— Таких людей, как мы? — моргнув, удивилась я. Кроме того, что мы обе были второкурсницами, нас с Констанс больше ничто не объединяло.

— Не из наследий, — пояснила Констанс. — Приглашаются только те, кто происходит из длинной династии учеников частных школ. Так что таких, как мы, там не бывает.

Теперь настала моя очередь вжаться в стул. Так вот что имели в виду те девчонки, когда сказали, что меня там не увидят.

— Ох. Правда?

— Ага. Отстой, да? — сказала Констанс. — Мне кажется, это будет что-то невероятное. Мисси Тербер рассказывала, что в прошлом году все парни получили по платиновым Ролексам, а девчонки — ожерелья из ограниченной серии Гарри Уинстона. Да я готова убить за украшения Гарри Уинстона. Мама не позволяет мне иметь драгоценности, пока мне не исполнится восемнадцать. Она думает, что я их потеряю.

— Облом, — проговорила я. Мои надежды увидеть Томаса таяли на глазах.

— Эй, но ты же теперь из Биллингса, так что, может, тоже пойдешь.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я.

— Ты же знаешь. Девушки из Биллингса получают все, — сказала Констанс, будто это было очевидно. — Возможно, ты автоматически получаешь приглашение.

Какое-то время я обдумывала эту мысль. Она была не так уж плоха. Все в Истоне знали: Девушек из Биллингса не лишают чего-либо, пока они сами этого не захотят. Возможно, это будет моя первая возможность автоматически получить приглашение. И увидеть Томаса. Господи, как я на это надеюсь.

— Боже мой! Это он! — внезапно вскрикнула Констанс и схватила меня за руку.

У меня остановилось сердце, и я выглянула в окно.

— Томас?

— Нет! Уолт Уиттакер, — прошептала Констанс, придвинув свой стол ближе к моему. — Я слышала, он вернулся из поездки.

Я тут же вся сникла. Хорошая возможность посмеяться надо мной. Я обернулась и увидела, что в коридоре, за дверью класса, стоит, конечно же, не кто иной, как Уит, и разговаривает с нашим учителем по тригонометрии. Поблизости в явном ожидании, когда он закончит разговор, крутились Города-Близнецы, Лондон и Вена, с книгами в руках. По всей видимости, началась операция, в которой Лондон собиралась использовать Уита.

— Ты его знаешь? — спросила я.

— Знаю ли я? Да наши родители — давние друзья, — сказала Констанс, все еще сжимая мою руку. — На самом деле, это они предложили мне поступать сюда. Боже мой, ты только посмотри на него. Он такой классный!

У меня сработал внутренний сигнал тревоги. Я слегка выпрямила спину.

— Что?

— Ничего себе! Он так похудел, — мечтательно проговорила Констанс. — Наверное, много тренировался.

Похудел? Правда? Ха. Что же раньше показывали весы? Сто сорок килограммов?

— Погоди, погоди. Он тебе... нравится? — спросила я.

Констанс впервые за все это время отвела взгляд от Уита и посмотрела на меня. Она была похожа на одну из тех обезумевших фанаток, которые встречаются в первых рядах на каком-нибудь поп-концерте.

— Я влюблена в него с десяти лет, — проговорила она. — Конечно, он едва знает о моем существовании, но я...

— А как же Клинт? — спросила я. У нее ведь есть парень в Нью-Йорке.

— Господи, — фыркнула Констанс, — да если Уолт Уиттакер проявит хоть малейший интерес ко мне, я брошу Клинта. — И чтобы показать, насколько быстро это произойдет, она щелкнула пальцами.

— Надо же. Я понятия не имела, — сказала я, снова откинувшись на спинку стула.

Мне с трудом верилось, что такой парень как Уит мог разжечь в девушке страсть. Но в очередной раз убедилась: на каждого человека найдется своя вторая половина. И так уж случилось, что вторая половина Констанс оказалась тем самым парнем, который всего пару ночей назад засовывал мне в глотку свой язык.

— О, никто не знает. Я держу это в строжайшей тайне, — сказала Констанс, а потом ахнула. — Только не говори никому, ладно?

— Не беспокойся, не скажу.

Как не расскажу тебе об одном запретном свидании, состоявшемся в лесу воскресной ночью.

То, что надо. Еще больше секретов от разных людей. Очень скоро мне уже будет за ними не уследить.

