Среди чародеев этим романом не слишком интересовались. Разве что в контексте азартного увлечения. Хотя новый виток этой истории все-таки вызвал определенный ажиотаж. Йеннифер была настолько недальновидна, что притащила ведьмака прямо в Аэд Гинваэль. К Истредду.

Трисс терялась в догадках, чего именно она хотела добиться: таяла от зависти и втихаря надеялась на тройничок. Спросить боялась, так как Геральт был больной темой для ее подруги.

Кончилось все именно так, как должно было кончиться, когда любовников, которых следует держать по раздельности, неожиданно сводят вместе. В итоге каждый остался с носом. Даже сама Йеннифер.

Последующая депрессия ее подруги говорила сама за себя. Ведьмак снова пропал, и в этот раз она пострадала куда серьезнее. Настолько, что в магических кулуарах начали перешептываться. Истредд из Аэд Гинваэля встал на одну ступеньку с Геральтом из Ривии. Невероятно. Неслыханно. Ведьмак. И это не могло не усилить интереса. Так что же такого особенного было в этом беловолосом? Трисс была сильно заинтригована. Признаться честно, у нее все дымилось, до того она хотела это разузнать. А лучше всего, опробовать лично на себе.

Теперь, когда она вновь пересеклась с Геральтом, пусть и спустя годы после их первой мимолетной встречи, она нет-нет да и поглядывала на него.

Они выехали из Мараканды на рассвете. Пока ослепительное офирское солнце еще не успело побороть всю свежесть и прохладу раннего утра. Ведьмак держался чуть впереди чародейки. Его белые волосы были забраны в хвост. А голова чуть склонена, словно он пребывал сейчас в состоянии глубокой задумчивости. Поворачивался Геральт крайне редко, так что по большей части Трисс приходилось созерцать его гордый профиль и прямую спину. А ведь ей так хотелось, чтобы он повернулся. Чтобы снова позволил погрузиться в свои животные глаза. Так похожие на сладкий и гречишный мед. Нечеловеческие, фосфоресцирующие, с вертикальными зрачками. Как у кошки.

Геральт чуть наклонился вперед и ласково потрепал своего коня. Трисс не смогла отвести от него пристального взгляда. Ей было крайне любопытно.

Ведьмак не производил впечатление выдающегося красавца. Однако она не находила в его внешности и ничего отталкивающего. У Йеннифер было бесполезно спрашивать. Поэтому как-то раз Трисс поинтересовалась у Литты. Та лишь причмокнула губами и будто вспомнила что-то забавное. А после продолжительного молчания неожиданно сказала:

— Если у тебя были настоящие мужчины, то ты легко представишь, что такое Геральт из Ривии.

Трисс оскорбленно надула губы:

— Ну конечно же были.

Литта Нейд по прозвищу Коралл одарила ее покровительственно-скептической улыбкой:

— Это вымирающий вид, дорогая. Впрочем, как и все ведьмаки.

Трисс не могла сказать точно, была ли Литта Нейд действительно серьезна или только шутила. Она ясно видела, что каждая из этих женщин хранила какие-то личные и весьма пикантные воспоминания, и они совершенно не желали делиться с ней. Однако слухи распространялись быстро, поэтому со временем ведьмака овеял ореол таинственности и тайной страсти.

Загадочный Геральт из Ривии. Знаменитый Белый Волк, Мясник из Блавикена, о котором слышали во всех Северных Королевствах благодаря балладам Лютика. Пару раз Трисс лично видела, как менялось выражение Йеннифер, стоило ей услышать какую-то песню из этого репертуара. Бедные барды просто оказывались не в том месте и не в то время.

Неудивительно, что госпожа Меригольд была столь заинтригована. Если бы ей, конечно, выдалась такая возможность, она бы не стала испытывать угрызений совести. Она и не планировала отбивать у Йеннифер ее ведьмака. Ей лишь хотелось удовлетворить свое неподдельное любопытство. Просто попробовать, совсем чуть-чуть.

Сегодня они провели верхом практически весь день, позволяя себе лишь короткие передышки. Когда на землю опустились сумерки, вся процессия наконец решила остановиться на постоялом дворе. Люди Искандера заранее оцепили несколько невысоких каменных домов у дороги и развели на поляне костры.

