Глава 3. Бегство

Прижавшись друг к дружке, родители выскочили из комнаты. За дверью комнаты тоже царил полумрак. В этом полумраке родители чуть не наступили на синее чудище, которое разлеглось перед порогом комнаты. Глаза нашего стража были закрыты. Он спал.

Родители замерли, дверь в комнату опустилась за их спинами. Страж задвигал ноздрями, его смеженные веки задергались. Он начал просыпаться.

Отец нажал на заветную кнопочку в корпусе ножика, и выскочило лезвие.

В тот самый момент синее чудище открыло глаза и, оскалившись, стало подниматься на ноги с явным намерением на нас броситься.

Отец выставил в его направлении ножик, но тут в происходящее вмешалась мама.

Удерживая меня одной рукой, другой она выхватила из кармана своего пальто находившийся там флакончик со спреем, содержащим эфирные масла, и принялась распылять спрей прямо в морду синего чудища.

Броска от него не последовало. Судорожно задергав ноздрями, надув щеки и оттопырив их снизу, синее чудище вобрало в себя все порции распыленного мамой спрея и бессильно бухнулось на пол.

Мама спешно продолжила распылять спрей и израсходовала его весь, но целясь уже непосредственно в ноздри упавшего на пол синего чудища.

В результате оно еле слышно застрекотало и беспорядочно задрыгало руками, ногами, хвостом.

Родители отпрянули назад к двери, боясь быть ушибленными конвульсиями большого существа.

Те продлились секунды, и синее чудище испустило дух.

Обойдя поверженного врага, родители побежали к траволатору. Над ним была ведущая на волю дверь.

Если, конечно, можно назвать “волей” просторы мира, в который мы попали не по своему желанию.

Как бы то ни было, на этих просторах нас ждала надежда на жизнь.

Траволатор бездействовал. Из чего явствовало, что синие чудища отключали его при отсутствии надобности.

У траволатора родители остановились, и отец помог взобраться на него державшей меня маме. Взобравшись вслед за ней, он поднес к двери в куполе чешуйку. Дверь отползла вверх, в стенную толщу купола. На нас пахнуло прохладой летней ночи, и родители вылетели наружу со скоростью выпущенных из рогатки камешков.

− « −

Большая Белая Луна блистала в темно-синем ночном небе, полном красивых звезд. Они были, как земные, и небо было почти земным. Отличали его волшебно синий цвет и эта Белая Луна на нем. Во много больше Луны Земли, она и куда ярче светила над планетой, спутником которой являлась.

Речная долина была как на ладони. Легкий ветерок нежно колыхал в ней луговую траву.

От реки доносились слабый шум ее течения и тихий плеск ее воды у берегов.

В природе царили красота и покой.

Жаль, но наслаждаться ими мы не могли. Родители осознавали: погоня неминуема, и начнется, как только откроется наш побег. Что могло произойти в любую минуту. Нам нужно было срочно скрыться. Но где? В прекрасной, манящей к себе долине не затаишься. Там открытое пространство, и на нем, как в ловушке.

Спасение было в лесу, что рос у подножия горы. По его краю можно было двинуться вдоль реки к ее низовьям, подальше от синих чудищ. Родители так и поступили. Река являлась источником необходимой нам пресной воды и потому сделалась для родителей ориентиром.

Хотя они не ели и не спали больше суток, воздух свободы придал им энергии.

Взрослые легче переносят голод и умеют бороться со сном. Они могут долго терпеть физические невзгоды, что доказали ночь нашего побега, последовавший день, и не они одни.

Сосуд обеспечивал нас водой на первое время, и в него можно было запасать воду в дальнейшем, набирая ее из реки. Наш побег должен был удаться.

Отец забрал меня у мамы. Я все-таки был уже тяжел для женских рук. Особенно, если со мной нянькаться второй день кряду. Мама приняла от отца сосуд с водой, который весил значительно меньше, и родители бегом добрались до леса. Благо он начинался всего ничего от купола.

В лесу родители продолжили бежать еще какое-то время, но, устав, перешли на быстрый шаг.

