Мантикора, подумал ведьмак. В памяти возникла заученная на зубок лекция Весемира. Мантикоры одиночки. У них собственные территории, охотничьи угодья, которые они яростно охраняют. Детали пазла наконец сошлись воедино, и правда вспыхнула в его мозгу подобно молнии среди ясного неба.

— Мантикора, — хрипло сказал он. — Она заманила меня к мантикоре по просьбе принца.

— О чем ты? — не сразу понял визирь.

— Ты хотел доказательства того, что они работали вместе. Так вот тебе одно из них. Это Трисс увлекла меня тогда подальше в лес. Именно по ее желанию мы оказались там, где обитала мантикора.

— Очень интересно, — визирь записал что-то на клочке бумажки. — Ты уверен? Она же спасла тебе жизнь. Впрочем, не совсем она. А эликсиры твоего вовремя появившегося друга. Очень интересно, — повторил он. Однако осекся, увидев лицо ведьмака, и поспешно проговорил: — Мне очень жаль, Геральт. Правда.

Йеннифер. Размышлял ведьмак. Его спасла Йеннифер.

Переливающееся голубое тело мариды зависло над блестевшими сокровищами. Геральт рассеянно наблюдал за тем, как храпит на ковре уставший Лютик. Разбросанные вокруг драгоценности его совершенно не интересовали. Несмотря на то, что этого бы с лихвой хватило, чтобы начать новую жизнь.

— Дракон, нападения, трон Офира, — сказал он, словно обращаясь к самому себе. — Как-то сложно получается. Тем более для джинна.

Марида утратила на секунду свое равнодушие. Глянула несколько свысока. Как будто даже снисходительно.

— Важен не дракон. А. то, что он несёт с собой. Хаос — это лестница. Запомни это. Чем больше напуганы люди, тем легче ими управлять.

— Помню, — усмехнулся ведьмак. — Это из лекций в Оксенфурте. Ещё профессор говорил, что большие состояния делаются либо на кризисе, либо на росте. Только в его бытность ни кризиса ни роста не случилось и профессор напился и утопился.

Тело мариды заколыхалось в воздухе. Утратило на мгновение свою прозрачность. Заходило волнами.

— Не нужно жить вечно, чтобы понять ваш мир, ведьмак. Достаточно сменить пару хозяев и выполнить пару желаний.

Лютик всхрапнул. Перевернулся в воздухе и подложил под голову руки.

— Поцелуй меня в правое полужопие, в левое полужопие, лишь бы не в жопу! Такова твоя позиция?

Юлиан Альфред Панкрац виконт де Леттенхоф нервно расхаживал из угла в угол.

— Знаю я таких любительниц потрясти сиськами перед мужиками. А в голове-то совсем другое!

Геральт лежал на своей кровати и внимательно изучал потолок. Вступать в разговор ему совершенно не хотелось. Он ждал, когда Лютик перебесится и успокоится. Но барда словно прорвало, и он продолжал возмущаться уже битый час.

— И опять чародейка. Мало тебе было Йеннифер? А я предупреждал тебя, чем может кончиться заигрывание с чародейкой. Тем более с подругой Йеннифер. То, что она охотно легла к тебе в постель и показала сиськи, еще не говорит о том, что у нее не было скрытого мотива.

Геральт упорно молчал. Казалось, его интересовали только узоры на потолке. Растительные мотивы и причудливые офирские письмена. И то, и другое так часто попадалось во дворце Искандера.

— Предлагаю валить отсюда побыстрее, — сказал Лютик. — У меня припасены кое-какие деньжата. Выполнишь пару заказов по дороге в порт и оглянуться не успеешь, как мы сядем на какой-нибудь корабль в Новиград… — он осекся. — Эй, ты куда?

Геральт встал с кровати и решительно оправил на себе куртку. У него не было никакого желания слушать лекции и дальше.

— Куда собрался? — бард преградил ему путь.

— Отойди, Лютик.

— Нет уж. В прошлый раз ты сразу помчался к ней.

— Я сказал, отойди.

— Ты совершаешь большую ошибку.

Что-то в глазах ведьмака заставило Лютика отступить в сторону. На прощание он только грустно покачал головой и едва слышно вздохнул.

