Под усилившимся натиском войска защитников крепости силы демонов начинали редеть на глазах, и вскоре дретчи остались в меньшинстве. Спотыкаясь о тела своих собратьев, которые сейчас буквально усеивали все поле боя, многие из них пытались спастись бегством и кидались прочь через безжизненную пустошь, в которой негде было укрыться. И тогда же за их спинами показался предводитель армии танар’ри. Громадная раздутая туша возвышалась над охваченными паникой низшими демонами, окруженная облаком густого зеленого тумана. В ширину эта горбатая тварь была еще больше, чем в высоту, и чем-то напоминала жабу. Чудовищную прямоходящую жабу с острыми когтями и широко распахнутой пастью, полной бритвенно-острых треугольных зубов. Подобные ему демоны носили название хезроу. В ближнем бою такие твари были крайне опасны не только за счет своей чудовищной силы, но и благодаря губительной болезненной ауре, что всегда окружала этих танар’ри. Но охваченных эйфорией битвы барбазу раздутая тварь не пугала ни капельки. Высоко воздев клинки над головами, бородатые дьяволы с боевым кличем кинулись на предводителя демонов, в следующее мгновение отброшенные назад его сотрясшим землю сокрушительным ударом. И, едва воины Баатора оправились от удара и принялись подниматься на ноги, могучий танар’ри кинулся в атаку, раскидывая дьяволов в стороны, разрывая их на куски своими когтями и втаптывая их тела в землю всем своим чудовищным весом. Баатезу несли потери, но продолжали проводить одну атаку за другой, окружая хезроу со всех сторон и оставляя на его отвратительном жабьем теле многочисленные кровоточащие раны. Густая вонючая кровь демона оставляла за его спиной широкий темный след на земле. Когда же он, окруженный телами павших дьяволов, тяжело опустился на передние лапы, хрипя в предсмертной агонии, огромная стая игольчатых дьяволов устремилась к нему с алых небес, принявшись рвать умирающего демона на кусочки и раскидывать их над полем боя. Наблюдавший за этим легион душ Баатора замер, с трепетом наблюдая за этой кровавой картиной. Но спустя лишь пару минут, когда спинагоны оставили от чудовищного демона лишь не менее чудовищный скелет, по толпе невольников пронесся гул ликования. Горы чудовищно изуродованных тел окружали их со всех сторон, а ручьи крови струились под их ногами, но все же они победили. Да и могла ли победа затмиться этим кровавым зрелищем в глазах тех, кто после смерти попал в Девять Кругов Ада? Все они при жизни были злодеями, кровожадными убийцами, чудовищами. И все эти души не просто так после смерти попали в Баатор. Все, кроме одного смертного, единственного среди них, кто не только пережил это сражение, но и все еще оставался по-настоящему жив. Сжимая в руках тяжелые зазубренные клинки, Эринар опустил голову и просто смотрел, как кровь демонов капает с его оружия на сухую безжизненную землю Авернуса. А потом, когда барбазу и спинагоны принялись сгонять ликующие души обратно в стены форта, моментально оборвав их торжество, понуро зашагал вместе с ними в распахнутую пасть гигантских ворот, вспоминая произнесенные корнугоном перед боем слова. Велкорикс был прав: форт Гримскал станет им всем домом до конца их дней, а после - и их могилой.
После боя принявшие в нем участие несчастные души были надолго заточены в глубинах форта. Их казармы во многом напоминали тюремное помещение на Флегетосе, откуда для Эринара началось его путешествие по Девяти Кругам Ада. Весь легион загнали в несколько таких камер, где им приходилось в жуткой тесноте находить себе место среди своих товарищей. Жаровен с горящими душами здесь не было к большому облегчению чувствительного к их мучениям тифлинга. Однако скоро у него здесь возникла другая проблема. Его - единственного живого пленника дьяволов - терзал нарастающий голод и нестерпимая жажда, однако, как он ни просил своих тюремщиков, кормить его тут явно никто не собирался. Со временем ему начало казаться, что его собственный желудок начинает пожирать его изнутри. За долгое время, проведенное в заточении на Авернусе, тифлинг заметно истощал, его щеки впали, кости проступили сквозь сероватую кожу. Много раз он засыпал в углах темницы, думая, что его глаза больше никогда не откроются, но по какой-то необъяснимой причине здесь, в Бааторе, он просто не мог умереть от голода.
