Вечер, конечно, складывается не лучшим образом. Я вообще теперь не очень люблю выходы в свет, к тому же чувствую себя замарашкой в джинсах и кроссовках – другие женщины в пабе явно готовились, а у меня с собой нет даже подводки для глаз или губной помады. Алана здесь знают и рады, что он пришел не один. Парочка посетителей, здороваясь, отмечают это обстоятельство. Все вполне по-дружески, но мне они незнакомы – или наоборот, не могу сказать, – так что мы еще не успеваем сесть за столик, а я уже нервничаю и чувствую, как кровь приливает к лицу.

– Не обращайте внимания, – говорит Алан. – Они думают, у нас свидание. Хотя видно же – мы в разных категориях…

Он слегка усмехается, ожидая, очевидно, возражений с моей стороны, сигнала, что мы и правда движемся куда-то в сторону свиданий и прочего. Однако мне до этого на самом деле как до Луны.

Я заказываю бокал вина – просто за компанию, с расчетом сделать глоток-другой, – но от нервов выпиваю его весь и слишком быстро. Начинаю болтать без умолку, лишь бы не возвращаться к теме свиданий. Когда приносят еду – рыбу с кита размером, железнодорожные шпалы картошки фри и огромный соусник переваренного зеленого горошка, – я проглатываю ее в один присест, чтобы нейтрализовать алкоголь и не превратить вечер в катастрофу. Зато Алан теперь говорит и говорит, перебивая одну историю другой, так что его порция стынет, а я как дура сижу над пустой тарелкой. Подошедшая официантка забирает ее, пытается и у него взять посуду – он уже столько времени не поднимал свою чертову вилку, что можно подумать, он закончил есть. Опомнившись, он принимается за ужин. Повисает невыносимое молчание…

Алан уговаривает меня посидеть еще, заказать пудинг («Ну же, Сара, мне нечасто приходится ужинать в такой приятной компании»), но я отговариваюсь тем, что нехорошо себя чувствую. И, в общем-то, не выдумываю. Я ощущаю жар и подступающую панику, сердце бьется неровно, будто то и дело пропуская удар. От вина или жирной пищи? Я почти уверена, что если я не выберусь отсюда как можно скорее, меня стошнит или хватит инфаркт. У Алана вытягивается лицо, он определенно рассчитывал не на такое завершение вечера. Однако заботливый как всегда, он быстро рассчитывается, отвергнув все мои попытки заплатить за себя, и сажает меня в машину. Мы едем с открытыми окнами на случай, если меня все же начнет тошнить. К двери дома я спешу почти бегом.

Джоанна, выключив телевизор, одаряет меня взглядом, в котором читается: «А я говорила».

– Я предупреждала, что ничем хорошим это не закончится, Сара. Алан – одинокий, ранимый человек. И он не просто парень из бара, которого подцепила, а потом бросила, как ты раньше делала. Он наш сосед, с ним нельзя так поступать, нам жить рядом с ним. Что, по-твоему, он станет о тебе думать?

У меня челюсть отваливается. Ее заботит Алан? Да это я ранимая, а не он, я пытаюсь выкарабкаться и вернуться к нормальной жизни! И нечего мне морали читать. Что с того, что в молодости я меняла парней как перчатки? Я была свободна и привлекательна. Честное слово, порой Джоанна говорит прямо как наша матушка.

После случившегося я начинаю избегать Алана. Мы еще выбираемся несколько раз на природу, теперь уже всегда с Джеймсом, потом появляются отговорки. Сперва нога, потом грипп – это по-настоящему, три недели я болею и еще почти два месяца прихожу в норму, – ну а после все, порядок нарушен. Племянника, правда, Алан иногда по-прежнему берет с собой. Они возвращаются с наловленными в банки божьими коровками, найденными фазаньими перьями, один раз даже с выбеленным солнцем овечьим черепом. Джоанна принимает все подарочки не моргнув глазом – как-никак, эти прогулки дают ей хоть немного свободного времени по выходным, когда она может пройтись по магазинам или не торопясь почитать газету за чаем. Никому из нас не кажется странным, что ближайший друг мальчика – мужчина за пятьдесят.

Домой меня отвозит констебль Краун. Джеймс рано утром уехал – мол, нужно на работу. Я пыталась его отговорить, убедить, что шропширские водители как-нибудь обойдутся без него еще хотя бы неделю, но он твердо стоит на том, что ему будет лучше отвлечься.

Он составил для меня список дел – позвонить адвокату, в банк, в страховую компанию и местное отделение министерства труда и пенсий.

– Научись мыслить практически, тетя Сара, – замечает племянник, видя панику на моем лице. – Надо как-то оплачивать счета – нельзя упустить ничего из того, что тебе причитается.

– И когда ты успел повзрослеть? – говорю я сквозь слезы. Меня гложет чувство вины – этим должна была заниматься я, мне следовало составлять списки и помнить о практических вещах. Нельзя стать для него обузой, хватит и того, что я сидела на шее у Джоанны.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.