Трисс Меригольд в развевающихся зеленых одеждах буквально влетела, а не вошла в новый кабинет принца. Едва она появилась на пороге во всей прелести того цвета, который так ей шел, как Ардэшир смог оценить и длинное шелковое платье с запахом, облегающее стройную фигуру чародейки, и густые каштаново-рыжие волосы, распущенные по плечам и спине. Грудь Трисс бурно вздымалась при каждом вздохе, а глаза гневно сверкали. Принц невольно залюбовался ей и не мог не признать, как она была прекрасна.

— Что ты наделал? — холодно спросила чародейка. — Мы же договаривались.

— Да, все пошло не по плану, — спокойно подтвердил Ардэшир. Он поднялся со своего кресла, быстро обогнул стол и встал напротив Трисс. И одновременно очень близко к ней. — Однако вчера мне представился шанс, который было глупо упускать.

— Совсем не по плану, — Трисс в упор смотрела на него. — Твоего брата должны были арестовать на глазах у знати. Не тайком и не под покровом ночи. А на очередной охоте. После того, как совет визирей вынес бы ему вотум недоверия.

— Что толку об этом вспоминать? — нарочито мягко заметил Ардэшир. — Все уже свершилось. Конечно, не так изящно, как мы задумывали. Однако итог получился именно таким, как было необходимо. Фархад в тюрьме, а трон теперь мой. И как видишь, пока еще никто не взбунтовался.

— Разве ты не понимаешь, насколько важно было сохранить легитимность происходящего? Попрание закона может обернуться проблемами. Меня удивляет, что тебе приходится объяснять такие простые вещи.

— Ты зря беспокоишься, — улыбнулся Ардэшир. — Закон теперь я. Мое слово — гарант легитимности в этой стране. Тем более, престол Офира принадлежит мне по праву крови. Я — шахзаде и ближайший наследник моего брата. Никто и не подумает оспаривать мои притязания.

Однако Трисс абсолютно не прониклась его словами.

— Твой отец и сестра погибли прошлой ночью, — резко сказала она. — Это тоже пошло не по плану?

— Что именно ты хочешь узнать? — ответил вопросом на вопрос Ардэшир. Он не избегал ее пристального взгляда. Наоборот, смотрел прямо и открыто. — Отец был очень дорог для меня, и я искренне горюю о его смерти. Ты даже не можешь представить насколько. Однако такое бывает при дворцовых переворотах, люди становятся жертвами обстоятельств и погибают.

— Особенно когда эти обстоятельства делают тебя не просто временным регентом, а падишахом Офира. Не так ли?

Трисс прижала руки к вискам как от внезапного приступа головной боли и отвернулась от Ардэшира.

— Я знала, что тебе нельзя доверять, — с горечью сказала она. — Это ты навел сонные чары на дворец? Признайся. Ты продумал все заранее.

— Нет, не я. Ты же знаешь мои способности к магии. Я просто не смог бы поддерживать такое сильное заклинание.

Трисс кивнула.

— Ты не смог бы. А вот кто-то из твоих людей - да. Скажем, группе офирских чародеев вполне по силам провернуть такое.

Принц протянул к ней руку, намереваясь дотронуться до плеча чародейки. Но потом передумал и отдернул ее обратно словно обжегшись.

— Могу поклясться тебе на имени своей матери, что я не имею к этим чарам никакого отношения. Зато теперь ты можешь ясно представить, как близко ко мне подобрались наши враги. Вчера ночью я был на волосок от смерти.

Трисс Меригольд подняла на него блестевшие глаза.

— И к дракону ты тоже не имеешь никакого отношения, да? Только не лги мне. Прошу тебя. Я была в руинах одной из деревень. Я давно подозревала неладное и вызвала образы из пламени. Пусть нечетко, но я увидела дворец падишаха. Кто бы ни был тем чародеем, который управлял драконом, он имеет связь с твоей семьей.

Ардэшир заложил руки за спину и подошел к окну.

— И мантикора, — добавила Трисс. — Мантикора тоже находилась под чьим-то контролем. Не пытайся отрицать этого.

— Давай ты не будешь спрашивать меня о том, чего ты не хочешь знать, — в голосе принца впервые зазвучала сталь. — Сейчас ты находишься под действием чувств, а не разума.

— Сколько людей погибло, — Трисс словно не слышала его. — Сколько деревень было разрушено. Да и я сама едва не оказалась среди обгоревших трупов. И все, что ты можешь сказать на это — не задавай лишних вопросов?