ДРУЗЬЯ С ПРИВИЛЕГИЯМИ

Прошла еще одна ночь. А за ней другая. Но весточки от Томаса так и не было. Каждый час каждого моего дня был занят либо работой по дому, либо уроками, либо попытками избежать Наташу, что было совсем не просто, поскольку мы с ней делили одну комнату. Комнаты Ноэль и остальных девушек я не обыскивала. Даже ящик не открывала. И чем дольше Наташа об этом не упоминала, тем сильнее становилась моя надежда, что она забудет.

Девочки ведь могут помечтать.

И все же работа, беспокойство и различные уловки, чтобы ее избежать, сделали свое дело. Я не могла спать, почти ничего не ела и по-прежнему ждала, когда полиция придет за мной для разговора. К концу недели я стала похожа на тень.

В пятницу за обедом я поставила свой заваленный поднос на край стола Биллингс и раздала еду, которую меня просили принести. Потом плюхнулась на одно из двух свободных мест и со вздохом достала учебник по тригонометрии. Сегодня у меня был тест, а я даже не помнила, по какой главе он будет.

Безразлично переворачивая страницы, я заметила, что на огрубевших подушечках моих пальцев появилось раздражение — они покраснели от чистящих средств и потрескались от постоянного мытья. Кожа на костяшках тоже начала шелушиться, а все ладони были покрыты трещинками и порезами. Я превращалась в настоящую рабыню.

Когда я уже определилась, какую главу буду читать, на мою книгу упала тень. Точнее решила, какое именно предложение буду перечитывать снова и снова, даже не вникая в его суть. Кто-то откашлялся. Я наконец подняла голову.

Надо мной возвышался Уит. Руки он держал за спиной, а на лице его играла озорная улыбка. На нем был зеленый свитер в мелкую ломанную клетку, которая на нем выглядела как множество собачьих зубов.

— Привет, Рид, — мечтательно проговорил он.

— Привет...

Я озадаченно посмотрела на всех остальных. Некоторые ученики наблюдали за нами с интересом. Особо заинтригованной оказалась Лондон, которая сидела за соседним столом, как раз позади Ноэль. Она перестала прихорашиваться и повернулась к нам.

— Что случилось? — спросила я.

— У меня для тебя кое-что есть, — заявил Уит. — Ничего особенного. Не волнуйся. Просто... когда я увидел их, то подумал о тебе.

Я с трудом сглотнула.

— Их? — переспросила я.

Уит вытащил из-за спины маленькую серую коробочку. Она блестела, а на крышке мерцало золотое тиснение. Я уставилась на нее.

Что бы там внутри ни было, оно, как мне казалось, не слишком подходило к статусу «просто друзья». Честно говоря, любой подарок в любой обычный день не соответствовал этому статусу. У меня возникло нехорошее предчувствие.

Я огляделась по сторонам. Несколько человек за соседними столиками стали обращать на нас внимание. Лондон глядела на меня с явной завистью, а Вена была, одним словом, ошеломлена. Тут я заметила, как в дальнем конце столовой Констанс встала в очередь. Похоже, она нас не видела.

— Ну же. Открывай, — подтолкнул меня Уиттакер.

Если я подниму шум, мы только привлечем к себе больше внимания. А единственный человек, которому не стоило этого видеть, сейчас был скрыт от моего взора.

— Господи, Рид, да что ты медлишь? — вмешалась Киран. — Это же украшение.

— Ты даришь ей украшение? — недовольно спросил Джош.

— Да там ничего серьезного, — сказал Уиттакер. — Просто открой, Рид.

Чувствуя смущение за нас обоих, я улыбнулась Уиттакеру и взяла у него коробочку. Быстро подняла крышку и вытащила изнутри еще одну — вельветовую черного цвета. Дрожащими руками попыталась ее открыть. Наконец она со скрипом раскрылась, отчего напугала меня. Содержимое чуть не выскользнуло у меня из рук, но я успела его поймать.

— Твою мать, — выпалила я.

Все засмеялись. На черном атласе лежали два больших квадратных бриллианта. Серьги. Дороже всего того, что у меня когда-либо было или вообще будет в жизни. Тейлор и Киран приподнялись на цыпочках и заглянули внутрь. Лондон и Вена встали коленями на стулья и развернулись, чуть ли не отпихивая друг друга, чтобы лучше разглядеть.