Когда они одолели значительное расстояние от купола, из леса, что произрастал на склоне горы, до нас стали доноситься грозное рычание, леденящие душу завывания и болезненные вскрики.

Ночные хищники планеты вышли на охоту.

Кто-то из них ловил добычу, кто-то ее упускал. Добыча либо погибала в их зубах, либо уносила ноги.

Кому как везло.

Ясным было одно: звери не меньше нашего опасались синих чудищ, раз для жизни выбрали места подальше от их логова.

Со временем звериные голоса стали раздаваться все ближе, но уже только рычащие и завывающие. В них ощущались мощь и угроза. Со склона горы к нам спускались крупные хищники, почуявшие в нас добычу.

Отец остановился у первого на пути хвойного дерева и сказал, что будет делать факел. Разжечь его было чем: зажигалкой, в недавнем прошлом подобранной отцом на ведущей к нашему коттеджу дорожке и остававшейся в кармане его рубашки.

Передав меня маме, отец стал бегло осматривать ствол дерева и увидел на нем то, что искал: потеки древесной смолы. Смола была свежей, так как еще не успела застыть. Себе под нос отец буркнул:

− То, что нужно.

Я не знал тогда, что звери боятся огня и его избегают, как не знал, что смола деревьев является горючим веществом, а смола деревьев хвойных обладает самой большой огненной силой. Отец же знал и то, и другое, и третье.

Пальцами он счистил смолу со ствола и скатал из нее шарики. На время отложив их в сторону, с завала по соседству он взял подходящую для факела ветку и ножиком расщепил ее толстый конец на четыре части. Расширив расщеп руками, отец вставил в него вперемежку шарики смолы, кусочки мелких веточек, обломанных им с росшего неподалеку кустарника, кусочки мха и кусочки опавшей хвои.

Факел был готов.

Щелкнув зажигалкой под его верхушкой, отец высек пламя, и вовремя.

Страшные звериные голоса стали раздаваться совсем близко от нас, и меж деревьев замелькали зеленые огоньки враждебных глаз.

Пламя быстро обползло верхушку факела, и он разгорелся!

Из маминой груди вырвался стон радости.

Приподняв факел и поводя им по сторонам, отец стал обходить нас с мамой круг за кругом.

Зеленые огоньки меж деревьев пропали. Звериные голоса постепенно отдалились.

Звери подались прочь от огня.

Родители решили, что можно двинуться дальше.

Оставляя наше пристанище у хвойного дерева, они обратили внимание на лежавшие под этим деревом округлые плоды, которые без сомнений были орехами. Но намерения их испробовать родители не выказали, поскольку не знали, съедобны ли инопланетные орехи для человека.

Наш побег продолжился.

Мама пошла впереди с факелом и сосудом, а отец со мной – за ней.

Родители старались держаться как можно ближе к реке, прислушиваясь к шуму ее вод, доносившемуся слева по их ходу.

За ночь они сделали всего один привал. Мама покормила меня грудью и пожаловалась отцу, что молока у нее уменьшилось. Отец в ответ лишь проскрипел зубами.

Материнское молоко является пищей младенца, и от его достатка в тот период зависела моя жизнь. Чтобы оно прибывало, маме надлежало часто и помногу кушать. Но в ту первую ночь в новом мире отец еще не знал, как добыть еду.

Покинув привал, родители увидели сову нового мира (так называемую пернатую кошку ночи) и зверька, подобных которому стали именовать позже ”сусликами”. Сова пролетела над родительскими головами и накрыла собой этого зверька, который неожиданно выскочил из-за завала, что был впереди на пути родителей. Зверек взвизгнул и оказался обмякшим в когтях совы, улетевшей с ним куда-то в ночь.

Увидев совиную охоту, отец вдохновился надеждой, что тоже сможет охотиться на таких зверьков, и приободрил маму, сказав ей об этом.

Я той ночью всю дорогу спал на руках отца и проспал случившееся, но позднее узнал обо всем из воспоминаний родителей.

− « −

Перед рассветом от реки стал расходиться туман. Он прокрался в лес у горных подножий, и родители оказались идущими в нем, захватившем их по пояс.