом.

Мелета кивнула. Извиняться глупо, ведь они играют в правду.

— Кто поверил в тебя?

— Ты, — она не стала развивать тему, объясняя, как видела его, хоть и глаза были закрыты, как слышала его «сосредоточься».

Муза растерялась, глядя как Рейнольдс снова подбросил ключи. Странный вопрос, ведь ответ был очевиден. Так зачем он был колдуну? Может, дабы поверить в то, что он может не только уничтожать, но и верить в кого-то, и это сохраняло жизни.

— Всякий раз, когда ты делаешь ошибку, они отправляют тебя в тюрьму или психиатрическую лечебницу, а если происходят странные события, они всегда зовут тебя на помощь?

Мелета сама не поверила, что решилась спросить. Просто набрала побольше воздуха в легкие и выпалила. Неужели и так бывало? Ведь о Рейнольдсе говорили, как о сильнейшем, так неужели большая часть его жизни была скрыта за замками, решетками, связывающими заклинаниями?

— Вроде того. Не слишком часто, но бывает. Дурная наследственность, — он даже усмехнулся, хоть губы немного дрогнули, оттого лицо стало больше похоже на маску.

Теперь становилась понятна его неистовость, вечное желание сражаться, ведь не ясно когда выпадет снова такая возможность — завтра или уже никогда?

— Почему ты не задала тот вопрос, который, в самом деле, тебя взволновал? Почему я спрашиваю об очевидном?

Как? Как он узнал, прочел, увидел?

— Ты бы солгал.

— Я никогда не лгу, — отрицательно мотнул головой Рейнольдс, — твоя очередь.

Мелета застыла на перепутье между двумя вопросами. Один касался её, а второй — его. Какой задать. Монетку, что ли, бросить?

— Если они так поступают, почему ты соглашаешься им помогать? Вряд ли из-за страха навечно быть упрятанным в темницу, ведь ты ничего не боишься, — фразу «я никогда не лгу» она, видимо, усвоила моментально.

Рейнольдс снял очки и повернул голову в сторону музы. Светлые, отливающие ртутью, глаза были полны удивления. Он будто не верил своим ушам. Он было открыл рот, дабы спросить «что?», но вовремя поймал себя — правила есть правила. Сначала ответ, потом только вопрос.

— Может, Совет и управляет Теневым Миром, однако он — не сам мир. Это мой дом, я не могу не защищать его. Так делала вся моя семья — из поколения в поколение. Что бы и кто о ней не говорил.

— Твой вопрос, Рейнольдс, — Ей хотелось сказать «браво», а нельзя.

— У меня нет больше вопросов, я все понял, — колдун вдруг широко улыбнулся. — Ты ещё не поняла, Мелета? Суть этой игры не в ответах, а в незаданных вопросах, — загадочно сообщил Рейнольдс, — но в бонус ты можешь спросить ещё о чем-то, пока я буду заниматься увлекательным поиском.

Он снова перехитрил её, но в чем и как? Где она сделала неверный шаг и что понял Рейнольдс? Глядя, как Призрак, материализовавший в руках карту, внимательно бегает по ней глазами, Мелета констатировала:

— Ты не преступник, чтобы с тобой так обращались.

— О, однако, далеко и не герой, — на секунду он посмотрел поверх карты на девушку, — при том, кто тебе сказал, что не преступник? Я нарушаю правила Совета чаще, чем кто-либо другой в нашем мире. Возможно, Совет первый начал грязную игру, однако я давно уравнял правила, поэтому всякий раз, попадая под экспериментальное заклинание, внеплановый допрос или же арест, я знаю за что. Это помогает… Ну, я готов. Отправляемся?

— Куда?

— Как «куда»? На Парнас. Ты же ленишься сама искать информацию, придется все, как всегда, делать самому.

— Вчера ты сказал, что мы — команда… — прозвучало немного обиженно.

— А, так вот какая фраза помогла тебе справиться сегодня, — неожиданно заявил Рейнольдс, чем сбил Мелету с толку. Однако колдун не стал развивать тему. Пряча карту в карман, он засунул руки в карман реглана. — Почему ты так смотришь на меня? Да, я — ненормальный. Это новость?

— Ты не можешь попасть на Парнас.

— Кто такое сказал? Остров открыт для магов.

— Да, светлых, — поправила Мелета, не подходя к колдуну. Кто знает, что вколол ему Этьен? Вдруг лекарство повредило психику Рейнольдса и вызвало манию величия? Не стоит искушать сегодня судьбу во второй раз.

Рейнольдс снисходительно посмотрел на музу, будто прочитав все её абсурдные мысли в один момент. Девушка покраснела. Колдун, тем временем, достал из кармана зеленую таблетку и, без тени сомнения, положил себе на язык.

— Сейчас растает и будет мне идеальный камуфляж на пару часов. Меняет чужое восприятие, музы не ощутят нарушения границ колдуном. Точнее, ощутят, но позже, когда меня и след простынет. Не забудь тогда сделать большие глаза, хорошо? Ты же не подведешь меня, Мел, верно? Мы же одна команда.

— Ты бессовестно пользуешься… — девушка запнулась. Мной? Как-то глупо. Моей доверчивостью? Глупостью? Симпатией? — Моей добротой. Манипулятор.

— Есть немножко, — не стал спорить Рейнольдс, скривившись. — Горькая.

— Ты украл её у Баккерелей, — осенило Мелету. Она вспомнила, как он перебирал пальцами все, что попадало под руки, как играл с мензурками и зельями. Отвлекал внимание. Какой банальный трюк и все трое купились, убаюканные его пустой болтовней об оборотнях.