К несчастью, песок был неровным от множества ямок, вырытых черепахами для яиц, и беглецы, несмотря на страх, медленно продвигались вперед. Преследовавшие их животные тоже бежали не так быстро, как по твердой почве, но все же приближались, и братья начинали бояться, что не успеют вовремя добежать до лодки.

Они находились от нее еще на расстоянии полутораста футов. Индейцы видели положение своих спутников и понимали его опасность, понимали слишком даже хорошо, так что на их помощь нечего было рассчитывать. Что же касается Пушкина, то он не мог бы сделать и шагу, хотя дело и шло о жизни его молодых господ. Это была минута ужасной муки для старого солдата. Он схватил свое ружье и выпрямился, но больше сделать ничего не мог.

В эту минуту внимание Алексея привлек один предмет, который мог их спасти или, по меньшей мере, временно защитить от опасности. Это было дерево, не стоящее и живое, а мертвое, опрокинутое на песок, с оборванными листьями, корой и большинством ветвей; оно, без сомнения, было принесено сюда водой во время последних наводнений. Охотники были от него всего в ста шагах. Алексей надеялся, что до него они еще успеют добежать, прежде чем их настигнут пекари, и найти убежище на его стволе или среди ветвей. Самые толстые ветви уцелели и поднимались над песком на несколько футов, в большей своей части скрытые под кучами сухой травы, засевшей на них во время подъема воды. Впрочем, ничего другого и не оставалось делать. Наши два охотника находились в эту минуту в положении утопающего, который хватается за соломинку. Поэтому Алексей, быстро оглянувшись, чтобы судить о расстоянии, еще отделяющем их от врагов, крикнул Ивану следовать за ним по направлению к дереву.

При приближении к нему они могли лучше взвесить шансы на спасение, представлявшиеся им, и убедились, что если они вовремя добегут до него, то еще ничего не потеряно. Итак, они удвоили усилия и достигли спасительного дерева прежде, чем их настигли пекари.

Да и вовремя. Едва успели братья сесть на ствол и поджать ноги, как свирепое стадо в несколько секунд окружило их со всех сторон. К счастью, дерево, на котором они спаслись, образовывало на песке нечто вроде довольно высокого барьера. Оно принадлежало к породе исполинских хлопчатников тропических лесов, и его ствол, имеющий в диаметре более восьми футов, целиком возвышался над почвой.

Однако опасность еще не миновала. Пекари, продолжавшие ожесточенно преследовать их, начали скакать вдоль дерева, стараясь допрыгнуть до охотников. Время от времени самым прытким это почти удавалось; передние лапы царапали верх ствола, и если бы наши охотники не отталкивали их прикладом ружья, то были бы захвачены на своей баррикаде. Каждый из них крепко ухватился за ствол своего оружия, то угрожая нападающим, то ударяя по голове тех, которые подступали слишком близко. В течение всего этого времени пекари яростно ворчали и щелкали зубами; можно было подумать, что сразу взрываются сотни петард.

Не переставая защищать свою позицию, оба брата постепенно продвигались к высоким ветвям, представлявшим для них более надежное убежище. Но по временам им приходилось останавливаться и раздавать новые удары прикладами. Наконец им удалось достичь самых длинных ветвей, и каждый из них, выбрав себе достаточно толстую, чтобы она могла выдержать его, влез по ней на верхушку дерева. Здесь они могли не опасаться пекари, так как, хотя теперь эти животные и могли взобраться на главный ствол, что некоторые из них уже и сделали, все усилия их подняться на ветви были напрасны, и те, которые попытались это сделать, скатились на песок.

Наши охотники, очутившись вне опасности, не могли удержаться от радостного возгласа, на который им отвечали криками с лодки; в этих криках легко было разобрать громоподобный голос Пушкина.

Однако, окруженные со всех сторон, они еще должны были заставить осаждающих снять осаду; они об этом и раздумывали, когда их взгляд привлекли новые обстоятельства.