По ночам в Офире было холодно. Настолько, что трава покрывалась инеем, а изо рта вырывалось облачко пара. Геральт и Искандер уселись поближе к одному из костров. Мышцы ведьмака приятно ныли после долгой поездки верхом. Для него это был привычный способ передвижения по Северным Королевствам, но не для чародеев, путешествующих с помощью порталов. Дорога утомила практически всех. И только Истредд из Аэд Гинваэля и Трисс Меригольд еще бодрствовали и оставались на ногах.

В свете пламени, разгоняющего ночную тьму, Геральт заметил, как два чародея едва не столкнулись у одного из обозов и тут же предпочли проигнорировать друг друга. Трисс скрылась внутри одного из каменных домов, Истредд подсел к Искандеру и ведьмаку. Красивое лицо чародея презрительно сморщилось.

— Я не в восторге от нашей компании, — пожаловался он офирцу. — Женщин можно было и не брать.

Великий визирь бросил на него слегка удивленный взгляд.

— Не ожидал от нордлинга таких нелиберальных взглядов. У нас в Офире женщины сидят дома и занимаются хозяйством. Брать их с собой на мужское дело считается плохой приметой.

— Я не говорю, что это предназначение каждой женщины, — возразил Истредд. — Есть и достойные представительницы этого пола. Однако лишь способные кандидатки должны практиковать магию.

Искандер ухмыльнулся.

— В нашей стране любой женщине запрещено заниматься этим ремеслом. И не без причины. Не понимаю, как вы можете терпеть их превосходство хоть в чем-то.

— Так сложилось естественным образом. Мальчиков и девочек обучают отдельно. И из Аретузы выпускаются более сильные чародеи, чем из Бан Арда.

Искандеру явно не понравилось, как легко нордлинг признавал такое неравенство.

— Женщины слишком эмоциональны и расчетливы. Они принимают решения под действием чувств, они не способны поступиться сиюминутной выгодой. Я понимаю, что настоящие чародеи ценятся, и даже нам иногда приходится пользоваться вашими услугами. Однако мы делаем это сознательно. Влияние, которое получает женщина, практикующая магию, извращает ее природу. В Офире всякая неспособность иметь детей считается крайне противоестественной.

Истредд задумался.

— В чем-то, пожалуй, я соглашусь с тобой, о великий визирь. Селекция должна быть обязательным критерием. Особенно это должно сказываться на качестве получаемого образования. Магия стала слишком доступна. И даже ведьмаки могут пользоваться простейшими заклинаниями.

Геральт криво ухмыльнулся, однако не стал вступать в разговор. Чародеи всегда презирали ведьмаков.

— Раньше чародей брал себе несколько учеников за раз, — горячо добавил Истредд. — И такой подход считался даже более успешным, чем обучение в Аретузе или Бан Арде. Теперь же, прельстившись золотом, они набирают себе учеников десятками. И что мы имеем в итоге? Жалкое сборище недоучек и практикантов среди крупиц золота. Я не могу назвать ни одного молодого и подающего надежды неофита, который не провел бы молодость среди книг академии.

Искандер ободрительно кивнул.

— В Офире дети отдаются на обучение, если только проявляют к магии определенные способности. Неважно в целом, кто этот человек. Выходец из знати или же из народа. Магия для нас очень почитаемое ремесло.

Истредд только фыркнул:

— У нас это способ пристроить младших сыновей. Или дочерей, негодных для того, чтобы выдать их замуж. Особенно когда стало известно, что с помощью магии можно исправить определенные физические недостатки.

— Бракованный товар, — чуть иронично улыбнулся офирец.

— Мы понижаем цену из-за собственной жадности, — распалялся все больше чародей. — Столько учеников ежегодно набираются в академию, что настоящим талантам уделяется слишком мало времени. Взять хотя бы госпожу Меригольд, закончившую свое обучение в очень юном возрасте. Ее нога никогда не переступала порога Аретузы ради знаний. Гораздо приятнее заниматься связями и проталкивать себя в королевском совете через одно место.