Через какое-то время души стали время от времени покидать подземелье форта и под конвоем шипастых дьяволов с адскими гончими на цепях выходить за ворота в безжизненные пустоши. Здесь они собирали кости, которыми пустоши Авернуса были просто усыпаны после тысяч жестоких сражений. Собирая столько костей, сколько могли унести, невольники стаскивали их во двор форта Гримскал для кошмарного произведения искусства, непрерывным совершенствованием которого Велкорикс был просто одержим. Костяное древо во дворе форта становилось больше с каждым днем, когда крылатые спинагоны располагали на нем все новые и новые элементы, что в изобилии стекались сюда на спинах солдат легиона. Нередко на земли Авернуса с багровых небес обрушивались огненные ливни и ураганы алых кристальных осколков, что часто разрушали костяной шедевр почти до самого основания. В такие дни любой, кому была дорога его жизнь, старался держаться подальше от ярости рогатого дьявола. И все же командир форта даже не задумывался о том, чтобы хоть как-то обезопасить свое творение от беспощадных ударов стихии. Казалось, мучить своих солдат непосильным физическим трудом за стенами форта ему доставляло не меньше удовольствия, чем лицезреть результаты их вылазок. Изредка во время выходов за стены им попадались одинокие блуждающие среди растущих из земли кристаллов дретчи - возможно те, кто успел сбежать во время последней битвы у ворот форта. Застигнутые врасплох патрулями баатезу эти беспомощные поодиночке демоны быстро придавались мечу. Еще реже некоторые души легиона пытались отбиться от остальных и незаметно скрыться, но таких храбрецов тут же настигали спущенные с цепи адские гончие, разрывая бедняг на куски прямо на глазах товарищей. Поначалу и в голову Эринара приходили мысли попытаться удрать от дьявольских тюремщиков и скрыться от них, петляя между крупными красными осколками, торчащими из земли повсюду. Но каждый раз он ловил себя на мысли, что даже если ему удастся уйти от погони, идти здесь просто некуда. Нет смысла пытаться сбежать из темницы, когда весь мир вокруг него - одна большая тюрьма.
Когда во время очередной вылазки в пустоши среди кроваво-красных туч загрохотали взрывы, предвещавшие скорое начало огненного ливня, хаматула с адскими гончими на привязи велели собирателям костей разворачиваться и двигаться вдоль берега кровавой реки обратно к форту Гримскал. Несколько душ, побросавших найденное добро, чтобы двигаться быстрее, тут же ощутили на своих спинах целый град ударов плетей. Остальные, усвоив урок, пыхтя под весом костей в своих руках, поползли туда, где у самого горизонта виднелась высокая гора с расположившимся на ее склоне громадным рукотворным черепом. Первые огненные шары настигли конвой прежде, чем он успел достигнуть ворот. Немногие оставшиеся на стенах дьяволы спешили распахнуть адскую пасть, ведущую во двор форта, и двигающиеся так быстро, как только могли, души устремились внутрь спасительных укреплений. Со всех сторон раздавались предсмертные крики бедняг, которых настигла огненная кара небес Авернуса. Эринара и Джентри, к счастью, эта печальная участь обошла стороной, и они, побросав собранные кости во дворе, поспешили скрыться в глубинах форта.
Тяжело дыша, они ввалились в казармы вместе с другими душами. С момента, как они в первый раз тут оказались, в темнице стало заметно просторнее, ведь за время вылазок за стены легион поредел почти на четверть. Но стекающихся в Девять Кругов Ада душ всегда было в избытке, и скоро гарнизон стражей форта Гримскал должен был пополниться новыми несчастными невольниками.
- Паршиво выглядишь, дружище. - изрек Джентри, когда исхудавший тифлинг с выражающим лишь смертельную усталость лицом опустился на пол рядом с ним.