Бегство братьев на ветви привлекло в эту сторону часть их врагов, и, испустив радостный крик, охотники увидели, как вдруг заметались под ними пекари среди тех ветвей дерева, которые лежали на земле. Часть их была совершенно покрыта сухой травой, и там укрывался страшный зверь, вдруг представший пред взорами осажденных и осаждающих. Этим новым действующим лицом в разыгрывающейся драме было животное внушительного вида и роста, перед которым пекари казались толпой лилипутов. То был их извечный враг — ягуар.

Был ли он разбужен криками наших юных охотников или потревожен в своем логовище пекари, или же его появление вызвали обе эти причины? Как бы там ни было, зверь одним прыжком вскочил на ствол дерева и остановился. Одну минуту он продержался неподвижно, поворачивая глаза то к ветвям, где прятались молодые люди, то в сторону леса. Казалось, он был в нерешительности, и это не могло не произвести на наших героев самого неприятного впечатления. В самом деле, если ягуар нападет на них, их гибель можно считать неизбежной, ибо он разорвет их на ветвях; если же они свалятся на песок, то их растерзают пекари.

К счастью, пекари, как только показался ягуар, бросились на него со всех сторон, и он, чтобы избавиться от них, вскочил на ствол дерева. Здесь, наконец, зверь решился на что-то. Испуская ужасное рычание, он начал наносить удары когтями, и при каждом ударе один из его врагов катился на песок, воя и корчась в предсмертных муках.

Во время всех этих событий Алексей сохранял присутствие духа, что, быть может, положило конец драме и спасло жизнь ему и брату.

Его карабин был еще заряжен, так как он понял, насколько бесполезно было стрелять в двести нападающих, с которыми они вначале имели дело. Алексей мог убить лишь двух или трех из них, чем только удвоил бы их ожесточение, вместо того чтобы напугать остальных. Поэтому он сохранил свой заряд. Теперь момент казался ему подходящим, чтобы воспользоваться им; Алексей решил избавиться от ягуара, пустив в него пулю.

Вскинуть ружье на плечо и прицелиться было для него делом одной минуты. Раздался выстрел, и наши герои тотчас же с удовольствием увидели, как рыжее и пятнистое чудовище приникло к стволу дерева, а потом упало на песок, где в одну секунду было окружено стадом пекари, которые со всех сторон набросились на него, издавая бешеные крики.

Опять-таки к счастью, пуля Алексея только ранила ягуара. Если бы он был убит наповал, пекари принялись бы раздирать его на месте, на что им потребовалось бы всего несколько секунд. Но у него была лишь перебита одна лапа, и он решил бежать на трех остальных в сторону леса. Свирепая стая свиней последовала за ним, перенеся на нового врага весь свой гнев и, казалось, совершенно забыла о своих первых противниках, которых оставила спокойно сидеть на ветвях хлопчатника.

Удалось ли пекари умертвить ягуара, или же лесной тиран, хотя и был ранен, смог избавиться от их страшного нападения? Наши юные охотники не полюбопытствовали пойти посмотреть на развязку этого страшного боя. Также они не позаботились и подобрать мертвых пекари. Иван отказался от желания попробовать их мясо, и, как только их враги скрылись из вида, оба брата соскочили на землю и во всю прыть побежали к лодке. Они достигли ее без новых приключений, и гребцы, проворно действуя веслами, вскоре вывели лодку на середину реки, где можно было не опасаться ни ягуаров, ни пекари.

Через несколько дней путешествия, не лишенного интереса и различных приключений, наши охотники прибыли, наконец, в Арчидону, городок, от которого начинается судоходство по Напо и где обычно садятся на пароход те, которые из окрестностей Квито едут в долину Амазонки.

До сих пор страна, которую они проезжали, была настоящей пустыней. Им попалось всего несколько мелких поселков, называемых миссиями, где священник, принадлежащий к какому-нибудь религиозному ордену, живет среди двух или трех сотен индейцев-полухристиан, которыми управляет по своему усмотрению.